Я нервно сглотнула, понимая, что жила все это время, не видя настоящей правды. Адские твари уничтожают людей, лишь по тому, что хотят поселиться в этом мире. Им плевать, что за их спинами простилается целая дорожка из трупов. Они бесчувственные создания, которым не чужды обычные человеческие чувства, включая самое главное – жалость. Им не важно, какой ценой придется заполучить наш мир. Демоны готовы пойти на все, лишь бы создать условия для собственной жизни.
Я опустила взгляд на свой знак, напоминающий две буквы «V», соприкасающиеся остриями.
– И я этого не допущу, – тихо пролепетала, набрав в грудь максимальное количество воздуха. – Ведь… так?
Габриель сдержанно кивнул, подтверждая мои слова. Я громко выдохнула, не представляя, как смогу сделать то, что не посильно даже всем падшим. Обратив взор на него, я осторожно спросила, уже боясь услышать наверняка пугающий ответ:
– Как я это сделаю?
Он провел ладонью по лбу, откидываясь на спинку дивана.
– Все очень сложно… Это не будет так легко.
Мои опасения подтвердились. Сжав дрожащие пальцы в кулаки, я немного поддалась вперед, решив натянуть на лицо непроницаемую маску и показать, что не забоялась и сделаю всевозможное, чтобы избавить мир от зла воплоти. На самом деле мне было жутко страшно.
– Выкладывай. Я хочу все знать. Все, – я сделала акцент на последнем слове.
Габриель провел языком по пересохшим губам, смотря на меня с неверием.
– Я тебе уже говорил о пророчестве. Так вот, тут у нас есть одна проблемка…
Я закатила глаза. Конечно, все, наверное, будет сложнее, чем ожидаю.
– Выкладывай.
Парень запустил руку в каштановые волосы, отражающие свет полуденных солнечных лучей, и продолжил осторожным голосом:
– Бог не думал делать все так легко, поэтому не оставил пророчество целым. Он разделил его на две части и одну… запрятал в Чистилище. Первую часть оставил на Небесах – ее охраняли архангелы и, как видимо, – хреновенько. В ней говорилось лишь то, что в самое темное время родится нефилим с меткой Каина, способный избавить этот мир от демонов раз и навсегда. И, изволь заметить, это случится в ночь твоего восемнадцатилетия, – Габриель перегнулся через столик, чтобы указать на черный знак пальцем. – Эта штука с каждым годом становилась все темнее и темнее – ты по любому это замечала. Она свидетельствует о твоем скорейшем приближении к этому возрасту. Именно в восемнадцать в тебе пробудятся, – он собрал брови в кучу, – какие-то… нереальные силы, которые практически сделают всю работу за тебя.
Я с ужасом взглянула на свою правую ладонь, затем устремила взгляд на Габриеля, который натянуто улыбался. Из всего слов я поняла совершенно немного: Бог, смотавшийся не понять куда, оставил пророчество, которое зачем-то разделил на две части и запрятал туда, куда посчитал нужным. Видимо, он опасался, что нежелательные «личности» узнают обо мне и о том, что мне предстоит сделать. Удивительно. Неужели ему в какой-то хоть и самой малой степени было не наплевать на этот мир?…
Я запрокинула голову, с легким непониманием обследуя идеальные черты лица Габриеля, который, похоже, ждал от меня комментария. Все это было так запутано. И странно. И с трудом походило на правду. Хотя я прекрасно знала, что парню незачем мне врать – и это, скорее, не радовало, а – пугало.
– Бог разделил пророчество? – я вскинула бровь, ухмыляясь тому, насколько нестандартно прозвучал этот вопрос.
– Да, – спокойно ответил Габриель, разминая длинные пальцы рук.
– И зачем? Что оно вообще из себя представляет? И… на кой черт нужно было прятать вторую часть в… Чистилище? – поинтересовалась я на одном выдохе, желая немедленно узнать ответы. Мой мозг, наверное, что и способен будет делать сейчас – так это воспринимать информацию, не подлежа ее обработке.
Габриель измученно вздохнул, понимая, что ему опять придется для меня раскладывать все по полочкам.
– Пророчество – летописное сказание Бога, которое должно сбыться.
– Я знаю, что это такое, – оповестила я, набирая в легкие больше воздуха. Из-за «чудесного» аромата, который исходил от меня, я ощущала себя неловко, и всей душой надеялась, чтобы Габриель не чувствовал, как от меня сильно разит помоями. Хотя, он меня прижимал к себе близко и наверняка учуял ядерный запашок, но благо, что не проронил ни слова на этот счет. Я была благодарна, что он молчал, и очень сейчас хотела принять холодный душ, вылив на тело добрую порцию какого-нибудь цветочного геля.
– Окей, – улыбнулся парень. – Итак, как ты уже поняла, пророчество – в письменной форме…
Он что, издевается?
Я стиснула зубы, успокаивая поток злости, взорвавшийся внутри меня.
– И?… – сдержано протянула.
Габриель хлопнул в ладоши.
– Так вот, этот засранец разделил его на две части. Для чего – не знаю конкретно, но – догадываюсь. Наверняка он подозревал, что демоны узнают о пророчестве, поэтому решил усложнить нам задачу. Уродцы в курсе, когда ты должна исполнить предназначение, поэтому, наверняка готовят что-то масштабное на тот случай, если не смогут тебя убить…, – он с предосторожностью глянул на меня, – … в чем я уверен. Бог был проворным, поэтому вторую часть пророчества запульнул аж в само Чистилище – это мы узнали по его оставленным подсказкам.
Я была на грани срыва, от нахлынувшей на меня волны полного непонимания. Габриель говорил какую-то несуразицу, и должна была как-то вникать в нее, но не могла. Я была либо слишком глупа, чтобы переварить его слова, либо – недостаточно развита – хотя это, практически, одно и то же. Я знала, что есть пророчество – его разделили на две части по необъяснимым причинам, и, похоже, по одной из них ангелы узнали, что в определенное время на свет появлюсь я и смогу очистить этот мир от зла.
Гм…
А что написано тогда во второй части? И вообще, она у них или до сих пор где-то в Чистилище?
Я изогнула бровь, глядя с оцепенением на падшего. Вопросы били через край, и я подбирала самый подходящий, чтобы сейчас задать ему.
– Бог боялся, что о полном пророчестве узнают… демоны, поэтому, принял решение разделить его? – предположила я, и Габриель с веселой улыбкой на лице кивнул. – Хм… значит, от него у вас есть какая-то определенная часть?…
– Меня начинает удивлять твое рациональное мышление, Скайлер Грейс, – признался Габриель, заводя две руки за голову; его бицепсы вздулись, и теперь мое внимание было исключительно запечатлено на них. – Да, у нас только одна часть – начальная, – другая до сих пор находится в Чистилище.
Я резко отвела глаза в сторону, когда он поймал меня на разглядывание его тела. Парень довольно заулыбался, как бы ни специально начав закатывать и до того короткие рукава футболки, оголяя больше матовой кожи, поблескивающей при мягком солнечном свете. Я густо покраснела, ругая себя за то, что пялилась на него, как извращенка. Лихорадочно приковав взгляд к столику, я молила, чтобы Габриель не заметил моих пылающих щек. Но, похоже, он все-таки увидел мой румянец, и хмыкнул, вместо того, чтобы заразительно засмеяться или кинуть что-нибудь, что заставит меня стать еще краснее. Прогресс с его стороны.
