– Да, так и было.
– Как вы встретились?
Никто еще не знал этой истории. Но сейчас, к своему удивлению, Лоренцо понял, что хочет рассказать все Эмме. Он хотел, чтобы она знала.
– Я пытался обчистить его карманы.
– Серьезно? – Она испуганно распахнула глаза.
– Серьезнее не бывает. Мне было двенадцать. Я жил на улице уже около года. Выживал в основном за счет своего ума, воровства, карманных краж, иногда удавалось найти случайную подработку. Иногда ночевал в приюте. В зимний период мы жили в заброшенных многоквартирных домах.
Она вздрогнула в его объятиях.
– Я не могу себе все это представить.
– Но это лучше, чем находиться в приюте, поверь. На улице я сам контролировал свою жизнь. В приюте некоторые монахини были добры к нам, другие же получали удовольствие от того, что наказывали, причиняли боль. Я ненавидел приют.
Эмма прижалась покрепче и рассеянно погладила Лоренцо по руке.
– Когда мне было двенадцать, я встретил Бертрано. Ему было за сорок, уже тогда он был успешным бизнесменом. Я помню, каким мягким на ощупь было его кашемировое пальто.
– И что случилось? Он поймал тебя?
– Да, хотя надо сказать, я был хорошим карманником. Он схватил меня за шиворот и начал трясти. Сказал, что отведет в полицию и что я закончу свои дни в тюрьме, если… – Лоренцо замолчал. Благодаря Бертрано он и оказался в тюрьме… Даже сейчас он чувствовал боль.
– Если ты не прекратишь воровать? – Ее голос вернул его из воспоминаний.
– Да. Я убежал. Но на следующий день он нашел меня и купил мне еды. Так продолжалось в течение нескольких месяцев. Я относился к нему с подозрением, но думаю, он просто был одинок. Он потерял жену и сына в автокатастрофе, а больше у него никого не было.
– И у тебя не было семьи.
– Да.
– Так что же случилось потом? – спросила Эмма, и Лоренцо заставил себя продолжить:
– Он предложил отправить меня в школу-интернат. Он хотел, чтобы я занялся собой. Поначалу мне это не нравилось. Но когда одного из моих друзей, ему было десять, убили в переулке, я задумался. Так я оказался в школе недалеко от Рима. Сначала ко мне относились не очень хорошо, но меня это мало волновало. У меня была теплая одежда, еда и постель. И мне нравилось учиться.
– Должно быть, это было для тебя как новый мир.
– Это так. Потом я получил стипендию на обучение в университете, а когда закончил, Бертрано предложил мне работать на него. Когда мне было двадцать пять, он исправил название фирмы на «Рагусо и Кавелли интерпрайз». А когда мне исполнилось тридцать, он изменил его на «Кавелли интерпрайз», сказав, что хочет завещать мне свое дело, потому что я так много и усердно работал.
– Он любил тебя, – тихо сказала Эмма.
– И я любил его. И поэтому мне так трудно принять то, что он сделал.
Они оба молчали, лежа в объятиях друг друга.
– Как ты думаешь, он сожалеет о том, что сделал? – спросила Эмма тихо.
– Я не знаю. Даже сейчас я хочу верить в то, что он был слаб и напуган. Я не думаю, что он всегда был вовлечен в мафиозные дела. Он управлял многими компаниями, и я думаю, что его вынудили.
– Вот почему ты признался.
– Я признался, потому что были доказательства. Я был генеральным директором компании и все взял на себя.
– Ты мог бы бороться, но не сделал этого, потому что любил его, старался защитить.
Лоренцо закрыл глаза, удивленный прозорливостью Эммы.
– Да.
Она провела рукой по его щеке, заставляя посмотреть на нее.
– Тебе нечего стыдиться.
– Да? Он обошелся со мной как с марионеткой, а говорил, что относится ко мне как к сыну.
– Он старый, слабый, напуганный человек.
– Ты защищаешь его? – Лоренцо посмотрел на нее, и она отрицательно покачала головой:
– Нет, я защищаю тебя.
Он взял ее руку и прижал к губам.
– Спасибо, – прошептал он.
И Эмма улыбнулась:
– Ты знаешь, что ты сказал то же самое, когда мы занимались любовью на вилле? Тебе не нужно благодарить меня, Лоренцо.
– Я никому не говорил этого раньше. Спасибо, что выслушала. И поняла.
– Спасибо, что рассказал мне.
Глава 15
На следующее утро Эмма проснулась, пока Лоренцо еще спал. На сердце у нее было легко. Прошлой ночью наконец-то все изменилось. Она переживала за того маленького мальчика, каким он был, за то, что он пережил. Но она была очень благодарна ему за то, что он рассказал ей свою историю. Теперь они могли пойти дальше и построить что-то настоящее и крепкое. Прошлой ночью они заложили фундамент.
Эмма стояла у плиты и готовила яичницу, Ава сидела в своем стульчике и стучала ложкой по столу, когда вышел Лоренцо. Он оделся в джинсы и футболку, но его волосы были взъерошены, и темная щетина покрывала щеки.
– Привет, – сказал он, и она приложила все усилия, чтобы ее голос звучал спокойно.
– Привет.
– Папа! – Они оба с удивлением посмотрели на Аву, а затем друг на друга, когда она снова сказала: – Папа.
– Все правильно, дорогая, – сказала Эмма, а Лоренцо подхватил свою дочь на руки.
– Разве ты не умница?
Ава залопотала что-то, а потом попросила, чтобы ее отпустили на пол. Лоренцо выполнил ее просьбу и с удивлением наблюдал, как она уверенно передвигается от стула к ножке стола.
– Она скоро будет ходить.
– Да, может быть, к Рождеству – оно уже через несколько недель. – Эмма отвернулась к плите, и между ними возникла какая-то странная тишина. Она не совсем понимала, что происходит между ними.
– Эмма, – произнес Лоренцо, и она напряглась от его тона.
– Не надо, – сказала она, стоя к нему спиной, – не пытайся отделаться от меня, Лоренцо. Не после того, что вчера было.
Она услышала его вздох.
– Я так благодарен тебе за эту ночь. За… все.
– Но? – подтолкнула она и услышала, как дрогнул ее голос. Она не стала ждать его ответа. – Позволь, я угадаю. У тебя нет ничего, что ты можешь дать мне, поскольку ты слишком сильно ранен. Ты никому не доверяешь. И ты не хочешь никаких отношений. Бла-бла-бла.
Лоренцо молчал, а Эмма отвернулась. Она чувствовала, как слезы вот-вот закапают у нее из глаз, но справилась. Лучше она будет злиться, чем плакать. Будет сильной, а не слабой.
– Я права?
– Несколько недель назад, – сказал Лоренцо медленно, – даже несколько дней, ты, возможно, была бы права.
