– От кого? – поинтересовалась я.
Тимур подмигнул. Он, открыв холодильник, убирал продукты в него, и поэтому его голос доносился приглушенно.
– Я подал рапорт об отставке. Написал, что здоровье уже не то, да и женился, поэтому больше не могу заниматься тем же, что и прежде. Надеюсь, меня поймут.
– Об отставке? – ухватилась я за слово. – А ты разве не бандит? Или у бандитов тоже увольняются?
Молотов рассмеялся.
– Не бандит я. Могла бы уже и догадаться.
– Стоп! Внукам? – переспросила я то, чего никак не могла понять. – А как же твои слова, что никаких детей тебе не надо?
Тимур долго молчал, стоя ко мне спиной. Я, затаив дыхание, ждала ответа. В который раз поразилась тому, насколько у него красивая рельефная широкая спина.
– Ты хотел избавиться от меня, – припоминала я все, что он говорил. – Ты сказал, что если поживем годик вместе, то пресытимся, а потом каждый пойдет своей дорогой.
– И куда ты собралась беременная и разыскиваемая полицией? – мороз в его голосе пробирал до самых костей, как и взгляд, когда он соизволил повернуться.
Холодильник запищал, требуя закрыть дверцу. Молотов толкнул ее рукой, а сам наступал на меня, превращаясь в того самого заключенного, которого я впервые увидела в лаборатории. Тело сладко заныло, я сжала колени, закусив губу, ждала, когда он подойдет.
– Ларис, давай начистоту. Противоядия нет, процесс необратим. Мы навсегда с тобой связаны – идеальная пара. И думаю, эта передышка подарена нам твоим положением. Твой аромат изменился, но он так же манит, так же будоражит, не отпускает. А после рождения ребенка все может вернуться, так обычно бывает: притупляешь боль на время, а потом она возвращается сторицей.
– Но ты говорил, что я тебе не нужна, – шепнула я в ответ.
Меня это больше всего беспокоило. Ведь я думала, что этот день не за горами. Морально готовилась к разлуке, к свободной жизни, все больше тяготясь этими мыслями. Рядом с Тимуром я расслабилась, мне не нужно было ни о чем заботиться. Даже за покупками ходил он, а не я. С ним мне было хорошо и становилось тревожно, если он надолго оставлял одну.
Тимур снова присел возле меня, требовательно взял за руки.
– Я тебе тоже не нужен, – шепнул он. – Ты же мечтаешь избавиться от меня?
Раньше я бы с удовольствием согласилась, а теперь на глаза навернулись слезы.
– А если нет? – ответ дался мне с трудом.
Я закусила губу, пытаясь сдержать рыдание. Да, он мне был нужен, как никто раньше. Нужен был его взгляд, его легкое касание пальцами моих волос, когда он думает, что я сплю.
Тимур нахмурился, склонил голову набок, рассматривая меня, словно впервые увидел.
– Что нет, Ларис? – тихо переспросил он.
– Что если не хочу расставаться?
Так тяжело было выдерживать его напряженный взгляд и ждать ответа. Молотов шумно выдохнул, встал. Медленно шагая, подошел к обеденному столу и встал, опираясь на него руками.
– Я не понимаю тебя, Ларис, – хрипло заговорил он. – Ты боишься меня, трясешься каждый раз, стоит тебе на меня взглянуть. Ты со мной только потому, что я так решил. Тебе ненавистна любая мысль о том, чтобы заняться со мной сексом, ты считаешь это грязным и аморальным. Ведь ты хочешь меня только из-за последствий эксперимента, не более того. И что теперь?
Я всхлипнула, растирая руками слезы по щекам.
– А как я должна была к тебе относиться? Ты с легкостью убиваешь людей, твои дружки бандиты. Из-за тебя меня разыскивает полиция, меня держали в камере. Все утверждают, что ты главарь банды, преступник, человек без совести и чести. Как я должна была к тебе относиться? Конечно, я тебя боялась! Я же не знаю кто ты. Про себя ты не рассказываешь.
– Ты тоже, – вернул мне Тимур, не оборачиваясь.
Я встала, осторожно приблизилась и обняла его за талию. Если ему это нужно, то я готова сделать первые шаги навстречу. Я расскажу ему о себе.
– Меня зовут Кристина, меня так папа назвал. Он умер, когда мне было десять, маме пришлось одной меня поднимать. Она всегда держала меня в строгости, заставляла каждое воскресенье ходить в церковь. У меня были хорошие родители, и я их любила. После университета пошла работать в архив. Одним прекрасным летним днем моя жизнь круто изменилась, в ней появился ты. Вот и все обо мне.
– А про первую любовь, про первого мужчину, – тихо уточнил Тимур, разворачиваясь в моих объятиях, прижимая меня к своей груди.
– Была и первая любовь, и первый мужчина, – отозвалась в ответ. – Не люблю вспоминать ошибки прошлого.
– У меня тоже хорошие родители, – шепнул Тимур.
Я от нашей близости пригрелась, стало так спокойно и хорошо на душе, а еще захотелось поцелуев и в кровать. Я подняла на него взгляд, робко улыбаясь. Молотов вместо того чтобы поцеловать, выбрался из моих объятий, опять оставив меня одну.
– Давай обед готовить, а то есть хочется.
Я перестала улыбаться, заморгала, не понимая, что происходит. Почему он избегает меня?
Медленно шаг за шагом отошла от него, пока не нащупала дверь в ванную комнату. Я ему не нужна. Он никогда не примет меня. Я всего лишь… кто? Кто я для него? С чего я вообще решила, что его отношение ко мне изменилось? Почему от его холодности и отчужденности так больно в груди?
– Ларис? – крикнул Тимур, а я зарыдала еще горше.
Когда же это закончится? Когда я найду свое счастье? Почему доверилась очередному мужчине? Ведь зареклась! И не раз твердила себе, что мужчинам веры нет.
– Ларис, открой дверь! – кричал Тимур.
Я закрыла руками уши, а тело опять предавало меня, сладко ныло, стремясь к тому, кому я не нужна, для кого я обуза, приятная помеха. К тому, кто просто мирится с моим присутствием в его жизни.
– Крис! – крик, полный злости, скрутил еще сильнее.
Он собирался терпеть меня до самой старости, а я так не хотела.
– Отойди от двери, я ее сейчас вышибу! – приказал Тимур.
– Нет! Я открою сама! – выкрикнула в ответ. Поднялась с крышки унитаза, включила кран и ополоснула лицо холодной водой.
Одного взгляда в зеркало хватило, чтобы заметить, какая я жалкая. Но нужно стать сильнее. Я теперь не одна, у меня будет ребенок. Это мой ребенок, и он нуждается во мне. Он будет любить меня, а я его. Успокоившись, подошла к двери, прислушиваясь к ворчавшему желанию, нашептывающему наплевать на гордость и отдаться ему поскорее. Да, надо тоже использовать его для удовлетворения плотского голода, раз ему не нужны мои чувства.
Дверь открылась, стоило мне повернуть ручку. Тимур прижал меня к стене, яростно прожигая взглядом. Он был вне себя! Я прижала руки к стене, чувствуя, как начинаю заводиться все сильнее.
