Я пожала плечами. Не знаю, что могло так взбудоражить Сашку.
– Девчонки, я не знаю, куда вы влезли, но чем скорее окажитесь дома, тем лучше. А о Тимуре забудь. Не встречались вы с ним никогда. И Крис передай, что когда говорит про тюрьму, пусть уточняет какую. Он не здесь сидел, понятно? И вообще, Катюш, я выезжаю навстречу, будь осторожна.
– Котя, не пугай нас. Кто он? – не выдержала Катерина.
Я тоже была на грани.
– Не знаю. Данных по нему нет, но меня уже предупредили, чтобы дорогу ему не перебегал. Я еду за вами.
Телефон замолчал, а мы замерли, глядя друг на друга. Озвучить страшные мысли не решились ни я, ни она.
– Крис, ничего не хочешь рассказать? – нарушила долгое молчание Катерина.
– Я все рассказала, – возмутилась, отстраняясь от подруги. – Мне нечего добавить.
– Крис, это уже не шутки! – давила на меня Катя, напирая.
А я мотала головой. Она не верила, не верила мне, желала копнуть глубже. Не хотела я ей рассказывать ничего лишнего, но если бы она продолжила в том же духе, то точно расколола бы меня.
– А никто и не шутит! – возмутилась в ответ.
Неожиданно сердце заледенело от паники. Отстегнув ремень безопасности, я распахнула дверцу и вышла. Страх накатывал, ноги несли меня в глубь тайги. Дикая мысль, что надо бежать, опять бежать, долбилась в виски.
– Вернись в машину! – крикнула мне Катерина.
Я обернулась и поняла, почему мне так страшно. Черная массивная машина приближалась. Я развернулась в сторону тайги и побежала. Паника, что Тимур меня настигнет, подстегивала бежать все быстрее и быстрее.
– Крис! – разносился голос Кати из-за спины. – Крис!
Я споткнулась от отчаяния, с которым звала меня подруга. Остановилась, медленно оглядываясь. Я стояла среди пихт, укрывающих меня от дороги.
– Крис, вернись!
Страх ушел. Голова начала соображать. Восстанавливая дыхание, попыталась здраво мыслить. Сколько можно бояться? Вот честно, чего я боюсь? Права Катя. Он же ничего страшного не делал, просто… Нет, определенно, я не могу легко принимать за данность, что я лишь тело. У меня есть душа, гордость, свое мнение, мечты и желания. Мои настоящие желания, а не этот бред, что роится от его присутствия.
– Сколько можно бегать? – вслух спросила у себя.
Очень серьезный вопрос, который требовал осмысления. Сомнения терзали. Закусив губу, я искала ответ на свой вопрос. Опять же не хотелось втягивать в свои проблемы подруг. Ведь даже Сашка напрягся от упоминания Тимура, а это что-то да значило.
Зарылась руками в волосы, посмотрела на маленький кусочек голубого неба на фоне вершин пихт и сосен.
– Крис, – услышала еще один отчаянный крик Кати, но не сдвинулась с места. Все-таки я трусиха. Мне страшно от мысли, что я угожу ему в руки. Но так продолжаться тоже не может. Надо вернуться домой и начать новую жизнь. Сумочки своей я так и не обнаружила в номере. Документов нет. Надо восстанавливать.
Тяжело вздохнув, как перед прыжком в воду, я сделала решительный шаг в сторону трассы. Юбка постоянно цеплялась за корни и сучки деревьев. Спотыкалась на каждом шагу, отводя от лица норовящие выткнуть глаз ветки. Как же я далеко углубилась в тайгу и не заметила. Удивительно, что я не растянулась на земле, когда неслась сломя голову. Уму непостижимо.
Когда, наконец, выбралась из тайги, замирая возле невысоких кустов, в шоке осмотрела пустую дорогу. Катя меня бросила? Не может этого быть! Сколько бы я ни удивлялась, но красной машины не было, как и черного джипа, который так напугал.
Смело выйти на дорогу я не могла. Каждый шаг давался с большим трудом. Я поняла, что меня бросили одну посреди тайги. Так и стояла, потерянно всматриваясь в сторону Междуреченска. А дорога опять вильнула, теряясь за поворотом. Одиночные машины проносились мимо. И никому не было до меня дела. Никто меня не окрикивал, не останавливался передо мной. У каждого был свой мир житейских проблем. А я одиноко брела в сторону города, не таясь, не прячась.
А за поворотом меня ждал сюрприз. Красный «Хендай» и без хозяйки. Катя нашлась чуть поодаль, она тревожно выглядывала меня в тайге среди деревьев.
Я, получается, не туда вышла? Подруга заметила движение и повернула голову в мою сторону. Облегченно закатив глаза, поспешила ко мне навстречу.
– Крис, ты больная! – бросила она мне и крепко обняла. – Тебе надо к врачу. Я не понимаю, что он с тобой сделал, но очень надеюсь, что тебя вылечат. Нельзя быть такой нервной. Я же тебе ничего плохого не сказала, – обхватив за предплечья, подруга очень требовательно заглянула в глаза.
– Там джип был. Я испугалась, – стала оправдываться перед ней, отводя взгляд.
– Крис, какой джип? Да знаешь, сколько таких джипов? Что, от каждого в тайгу убегать? Ты как маленькая, ей-богу! – порицала Катерина, словно она моя старшая сестра. – Садись, поехали.
У меня от сердца отлегло, я уже смелее села в машину. После слов подруги начала задумываться, что, наверное, стоит воспользоваться услугами психиатра. Это ведь уже клинический случай.
А Катька все не останавливалась и отчитывала меня. Я не обижалась, понимая, что она так скидывает стресс, причиной которого была именно я.
– Ты посмотри на себя, Крис. До чего довела. Пусть и преследует тебя мужик, но за собой следить тоже надо. Кожа бледная, глаза большие. Волей-неволей начинаешь бояться, а чего – непонятно. Вот почему ты убежала? Смотри, во что юбка превратилась. Вся грязная. Нет, вот точно приедем в город и сразу в реабилитационный центр, там знают, что в таких случаях надо делать.
Слушала этот бред вполуха, поглядывая на дорогу. Это плохо, что Катя завелась. Она обязательно все расскажет Марине, и вот тогда мне точно не отвертеться. Та вообще мать Тереза, за своих стоит грудью. Как же хорошо, что я познакомилась с ними.
– О, глянь, лихачи слетели, – весело усмехнулась Катя.
Я тоже заметила стоящие машины, мигающие габаритными огнями. Молодые люди на обочине рассматривали улетевший в кювет черный «Мерседес».
– И чего им дома не сидится, раз ездить не умеют, – сокрушалась Катерина, с жалостью глядя на изувеченный «Мерседес». Я тоже была с ней согласна – красивая машина… была.
Помогать пострадавшим остановилось несколько машин. Среди них заметила и тот черный джип, который так меня напугал. Катерина сбросила скорость, желая увидеть подробности. Я тоже с жадностью стала рассматривать салон автомобиля, а главное – водителя. Мужчина, сидевший за рулем, ничем даже отдаленно на Тимура не был похож. Он звонил по телефону, поглядывая в сторону трагедии. Я отвернулась, расслабленно откидываясь на спинку кресла. Определенно, мне надо лечиться. Паранойя, это уже самая настоящая паранойя.
Потом мы еще долго обсуждали с Катей нерадивость некоторых водителей, которые спешат поскорее попасть на тот свет, при этом прихватить с собой других. Катерина вроде бы перестала на меня обижаться. Да и я уже стала стесняться своей глупой выходки.
