Вагон качнулся, словно от сильного порыва ветра. Волосы на затылке встали дыбом, и что-то запершило в горле, возможно, глоток отравленного воздуха. Воздух наполнялся озоном, как перед грозой.
Но это было решительно невозможно. По крайней мере, не внутри здания вокзала.
Опасность. Она больше не могла этого отрицать. Что-то нехорошее было уже совсем близко. Возможно, привидение. Возможно, кое-что похуже.
Нинон остановилась. Она сделала глубокий вдох, позволяя глазам сконцентрироваться на занавешенной стеклянной двери напротив. Стекло, зеркала, спокойная водная гладь — все это вводило в состояние транса, в котором она начинала чувствовать по-новому. Она уставилась на стекло, глядя сквозь свое отражение.
И увидела, как что-то движется внутри. Что-то, напоминающее человека — размером, но не очертаниями. Что-то темное. До нее донесся еле уловимый запах гниения и серы.
Диппель? Это был он? Или одно из созданий его больного разума? Но почему? И почему именно здесь?
Поезд начал двигаться, отчего она потеряла равновесие в своих туфлях на тоненьких каблучках. Она оперлась рукой о стену и принялась медленно поворачивать голову в сторону черной тени. Есть! В конце коридора, за открытой дверью ее кто-то поджидал. Кто-то огромный, в черных туфлях и темных шерстяных брюках.
Ноги, покачиваясь в такт движению поезда, переступили с места на место, и она поняла, что никакие это не туфли. Перед ней были самые настоящие копыта. И это существо не носило брюк — у него были кривые, мохнатые лапы. Оцепенев от ужаса, она смотрела, как из-за двери показалось вытянутое свиное рыло; по длинным клыкам, выглядывающим из-под пернатой маски, стекала слюна. На голове, размером с бычью, поблескивали рога. Длинный высунутый язык щелкал в ее сторону. Она подумала, что это невообразимое существо наверняка плод ее воображения.
Но тут чудовище посмотрело ей в глаза и улыбнулось.
Отвращение волной прокатилось по телу, выводя ее из оцепенения. Она развернулась и бросилась к двери, через которую вошла в вагон. Все мысли были только о том, как бы скорее сбежать отсюда. До этого ей уже приходилось видеть привидения, ее бросало в нервную дрожь от действия черной магии на оскверненных, захваченных Диппелем кладбищах… Но такое случилось с ней впервые.
«Демон». Это слово произвело эффект взрыва у нее в голове. Затем: «Сен-Жермен». Было ли это местью отвергнутого поклонника? Без сомнения, он был достаточно тщеславен, чтобы хотеть ее смерти.
Ее остановил запах. Она затормозила так резко, что едва снова не потеряла равновесие. Она чуть было не налетела на существо, как две капли воды похожее на первое, которое вышло в коридор в противоположном конце вагона и широко раскрыло свои обезьяньи объятия. Когтистые лапы с кучей пальцев потянулись к ней. Существо яростно мотало головой из стороны в сторону, словно показывало, как будет вспарывать ее, пригвожденную к полу, рогами.
Она попыталась закричать, но от ужаса перехватило дыхание и из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Нинон распахнула первую попавшуюся дверь, влетела в пустое купе и, подстегиваемая страхом, с силой захлопнула за собой дверь. Маленькое окошко треснуло, и оконное стекло звякнуло за занавеской.
Замка нет. Но все равно человеческое изобретение не в силах остановить дьявольское создание, тем более если оно является вымышленным.
«Радуйся, Благодатная: Господь с Тобою, благословенна Ты между женами…»
Поезд мчался на всех парах, но Нинон было все равно. Она думала только о том, как бы спастись и успеть закончить свою неистовую молитву.
Она вскочила на ноги, сорвала с себя пальто, бросилась к замерзшему окну и изо всех сил рванула его. Дверь за ее спиной распахнулась настежь, и что-то тошнотворное и холодное потекло в комнату.
