— Около года назад. — Вероятно, он догадался, о чем она думает. — Не люблю возиться с уборкой и стирать пыль, поэтому все лишнее засунул подальше.
— Я ожидала увидеть полки с призами. Вы столько раз побеждали на соревнованиях.
Лиэм пожал плечами:
— Бьянка забрала почти все. То, что осталось, я не распаковывал.
На каминной полке не было не только трофеев, но и фотографий. Полли предположила, что отношения с родными у Лиэма не очень близкие.
Она присела на диван, не зная, о чем говорить. Вся ситуация напоминала первое свидание, когда двое присматриваются друг к другу. Еще десять дней назад она представляла сегодняшний вечер иначе: со смехом и танцами, в окружении любимых людей, а вместо этого оказалась в компании малознакомого человека с надломленной, как и у нее, судьбой.
В ответ на ее мысли Лиэм вдруг сказал:
— Извините, я несколько отвык от светского общения.
— Не берите в голову. — Она широко улыбнулась.
— Я заметил, что вы стараетесь видеть жизнь в розовом цвете. И улыбаться в любых обстоятельствах.
— Не вижу в этом ничего плохого.
Она не собиралась рассказывать о сеансах психотерапии в пятнадцать лет, когда впервые услышала песенку из фильма Чарли Чаплина. Простые слова помогли вернуть гармонию в ее жизнь: «Улыбайтесь, и жизнь станет лучше».
Сигнал домофона известил о прибытии ужина. Полли первой попробовала горячие пельмени на пару.
— Вкусно? — спросил Лиэм.
— Попробуйте.
Не задумываясь, она протянула ему маленький кусочек на вилке. Щеки вспыхнули, когда она увидела его изумленный взгляд. Что она делает? Ведет себя как на свидании с очень близким человеком. Нехорошо.
— Извините, — пробормотала она, быстро отдергивая вилку.
Лиэм не мог припомнить, когда последний раз ужинал в такой интимной обстановке. Ему очень хотелось удержать ее руку, поднести ко рту и съесть предложенное угощение. Более того, он живо представил, как сам кормит ее из рук свежей клубникой. За завтраком. В постели. Слизывая сок с нежных губ.
О господи. Надо взять себя в руки. И впустить обратно в комнату воздух, который кто-то из нее выкачал.
— Спасибо вам, — сказала Полли. — За то, что спасли меня сегодня от одиночества и помешали чувствовать себя еще большей идиоткой.
— Вы не идиотка. Большинство женщин на вашем месте уже давно бы орали или жаловались.
— Я никогда не ору, — сказала Полли. В детстве она видела слишком много ссор и слышала слишком много крика. — Вопли ничего не меняют.
— «Полные звука и ярости, не значащие ничего», — процитировал Лиэм строки из «Короля Лира».
Полли округлила глаза:
— Не ожидала, что вы книжный червь.
— Не все танцоры тщеславные пустышки.
— И это говорит человек, который проводит почти все время в комнате с зеркальными стенами.
На мгновение Полли показалось, что она зашла слишком далеко. А потом Лиэм засмеялся. Она впервые услышала его смех — низкий, музыкальный, впервые осознала, каким обаятельным он мог быть, когда не замыкался в себе. Жаль, что после развода он решил поставить крест на личной жизни…
Ее телефон звякнул, просигналив о новом сообщении.
— Посмотрите, возможно, что-то срочное.
— Флисс, моя лучшая подруга, беспокоится обо мне, — сказала Полли, быстро набрав ответ, — и парни из «Калейдоскопа». Они больше чем друзья.
— Так вот почему у вас столько новых сообщений, когда вы включаете телефон после репетиций.
— Простите, если вас это раздражает.
— Что вы! Хорошо, когда вы кому-то небезразличны.
Его тон насторожил ее.
— Ваши друзья помогали вам после аварии?
— Да и нет, — поморщился он. — Многие избегали встречи, потому что боялись расстроить. Ведь они могли танцевать, а я — нет. Глупость. Профессиональные разговоры всегда интересны. Даже если бы я не вернулся к танцам, попробовал бы себя в хореографии.
— Вы собирались заняться этим после конкурса?
Лиэм кивнул:
— Я мечтаю ставить хореографию в мюзиклах на Бродвее. Ведь большая часть постановок для профессионалов в нынешних «Танцах со звездами» сделана мной.
— Значит, победа в конкурсе нужна, чтобы вас заметили продюсеры.
— Достаточно выйти в финал. А какие планы у вас?
— Тоже надеюсь привлечь к себе внимание. Возможно, мне снова предложат работу на детском канале. У меня достаточно большой опыт — я знаю, что нравится детям. Не хочу хвастаться, но я могу сама придумать шоу.
— Так вы предпочитаете работать с детьми, а не на сцене или в кино?
— С детьми интереснее. Они ведут себя естественно, спонтанно, от ведущего требуется быстрая реакция.
— Так вы работали в прямом эфире? Простите, я не видел вашу программу.
Полли засмеялась:
— Вы не относитесь к нашей целевой аудитории от девяти до четырнадцати лет.
— И у меня нет детей.
— Две трети программы идет живьем, остальное в записи. Чарли представляет новые клипы, Майк — фильмы, Дэнни учит ребят в студии хип-хопу и брейку. Моя рубрика называлась «Полли Анна принимает вызов». Началось с того, что я загадывала детям загадки, но однажды мальчик в ответ задал вопрос мне. С этого все началось. Чего только мне не приходилось делать: съесть пончик, не облизнув губы, жонглировать сырыми яйцами…
Лиэм поднял брови:
— Сколько вы разбили?
— Хватило бы на несколько омлетов. Я тренировалась с резиновыми муляжами, пока более или менее не освоила.
— Похоже, жизнь научила вас добиваться результатов.
— Иногда я сдавалась: так и не научилась кататься на роликах, не говоря уже о коньках.
— Принял к сведению, — задумался Лиэм. — Знаете, мы включим жонглирование в танец. Тема цирка отлично подойдет для джайва.
— Я в ваших руках. — Полли сразу поняла двусмысленность своей фразы. Она быстро взглянула на часы и удивилась, как уже поздно. — Пожалуй, мне пора домой.
— Я отвезу вас.
— Нет-нет, доеду на метро. Уверена, вам есть чем заняться.
— Надо посмотреть кое-какие документы, — признал он. — Но на улице льет как из ведра, под такой дождь я вас не отпущу. Вызову такси. Если вы будете чихать во время танца в субботу, это не понравится ни вам, ни судьям.
— Уговорили. Спасибо.
Лиэм набрал номер диспетчера таксопарка.
— Обещали приехать через пятнадцать минут. Давайте назначим завтрашнюю репетицию на вторую половину дня, если вас это устроит. Мне нужно время, чтобы придумать танец под другую песню.
