Но отчего-то ее не покидало чувство, что все это может не сбыться.
Эмма услышала, как открывается дверь, и напряглась. Лоренцо должен был приехать только завтра, но и ключи от квартиры есть только у него. Затем она услышала медленные тяжелые шаги, и в дверях гостиной появился Лоренцо. Он выглядел точно так же, как в ту ночь на вилле. Разбитый и опустошенный. Как будто он потерял важную часть себя.
Эмма прижала руку к груди:
– Лоренцо. Я не ожидала тебя до завтра.
Он бросил ключ-карточку на стол и прошел к бару.
– Я решил вернуться пораньше.
– Почему ты не позвонил? – стараясь, чтобы ее голос звучал мягко, спросила она. – Я волновалась. Как прошла встреча?
Лоренцо налил себе виски.
– Он сказал мне правду.
– Что ты имеешь в виду?
– Это было поучительно. – Он сделал большой глоток. – Очень поучительно.
Эмма медленно покачала головой.
– Почему бы тебе не рассказать мне? Я волнуюсь.
– Волнуешься? – с недоверием спросил он, и Эмма замерла от страха.
– Да. Пожалуйста, Лоренцо, скажи мне, что происходит?
– Может, это ты должна рассказать мне, что происходит. Я тут подумал, ты так яростно скрывала от меня моего ребенка, так не хотела переезжать, а потом вдруг передумала. – Сделав еще один глоток, он, прищурив глаза, наблюдал за ней.
– Я не понимаю тебя, – стараясь сохранять спокойствие, произнесла Эмма, хотя ей хотелось кричать. Подскочить к нему и трясти, потому что она видела, что он был в режиме самоуничтожения. Она не знала, как остановить все это… – Пожалуйста, Лоренцо, давай поговорим.
– Я и говорю. Я говорю, что ты отчаянно хотела не допустить меня ни в свою жизнь, ни в жизнь Авы. Даже звонила адвокату. А потом вдруг все изменилось. Почему?
– Потому что я поняла, что хочу, чтобы ты был в жизни Авы, – твердо ответила она. – Я знаю, каково это, когда родители не живут вместе и не общаются. Я не хотела такого будущего для своей дочери. Ты хороший отец, Лоренцо. – Он молчал, и она шагнула к нему. – Пожалуйста, скажи мне, что случилось в Италии?
– Я понял, как я заблуждался в людях. Каждый ищет свою выгоду. Даже ты. Особенно ты…
– Особенно я? – Она задохнулась от боли, услышав его слова.
– Ты довольно неплохо тут устроилась, да? Роскошная квартира в центре города, платить ни за что не нужно.
– Я предлагала оплачивать половину.
– Конечно. Ты хотела быть такой убедительной.
– Убедительной? В чем?
– Чтобы я заботился о тебе. Может, даже надеялась на брак.
Она покачала головой:
– Да что с тобой происходит? Что этот злой человек сказал тебе?
– Злой? Но ты сказала, что он слабый и напуганный. Ты проявила к нему много сочувствия, как я помню.
– Я сочувствовала тебе, – поправила она.
– Да? – холодно улыбнулся он. – Хорошо.
– Хорошо? Хорошо? – Она почти кричала, ее кулаки сжались. – Ты собираешься выкинуть все то, что мы строили, только потому, что Бертрано что-то сказал тебе?
– Мы строили? Не так уж много… Нашей стройке всего несколько недель.
Эмма уставилась на него, не в силах поверить, что все разваливается у нее на глазах.
– Что ты говоришь, Лоренцо? А как Ава вписывается во все это?
– Ава моя дочь. И в моей жизни для нее всегда будет место.
– А мы? – заставила она себя спросить. – Что насчет нас?
Он покачал головой:
– Нет никаких нас.
– Я не знаю, что сказал тебе этот человек, – начала она, – но… Знаешь, это не важно. Потому что, что бы он ни сказал, это не оправдывает того, что делаешь ты. Ты говоришь, что не доверяешь людям, – продолжала она дрожащим голосом. – Но я доверяла тебе, Лоренцо, а не должна была. – Его щека дернулась, но он ничего не ответил. – Я ненавижу тебя, – выплюнула она. – Ненавижу за то, что позволил мне полюбить тебя, а потом вот так поступил. – И, подхватив Аву на руки, со слезами на глазах Эмма кинулась в свою спальню.
В спальне она прислонилась спиной к двери и потихоньку сползла на пол, отпустив Аву ползать рядом. Она прижала колени к груди, ее голова кружилась, а слезы лились и лились из глаз. Как же это все так обернулось?
И вдруг она поняла одну вещь. Она всегда себя так вела. Убегала, не старалась бороться. Хотя внутри все разрывалось от боли, она делала вид, что все в порядке, и просто уходила.
Но сейчас хватит ли у нее сил и мужества бороться? За себя и Лоренцо? За свою семью?
Если сейчас она уйдет, то совершит самую большую ошибку в своей жизни.
Сделав глубокий вдох, Эмма поднялась с пола, взяла на руки Аву и вышла из комнаты. От вида Лоренцо, который, ссутулившись, сидел в кресле, обхватив голову руками, ее сердце сжалось.
– Я не позволю тебе сделать это, – заявила она.
Лоренцо поднял голову:
– Прости?
– Я не позволю тебе все разрушить, Лоренцо. Независимо от того, что сказал тебе Бертрано. Я не позволю тебе выкинуть все то счастье, что мы с тобой обрели, только потому, что какой-то эгоистичный старик старается разрушить твою жизнь. – Сделав глубокий вдох, она продолжила: – Я люблю тебя. И я не сдамся. Когда я была подростком, я позволила матери уйти. Меган открыла мне глаза на эту ситуацию. Но тебя я не отпущу!
Лоренцо посмотрел на нее, а потом молча отвернулся. Да, это будет нелегко.
– Я хочу показать тебе кое-что. – Эмма подошла к елке и, достав подарок, протянула его Лоренцо. – Это мой рождественский подарок тебе. Открой его.
Лоренцо посмотрел на нее, а потом, слегка пожав плечами, открыл подарок. Это была фотография в серебряной рамке. Она сделала этот снимок несколько дней назад на игровой площадке. Установив камеру на штатив, она включила таймер и подбежала к Лоренцо и Аве. Их головы были близко друг к другу, они счастливо улыбались. Снимок был наполнен любовью и счастьем. Лоренцо смотрел на него долго, а потом провел пальцем по их лицам на фотографии.
– Эмма.
– Лоренцо, – тихо сказала она, ожидая продолжения.
Он помолчал, и наконец слова полились из него.
– Бертрано сказал мне, что он никогда не заботился обо мне. Единственная причина, почему он подобрал меня, – для того чтобы впоследствии свалить всю вину, если что-то пойдет не так. Это был дьявольский план, так использовать ребенка, но он сработал.
– О, Лоренцо. – Эмма смотрела на него и не представляла, как он смог все это выслушать.
– Дело в том, что я думал, он любит меня, как сына. – Он помолчал. – Даже когда он предал меня, я думал, какую боль это должно было причинить ему. Какое трудное решение он, должно быть, принял. Какой же я идиот. Какой слепец, – с отвращением сказал Лоренцо.