Не мешкая ни секунды, даже не оглядываясь на преследователей, Нинон выбросилась из поезда, яростно размахивая ногами, пока перелетала через подоконник. Она молила о том, чтобы по колее, на которую она должна приземлиться, не шел встречный поезд. И ее тело с ужасающим хрустом ломающихся костей и рвущихся затяжек корсета покатилось, подпрыгивая, по земле.
Кувырки наконец-то прекратились. Она пыталась сделать первый мучительный вдох, а вокруг падал, кружась, снег.
Она не попала под поезд! Merci, bon Dieu! Но даже если бы навстречу несся другой состав, она бы все равно выпрыгнула, гонимая нечеловеческим ужасом. Стального коня она боялась гораздо меньше, чем тех монстров.
Она перевернулась на спину, не в силах ровно дышать из-за боли в ребрах, и смотрела вслед исчезающему вдалеке поезду. С уверенностью она утверждать не могла, но ей показалось, что из окна, из которого она только что выпрыгнула, вылезло что-то невообразимо большое и черное. Было это создание из плоти или всего лишь привидение? Это не имело значения. Если ей повезет, демоны вернутся к тому, кто их послал, и потребуют его собственную жизнь за нанесенный им ущерб. Это было бы замечательно, но не с ее везением. Он сможет как-то от них откупиться. Максимум, на что она могла надеяться, — это то, что демоны своими требованиями доставят Сен-Жермену столько хлопот, что он больше никогда их не вызовет.
Черт! Черный человек и его сын снова ее нашли. Ей нужно было подготовиться.
Превозмогая боль, она выдохнула и поднялась на колени, поправляя порванные юбки левой рукой, так как правая была сломана.
Боже! Даже самые лучшие из них до сих пор боятся женщин, умеющих думать, а уж эти двое — трусливые ублюдки! Нет, c ними определенно нужно что-то делать. Знать бы только что. Как можно убить то, что в принципе бессмертно?
Глава 5
Стоило только Нинон зайти в бар, как она почувствовала на себе устремленные со всех сторон оценивающие мужские взгляды. Музыкальный автомат в углу был старым, но стойко держался из последних сил, предоставляя свои, всегда пользующиеся спросом, услуги. Отыграла «Forever Nightshade Mary» и воцарилась продолжительная тишина, пока игроки в футбольный пул наконец не вспомнили, что пришли сюда играть, а не пялиться на очаровательную длинноногую gringa с походкой амазонки.
Нинон прошла к старому музыкальному автомату, не показав виду, что заметила обращенные на себя взгляды, хотя ощущала их так же отчетливо, как капельки пота, выступившие на коже, и тяжесть в легких. Она знала, что если они принимают ее за «латино», то она должна быть оскорблена таким разглядыванием. Если за американскую туристку, то польщена. Француженку это лишь слегка позабавило бы. Но вряд ли такую реакцию здесь правильно поймут, поэтому она решила не усложнять и повела себя вполне предсказуемо.
Она была приятно удивлена, увидев вперемешку с музыкой сальса кое-что из старых американских поп-хитов, в том числе и «Saint Elmo's Fire». Ее пальцы зависли над D9, но она решила не искушать судьбу, и перешла на Е2. И снова помедлила. Ей нравилось кое-что из Nine Inch Nails, потому что в их песнях были подлинные чувства. Но это было не то место, где одинокая женщина могла слушать, как Трент Резнер поет на весь мир о том, что хочет «трахнуть ее как животное». Вместо этого она выбрала Пэтси Клайн «Crazy». Заказав песню, она продолжала стоять спиной к залу, раскачиваясь в такт музыке и предоставив окружающим возможность вдоволь налюбоваться ее телом. Сексуальная фантазия была милым подарком незнакомцам. К тому же, кто знает, а вдруг ей однажды понадобится помощь кого-то из них. Таким образом она выдавала им аванс.
