На топливоприемных пробках у них стояли старые замки – для Брейна они были всего лишь небольшим недоразумением.
На третий вечер пребывания на яхте он спустился в моторный трюм, перелез через холодильный шкаф, видимо, запасной – в него Брейн еще не заглядывал, и дотянулся до бухты шланга высокого давления.
Выволок ее наверх и какое-то время изучал устройство насоса, дополнительных фильтров и соединительный штуцер.
Как будто все работало. Когда окончательно стемнело, Брейн вооружился парой отверток в качестве отмычек и налобным фонариком и направился к ближайшему судну, волоча за собой тонкий шланг высокого давления.
На проходной яхт-клуба залаяли собаки, и Брейн замер в полуметре от сливного отверстия. Но собаки лаяли на кого-то другого, и скоро сторож прикрикнул на них, и они замолчали.
Выждав еще немного, Брейн включил фонарик и за несколько секунд разобрался с замком. Потом забросил в горловину шланг, включил насос и стал ждать, когда тот выберет все досуха.
Это случилось через двенадцать с половиной минут – Брейн следил по наручным часам. Он поставил на место пробку, закрыл замок и поспешил обратно, чтобы на контрольной панели проверить запас топлива.
Оказалось, что теперь баки полны почти на семьдесят процентов. Это был отличный результат, однако кто как не Брейн знал, что в критических ситуациях не хватало как раз последнего литра горючки и последнего патрона в магазине.
И он направился в другую сторону, где стояла старомодная, покрашенная судовой краской яхта, граничащая с углепластиковой трехъярусной красавицей, где и проходили ежевечерние попойки.
Старомодная яхта была в хорошем состоянии, но в баке оказалось не густо, и Брейн скачал остатки.
Вернувшись на свой борт, он проверил датчик топлива – теперь у него было восемьдесят семь процентов заполнения. Жадничать не стоило, и он решил отправляться, как только в пять утра сменится сторож.
Старая смена обычно чувствует объект охраны очень хорошо, а вот новая какое-то время хлопает глазами, не понимая – получило ли разрешение на выход судно, которое уже рулит из бухты.
Вот когда можно улизнуть без шума.
Брейн знал это наверняка, он сотни раз стоял в карауле.
До назначенного им срока отхода оставалось четыре часа. Можно было поспать, но он выспался днем, когда появляться снаружи было опасно.
Брейн стал прикидывать, что нужно сделать, чтобы путешествие прошло без помех. Он стал тестировать системы связи – они оказались в порядке. Тогда он взялся за навигацию, которая обеспечивала беспроблемный вход в бухты и обмен информацией с навигационными буями.
Тест показал, что не работает сигнальная лампа. Брейн поднял кожух и полез разбираться. Система была ему незнакомая, но спустя час он понял, где находится неработающая лампа. И оказалось, что эта же сигнальная лампа являлась сигналкой и для охранной спутниковой системы.
Терзаемый догадками, Брейн выбрался из-под кожуха и, принеся из кладовки нужную лампочку, поставил ее взамен перегоревшей.
Теперь навигационный контур отработал штатно. Брейн закрыл кожух и прошелся по настройкам охранной системы – лампочка замигала, и это означало, что охранный маяк уже третьи сутки выдавал тревожный сигнал.
Но почему его никто не слышал?
Немного поразмыслив, Брейн вспомнил единственное место на яхте, которое еще не исследовал. Это был холодильный шкаф в моторном отделении. Большой и малоподходящий для моторного отсека.
Брейн выбрался на палубу и, пригибаясь, в абсолютной темноте спустился в моторный отсек и, только задраив люк, зажег освещение.
Затем поднял крышку длинного морозильного шкафа и почти не удивился, обнаружив труп в осеннем плаще и ботинках на толстой подошве.
Тело пролежало здесь как минимум полгода.
Брейн прошелся по карманам и нашел несколько документов.
Это был владелец яхты, оттого он и не поднял шум. Предстояло решить, что делать дальше – бежать посуху или стартовать на яхте, как и планировал.
Глава 71
Последний фонарь на площадке потух, погружая несколько припаркованных на стоянке автомобилей почти что в полную темноту.
– Ну вот, блин, Холбург…
– Чего сразу Холбург? Чего ты во всем меня винишь, мерзкий Мяги?
– Я не виню.
– Нет, ты винишь, тварь ты эдакая. Дескать, нажрался Холбург и уделал весь холл в ресторане.
– Но ты же нажрался, – ухмыляясь в темноте, повторил Мяги. Он обожал издеваться над вспыльчивым коллегой.
– Нажрался, но не обделался!
– Какая разница, кто обделался, если начальник решил, что это ты.
– Кажется, там какое-то движение, – сказал сидевший за рулем старший группы и поднес к глазам бинокль.
– Брать его надо, Лерой, да и дело с концом, – категорично заявил Холбург.
– Начальство желает выявить связи, – вздохнул старший, опуская бинокль. Ему эта игра в кошки-мышки тоже не нравилась. Навалились бы втроем и дело закрыли. Раз кто-то полез на лодку – значит, точно знает, что хозяина нет в живых.
– А ведь я на тебя ничего не валил, Холб, – завел старую пластинку язвительный Мяги.
– Ну не на меня, на Маринера. А его привел на юбилей я, стало быть, ты подставил меня.
– А давайте, парни, вы сейчас заткнетесь и будете тихо смотреть на причал, – предложил Лерой, не повышая голоса.
– Накажешь? – усмехнулся Мяги.
– Нет. Пристрелю обоих. Утомляете вы меня очень.
Они помолчали.
– А чего там смотреть? Он уже спать лег, – заметил Мяги.
– Может, лег, а может, ждет момента, чтобы выбраться и нас прикончить, а потом слинять, – в пику ему возразил Холбург.
– Не выберется он.
Мяги широко зевнул и издал некорректный звук.
– Ой, извините, камрады.
– Надо было извиняться заранее, когда бобы в забегаловке заказывал… Знал же, что в засаде сидеть будем, а теперь снова окно открывать, – пробурчал Лерой и включил привод оконного стекла.
– Эй, гляди, командир, кто это там выруливает? – заметил Холбург, оглядываясь.
Мяги обернулся тоже, Лерой посмотрел в стекло заднего вида.
На площадку заезжал черный внедорожник весьма устрашающего вида.
– Пришла пора доставать стволы, Холб, – сказал Мяги.
– Думаешь?
– Уверен, – ответил Холбург и, видя, что Лерой не возражает, достал пистолет.
Внедорожник остановился, и из него вышел человек в длинном осеннем пальто.
Кутаясь в него от налетевшего с моря ветра, он направился прямиком к полицейской машине.
