Маневры в безвоздушном пространстве в условиях невесомости довольно сильно отличаются от классического воздушного боя истребителей. Главным критерием здесь является масса космического аппарата – она определяет его инертность. Чем больше масса – тем более неповоротлив космический корабль. Еще один важный фактор космического боя – тяговооруженность: отношение мощи реактивных двигателей к массе боевого космолета. По этому критическому параметру «Спираль» весьма существенно выигрывала у «X-20» «Dyna Soar».
Юрий выпустил две самонаводящиеся ракеты класса «космос – космос». «Осьминожки» пошли на цель, но были дезориентированы радиоэлектронными помехами американского боевого ракетоплана. Все же электроника США превосходила аналогичные системы в СССР. На экране радиолокатора модернизированной «Спирали» Юрий видел лишь сияющие кляксы помех. Но вот глаза летчика-космонавта не подвели, хотя и в них до сих пор плавали разноцветные круги от яркой вспышки форсажного пламени «американца». Эрих Хартманн на поверку оказался не рыцарем, как о нем трубила пропаганда Геббельса, а трусом. Он использовал весьма подлый трюк, впрочем, не принесший ему очевидного преимущества.
Но неказистый с виду ЭПОС уверенно вцепился в хвост «X-20» «Dyna Soar». Какие бы маневры ни крутил на орбите Эрих Хартманн, русский космический истребитель не отставал. И снова – как в Великую Отечественную: соленая кровь на губах от перегрузок, багровый туман в глазах и вспышки трассеров над кабиной. Только вот бой происходит несколько выше – не в 1800 метрах над землей, а в 180 километрах.
Эрих Хартманн отстрелил маршевый ускоритель «Космического динозавра» и подорвал его. Но Юрий был готов к очередной подлости «белокурого рыцаря Третьего рейха», как величала гитлеровского летчика теперь уже не геббельсовская, а американская пропаганда. Советский перехватчик резко ушел в сторону, и пылающий блок двигателей пронесся мимо. Сияющая комета понеслась к Земле, чтобы сгореть в плотных слоях атмосферы.
Юрий снова зашел в хвост «Космическому динозавру». И, как тот ни крутился, какие бы головоломные маневры ни выполнял, советский летчик-космонавт не выпускал цель из светящегося перекрестия коллиматорного прицела. Палец сбросил красную предохранительную скобу и мягко нажал гашетку. Крупнокалиберные пулеметы Березина по бортам кабины отозвались торжествующим ревом. Ослепительные в черноте космоса вспышки трассеров слились в смертоносные лучи. Они скрестились на корме «Космического динозавра». Серия беззвучных взрывов озарила массивную конструкцию с треугольными крыльями. Аэрокосмический самолет закрутило вокруг продольной оси.
– Ну, что, сволочь, – Гитлер капут?! – Юрий вышел в эфир по открытому каналу связи. – На связи Кедр, прием. Вражеский космический корабль подбит. Буду сопровождать его после входа в атмосферу и передавать уточненные координаты предполагаемого места падения.
Все так же кружась, американский космический истребитель с немецким пилотом-астронавтом на борту снижался к атмосфере Земли. Отчаянными усилиями Эриху Хартманну все же удалось стабилизировать траекторию подбитого космолета. Буквально последними импульсами маневровых двигателей он задал ракетоплану оптимальный угол входа в атмосферу. Иначе он просто бы сгорел. «Dyna Soar» не был оснащен спасательной капсулой, как «лапотный» орбитальный истребитель СССР. Пилот-астронавт, в данном случае – Хартманн, не раз и не два повторил про себя «молитву Шепарда», падая с высоты 150 километров! В этом случае герметичная кабина и весь аэрокосмический самолет представляли собой одну большую «капсулу». Правда, корма «Космического динозавра» была разворочена попаданием 12,7-миллиметровых бронебойно-зажигательных пуль и взрывом основного двигателя. Но конструкция, выгорая, все же держала тепловой напор.
«Космический динозавр» падал, разваливаясь на куски, которые пылали и плавились в полете. Окруженный роем огненных обломков, «Черный тюльпан» несся в атмосфере Земли. Вслед за ним, уворачиваясь от обломков, снижалась и «Спираль» Гагарина. Юрий достаточно точно рассчитал курс и «нырнул» в атмосферу с оптимальным углом входа. Дальнейшие его действия были отработаны до автоматизма. Пройдя участок гиперзвукового планирования, летчик-космонавт включил вспомогательный турбореактивный двигатель и перешел на атмосферный полет.
Юрий глянул на небольшой вращающийся глобус под стеклом. Скользящее перекрестье на нем обозначало текущее местоположение. Сейчас перекрестье сместилось куда-то в сторону Бенгальского залива. По системе дальней космической связи Юрий еще до входа в атмосферу Земли сообщил примерные координаты места падения.
Плюхнулись они очень удачно, в Бенгальском заливе в районе Андаманских островов, принадлежащих Индии. В этом квадрате уже находились два ракетных и один артиллерийский крейсер Военно-морского флота СССР вместе с целой флотилией кораблей и судов обеспечения. Орбитальный перехватчик, который приводнился исключительно удачно, тут же подняли грузовым краном на борт ракетного крейсера «Грозный».
Катапультировавшегося из кабины «Космического динозавра» Эриха Хартманна доставили под конвоем туда же. Выловленный из воды «белокурый рыцарь Третьего рейха» выглядел словно мокрая курица. Он несмело протянул руку для рукопожатия, но Юрий молча отвернулся.
– Я – советский космонавт. Фашисту руки не пожму!
Глава 22
На орбите – товарищ Сталин!
На космодроме Байконур готовили очередной двойной старт ракет-носителей «Протон-К» со «Спиралями» на борту. Надежные и проверенные в орбитальных боях космические самолеты-истребители заслужили уважение летчиков-космонавтов. За все время космических боев с американскими кораблями не погиб ни один пилот «Спирали». Его конструкция была оптимальной, а вооружение – исключительно мощным. У американцев, например, и близко не было ничего похожего на встроенные космические пулеметы Березина. Они делали ставку только на ракеты и «продвинутую» электронику – и просчитались. Как и во Вьетнаме легкокрылые «МиГи» с пушками крошили неуклюжие «Фантомы», так и в космосе «Спирали» с крупнокалиберными пулеметами били ракетопланы «X-15» и более тяжелые «X-20» «Dyna Soar».
Но теперь к полету готовился необычный орбитальный самолет. Вместо отсека вооружения за кабиной пилота на этой модификации размещалась еще одна кабина. Получился двухместный учебно-тренировочный вариант орбитального самолета. Летчики называют такие машины «спарка». При этом оба крупнокалиберных пулемета были сохранены, так что новый космический аппарат вовсе не был беззащитным «голубем мира».
В беспилотном варианте уже прошли четыре успешных орбитальных полета нового орбитального самолета. Теперь предстоял первый пилотируемый старт. И экипаж был подобран соответствующий.
В подмосковном Центре подготовки космонавтов проходил тренировки необычный курсант. Этим курсантом был гвардии генерал-майор Василий Иосифович Сталин.
* * *
Василий Сталин решил совершить космический полет. К этой инициативе Главы Советского Союза многие отнеслись скептически. Но ведь он был не только политическим деятелем, но еще и боевым летчиком-истребителем. Многие высшие руководящие работники СССР пытались отговорить его, но Василий Иосифович отличался настойчивостью – уж если что решил, то не отступит!
