«В самое темное время, когда мир Человеческий охватит зло в лице жестокого врага ангелов, и всякая надежда на светлый день перестанет существовать, родится нефилим – дитя ангела и человека. Душа его будет светлой, словно утреннее небо, а сердце он будет носить чистое и отважное. Метка Каина на его руке будет обозначать то, что лишь он сможет развеять нависшую над миром тьму, ибо для других эта задача станет невыполнимой.
В первые секунды его восемнадцатого года существования, силы, дремлющие глубоко в нем, пробудятся. Они помогут Избранному нефилиму положить конец тьме и – наступить свету. Демонов – созданий Ада – нефилим запрет там, где им место, а любые способы вернуться им в Мир Человеческий он сделает недопустимыми.
Его свет дарует людям жизнь – спокойную, светлую, нетронутую злом. И когда придет время величайшим способностям Избранного пробудиться, все изменится. Он будет готов на все ради спасения мира человеческого, даже – пожертвовать своей жизнью».
XXII
Знать, что тебя, возможно, скоро не станет – паршиво. Информация про то, что при надобности я должна отдать себя в жертву, чтобы избавить этот мир от демонов, тогда не на шутку напугала Габриеля. Чего он хотел? Что и моя участь закончится хэппи-эндом? Нет. Мне надо было изначально догадаться, что плохой конец для меня – вполне возможен.
Не скажу, словно я не забоялась, когда прочла пророчество полностью. Всем знали о первой его части, но никто не знал о второй (до вчерашнего дня – теперь мы с Габриелем были в курсе этого). Зачем вот только Бог запрятал остальную половину пророчества в Чистилище – было для нас загадкой. Но предположения не покидали мою голову. Возможно, Господь, который, черт подери куда свалил, пошел на такое, чтобы я заранее не знала и не пугалась, какое у меня великое, но в то же время – дерьмовое предназначение. Неужто он волновался за то, что, прочитав пророчество полностью, я могу передумать его исполнять? Хотя… что вообще несу? Разве я сама на это подписывалась? Не-а. Я должна сделать это, так как типа родилась для этого, а не для того, чтобы жить, как все нормальные лю…
Я вздохнула, опуская голову на стол.
Да я почти не человек.
Я – нефилим. Тот самый нефилим, который обязан «спасти мир». И тот, кто наверняка отбросит коньки, исполнив великое предназначение.
Я посмотрела на свою правую руку, где красовался темный знак. Не перестаю размышлять: почему именно мне досталась метка Каина? Почему я появилась на свет под «счастливой звездой»?
Наверное, я должна гордиться тем, что мне выпала такая честь – исполнить пророчество, но вовсе что-то не чувствовалось гордости, когда я углублялась в свои мысли и осознавала страшную истину – а меня на самом деле может не стать. Что говорил Габриель про способности нефилимов? Что они – ограничены? Учитывая это и то, какие необыкновенные силы во мне «проснуться», делаю вывод – я не смогу выдержать их. Быть может, их хватит на исполнения моего предназначения, а потом – они окончательно убьют меня.
Нефилимы, которые только-только зарождались в утробе матери с какими-то превышающими лимит способностями – погибали. Силы, которые появятся у меня, по любому будут масштабнее «фокусов» ангелов. Если я не способна выдержать все ангельские способности, то что же случится со мной, когда те необъятные силы дадут о себе знать? А вдруг я просто сосуд для них?
Ох…
Я нервно постукивала пальцами по книге Теней, одолженной у Габриеля – она была открыта на середине – именно там, где рассказывалось о разновидностях демонов. Мне было интересно побольше узнать о тех, от кого мне придется избавить этот мир.
Итак, ничего, кроме шока от этого занятия я не получила. Создания Низшего мира не отличались никакими хорошими качествами. Они все без исключения были уродливы как внутри, так и снаружи – иллюстрации и приличным объемом информации прекрасно доказывали это. Когда я наткнулась на изображения с Искусителями, то закрыла глаза. Неприятные воспоминания набросились на меня. Тогда возле кафе я наблюдала за «работой» этих тварей – они подталкивали людей на грехи и губили их. В тот раз невинная девушка чуть ли не стала жертвой одного из этих существ, а тот старичок… Интересно, что с ним? Живой ли он?…
Впрочем, этого никогда не узнаю.
Я захлопнула книгу. Если не исполнить пророчество, демоны завладеют миром людей полностью. Их потом никто не сможет остановить. Но, кстати, где гарантия, что я сумею это сделать? Вдруг они планируют что-то, чтобы помешать мне? А они наверняка планируют… Стали бы демоны сидеть на месте, зная, что кое-кто скоро загонит их в «родной дом».
– Скай?
Я подпрыгнула в кресле и схватилась за сердце, услышав низкий голос сзади. Повернувшись, увидела Габриеля, облокотившегося о стену. Красный свет исчезал вокруг него.
Ненавижу его ангельские штучки!
– Может, перестанешь меня так пугать? – вкрадчиво попросила я, спокойно вздыхая.
– Иногда не могу удержаться.
Он выглядел не совсем веселым. Обычно на его лице болталась глупая улыбка, но сейчас ее не было. Габриель источал напряжение, и я понимала почему. Вторая часть пророчества подвергла его в чуть больший шок, чем меня. Вчера он по несколько раз перечитывал последние предложения, вновь и вновь убеждаясь, что ему это не померещилось. Он волновался за меня?
Очевидно.
Очевидно по той же причине, что и раньше.
Ничего нового.
Ничего особенного.
– Что ты тут делаешь? – спросила я в полголоса, вставая. Папа внизу смотрел телевизор, и было бы не желательно говорить громко во избежание его странных вопросов и визитов в комнату.
– Пришел поговорить, – Габриель направился ко мне. – Я думаю, тебе это необходимо.
Я ухмыльнулась.
– Я похоже на того, кто отчаянно нуждается в общении?
Он оглядел меня и пришел к выводу:
– Да.
– Нет. Я ни с кем не хочу говорить сейчас.
Это было не правда. Мне требовалось обсудить все это с кем-нибудь, точнее – с ним.
– Я знаю, когда ты врешь, поэтому не обманывай меня, – выдал Габриель и плюхнулся в кресло. – Хм, а годы «подглядываний» за мной не прошли даром. – Оу, – он постучал пальцем по подбородку. – И твой видок говорит обратное.
Я выглядела по-настоящему напуганной. Стерев с лица выражение полного ужаса, которое было вызвано не появлением Габриеля, а – раздумьями о моем предназначении, я сложила руки на груди.
– Мне не нужно с тобой говорить, – вид уверенной девчонки подбавил язвительности в мои слова. Я мысленно похлопала себе – мой голос не дрогнул, к удивлению.
– Да неужели?
– Окей, – подняла руки, будто признавая поражение, и подперла бедром стену. – Думай, как хочешь.
Обсуждать с Габриелем то, что может, скорее всего, стать со мной после исполнения пророчеством, было не лучшей идеей. Что, если он мог увидеть, как я боюсь… смерти? Очевидно, посчитал бы меня трусишкой. А я не хотела, чтобы обо мне так думали. Если парень решит, что я слабая, сочтет, будто не сумею выполнить свое предназначение или – побоюсь это сделать.
