– Слушай, Ларис, я никогда не имел дел с женщинами. У меня были по молодости девушки, но это было так давно, что сейчас и не вспомнишь. Да и пацаном я был, а сейчас я могу соблазнить любую, какую захочу, провести с ней умопомрачительную ночь, но никогда прежде ни с одной у меня не было длительных отношений. Переспали – разбежались. Я не понимаю, чего ты от меня хочешь! Я и так из шкуры вон лезу, чтобы тебе угодить. Что тебе еще надо? Можешь нормально сказать, а не запираться в ванной и не реветь, страстно меня при этом желая!
Я замкнулась в себе, стиснув зубы. Опять он орет на меня, словно я виновата в чем-то перед ним. Я, оказывается, еще и неблагодарная. Он, бедный, не знает, как вести себя с женщинами!
– Посмотри на меня, – приказал он.
Я медленно подняла глаза, рассматривая его исподлобья.
– Что ты хочешь, Ларис? Что?
Оттолкнувшись от стены, я поцеловала его, крепко обнимая за шею, зажмурившись, чтобы не видеть его злых глаз. Сейчас я хотела одного: страстного секса. Когда Молотов обнял меня, прижимая к себе, я решилась расцепить руки, не прерывая поцелуя, пробраться за пояс его джинсов и достать футболку, чтобы снять ее. Я жадно гладила крепкие плечи, грудь, вновь обнимала за шею. В меня вселился бес, не иначе, так как я толкнула Тимура к дивану, чтобы он сел. Глядя в его голубые глаза, стала расстегивать ремень и ширинку.
Тимур, усмехаясь, гладил мои ягодицы, спину, порой щипал за соски. Оседлав Молотова, я со стоном выдохнула, запрокинув голову, и начала тут же двигаться, чтобы потеряться для реальности, погрузиться в мир ярких ощущений, где не нужны были слова, не нужно было думать.
Тимур помогал мне, сжимая рукой волосы, двигал бедрами, чтобы глубже проникать в меня. Он захватывал ртом мои соски через ткань рубашки.
– Еще, – шептала ему, когда у самой двигаться сил уже не было. – Еще немного.
– Ларис, – сипло звал меня Тимур, словно настоящий тигр урчал от страсти.
– Да, да, – подбадривала, прижимаясь к нему, когда вырвалась на финишную прямую.
Яростные толчки и красные всполохи перед глазами. Тимур догнал через несколько секунд, стиснув меня в объятиях, сотрясаясь всем телом.
Я открыла глаза, когда Молотов попытался снять меня с колен. Я думала, что он уйдет, вернется к своим делам, но вместо этого Тимур поднял меня на руки и отнес в спальню. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы раздеться, улечься на подушки, притянуть меня к себе, устраивая между ног так, чтобы я лежала на его груди, и включить телевизор.
Я слушала новости на французском языке, когда вдруг Тимур решил рассказать о себе.
– Ларис, я три года пытался найти сподвижников доктора, чтобы они сделали сыворотку против той, что изобрел доктор Уокер, и ни один не смог. Хотя я им давал и записи, и расчеты. Все бесполезно. Я сделал все возможное, чтобы не привлекать к нам внимание спецслужб, чтобы никто не узнал всей правды. Поэтому давай успокоимся и попробуем жить вместе, как обычные супруги. Ведь не все выходят замуж по любви.
– Да, я знаю, что иногда между супругами нет взаимности, но хотя бы уважение, – возразила я в ответ.
– Ты меня не уважаешь? – недоуменно переспросил Тимур.
– Это ты меня не уважаешь! Вечно рычишь на меня, я тебя раздражаю, – возмутилась я, разглядывая крепкие бедра, стиснувшие меня с двух сторон.
– Это не из-за неуважения, – развернул меня за плечи к себе Тимур и зашипел похлеще змеи: – Я о тебе беспокоюсь! Ты же для меня не пустое место! Я же все это делаю не для себя, а для тебя! Чтобы у тебя было все, что ты захочешь: дом, семья. Ты же об этом мечтала?
Я замерла в его руках и кивнула. Молотов расслабился, кладя меня обратно себе на грудь. Он продолжил рассказ о себе. Тимур был, как в американском боевике, одним из агентов, которые должны были проникнуть в террористическую организацию. Да только плох оказался Тимур, поймали его, но не убили, а пустили на опыты. Доктор Уокер создавал банального универсального солдата, правда, все опыты были неудачными, и Тимур не стал исключением. Да, он стал сильнее, выносливее, агрессивнее, прямо как супермен. Я вспоминала эти качества, которые давно не давали мне покоя. Тимура хотели сделать бездушной машиной, убивающей своих же сограждан, но русская душа не сдавалась. Не смог его сломать доктор Уокер.
– Вот я и сказал ему на свою голову, что мне терять нечего. А он злопамятным оказался, – тихо говорил блондин.
Моя голова покоилась у него на груди, крепкие руки уже привычно обнимали меня, и я вдыхала волнующий запах мужчины.
– В плане? – переспросила, желая узнать, что было дальше.
– Он подарил мне тебя. И привязал так, чтобы я не мог отказаться. Чтобы послушно выполнял любой его приказ, боясь за твою жизнь, – в голосе Тимура опять прозвучала горькая усмешка.
Я обернулась к нему лицом, хмурясь:
– Но ты же не…
Властный палец запечатал мои губы.
– Неудачный мы с тобой эксперимент. Все у нас не так, как планировалось. Людям никогда не стать богами, Ларис.
– Я Кристина! – скинула его руку с лица, гневно воззрившись на ухмыляющегося мужчину.
За что и получила щелчок по носу.
– Порычи еще у меня, – развеселился Тимур, крепче прижимая к себе, не давая сбежать.
В ответ протяжно вздохнула, сдаваясь. Устроилась опять удобнее, чтобы спина грелась о горячую грудь Тимура.
– А бандиты тут при чем? – спросила я, пытаясь не вспоминать о Сером, но не удержалась, передергивая плечами от омерзения.
– Меня объявили террористом, думали, продался я им. Пришлось отбеливать свое имя и тебя не упускать из виду, а то ты блохой скакала по стране из города в город.
– Не понимаю, – вздохнула, накрывая своими ладонями его большие руки.
– И не надо, крепче спать будешь, – Тимур отмахнулся от меня, как от назойливой мухи.
Вот так всегда, ничего сразу не объясняет, гнет свою линию и все тут. А до меня долго доходит, зачем и почему все это надо было.
– Ну расскажи, – жалостливо стала упрашивать.
– Ларис, проехали, – недовольно ответил, зная, как я реагирую на его рычание, и положил свой острый подбородок мне на голову, придавливая.
Противный! Вечно делает так, как ему удобно! Эгоист!
– И что теперь? – уточнила у него. – Что теперь с нами будет?
– Говорю же, я дом купил. Ответ получу, и поедем обживаться. Денег у нас много. Можем делать что хотим.
Я кивнула, беря его большую ладонь, пальцем вырисовывая на ней линии, и задумалась о будущем.
– А ты детей вообще не любишь?
– Люблю, просто надо закончить все дела, чтобы не дергаться лишний раз.
Он погладил меня по волосам, поцеловал в висок, я положила голову на его руку, растворяясь в нежности, которую дарили эти прикосновения.
