– Никого я не околдовывал, – уныло пояснил Илар, не глядя на Оликса. – Просто протрезвил. Он пьяный был, угрожал, а я выбил из него хмель. Только вот возникли некие побочные явления…
– Как и всегда бывает с тобой, – понимающе кивнул Оликс. – Идешь в сортир, а после весь город в дерьме! Побочное явление называется!
Оликс замолчал, и с полминуты в зале было тихо, если не считать свистящего дыхания толстяка Хередры, но и тот старался не особо пыхтеть, чтобы не нарушить торжественность паузы.
Наконец Оликс потер лоб и уже нормальным голосом предложил:
– Ну что же, поехали на место? Выясним, что же в конце концов вытворил наш парень?
– Вообще-то с этого и следовало начинать! – проворчал белый маг. – Распинаемся уже полчаса, а там небось демоны лезут! Болтовня, одна болтовня! И чего отрывали от дел? Наш мир погубит болтовня, а не демоны!
Через пять минут по улице ехала кавалькада карет – пять карет черных и одна белая, – они вызывали живой интерес у горожан, и вскоре за каретами уже бежала толпа любопытных, в основном мальчишек, желающих знать, куда же отправились пять самых могущественных магов города (в свете последних слухов о демонах, черной магии и остального жгуче интересного безобразия, накатившего на город в последние часы).
Улица возле дома Илара была перекрыта нарядами стражников. Завидев кареты, они расступились, затем сомкнулись снова, отрезав толпу любопытных, не позволяя им осаждать место происшествия.
Колдуны медленно и важно вышли из карет и остановились возле входа в дом Илара, искоса поглядывая на молодого коллегу и ожидая, когда можно будет войти. Рядом с воротами, покрашенными в зеленый цвет, стояли пятеро гвардейцев, у одного из них под глазом разливался здоровенный синяк, а нос был красным, как свекла.
Оликс подошел к этим стражникам, пошептался, направился к магам, настороженно осматривающимся по сторонам, и вполголоса бросил:
– Что я вам говорил?! Видите стражника? Эта проклятая кухарка разбила ему нос, поставила синяк под глазом и выкинула из дверей! А проклятый однорог едва не проткнул насквозь другого бойца! Вот что прикажете делать с этими людьми? Ни малейшего уважения к власти! Давай веди, преступник!
Илар, вдохновленный многообещающим обращением Оликса, подошел к калитке и осторожно постучал, прислушиваясь к происходящему во дворе. Калитка тут же открылась (видимо, подсматривали в щелку), и в проеме показалась Устама, похожая на воплощенного бога войны в женском обличье. В руках она держала огромный колун, на голове ее красовался старинный шлем, который когда-то давно они откопали в подвале.
Из-за мощной фигуры кухарки выглядывал Быстрик. Острый, как шило, рог угрожающе смотрел в сторону супостатов, попытавшихся проникнуть на охраняемую территорию. Однорог радостно оскалился, обнажив белые, мощные, как у акулы, зубы, и передал, сопровождая мысли веселым утробным рычанием, заставившим отпрянуть уважаемых колдунов:
– Привет, братец! А мы тут веселились! Большая Уста и я прогнали непрошеных гостей!
– У вас все в порядке? – озабоченно спросил мысленно Илар, сердце которого екнуло в предвкушении печальных новостей. – Никто не ранен?! Анара? Даран? Легана?
– Все нормально! Все дома! Смотрим на игрушки! Летающие человечки! Весело!
Обмен мыслями прошел почти мгновенно – в основном картинками-образами, так что никто не успел заметить, что Илар на секунду притормозил. Да «гости» и не смотрели на него, завороженные видом Устамы в начищенном до блеска эпическом шлеме, а еще больше – видом ее монументальной груди, торчащей вперед, как корабельный таран.
– Хозяин! – радостно пробормотала она мелодичным, приятным голосом. – Как хорошо, что ты приехал! Кое-кто тут пытался забраться в наш дом, но я их отучила лезть не в свое дело! С тобой все в порядке? Помощь не нужна? – Устама взвесила на руке тяжеленный колун, смерила «гостей» оценивающим взглядом, и потому Илар поспешил сообщить, что с ним все нормально и помощи не требуется. Тогда только кухарка отступила в сторону и радушно предложила:
– Заходите, господа! Мы рады гостям! Вас чем-нибудь угостить?
«Гости» при ее последних словах опасливо покосились на топор. Евлат и Хередра переглянулись, отрицательно покачали головой, а «молодой» колдун восхищенно цокнул языком:
– Вот есть же бабы, а?! У меня аж дух перехватило! Эй, Илар, она же рабыня, да? Продай ее мне! Плачу тысячу золотых! Три тысячи! Продай, не будь жадиной! Ох и женщина…
Илар уже не слышал. И не хотел слышать. Он спешил в дом, едва чувствуя землю под ногами, и, когда на пороге показалась Анара, облегченно вздохнул, бросился к ней и осторожно обнял, стараясь не сильно давить на живот супруги:
– Ты как? В порядке?
Прижался губами к ее теплым, упругим, таким знакомым и любимым губам и почувствовал, как настроение улучшается с каждой секундой: Анара рядом, все живы, здоровы, а остальное приложится. И не в таких передрягах бывали!
Процессия из шести человек торжественно прошествовала по двору. Евлат улыбался, рассматривая двор, однорога, хозяйку дома, прекрасную, будто сошедшую с картины богиню (не мешал красоте даже животик, почему-то он не портил женщину, делал ее даже привлекательнее).
Хередра, помахав пухлой рукой, поприветствовал Анару и остальных домочадцев, выглядывающих из дверей. Он уже бывал тут, и молодой маг был ему симпатичен.
Белый маг слегка улыбался.
Герен же был мрачен, как никогда. Оно и понятно – если все пойдет плохо, то в первую очередь волна императорского и народного гнева ударит именно по Ордену, то есть по нему, Герену.
Илар прошел в гостиную-кухню, настороженно оглянулся и наткнулся на слегка насмешливый взгляд шаманки. Она улыбалась уголками губ и на немой вопрос Илара отрицательно покачала головой:
– Нет. Еще не приехали. Возможно, их не пропустили через оцепление.
– Это моих-то родителей? – усмехнулся Илар. – Этого не может быть. Их никто не остановит. Скорее всего, копаются в саду и ничего не слышат. Папа терпеть не может столицу, мама от него не отстает. Скоро нагрянут, скоро! Предвкушаю…
– Хватит о семейных делах! – нетерпеливо перебил Герен. – Показывай, где портал!
– А демонов поглядеть не хотите? – вмешался Даран. – Зря, что ли, я за клеткой бегал?
Мальчишка картинно сорвал с предмета, стоящего на столе, цветастый платок, ранее украшавший шею Устамы, и глазам посетителей открылось зрелище, от которого колдуны опешили и раскрыли рты. На подстилке, в клетке, сплетенной из сухих, отполированных до блеска прутьев, спали два человечка, вольготно развалившиеся вверх животами. Ноги, руки и крылья раскинуты в стороны, непропорционально большие глаза закрыты, грудь поднимается так незаметно, что можно подумать – оба существа мертвы. Однако, когда колдуны наклонили головы и Хередра постучал по клетке пальцем, особь мужского пола подскочила, будто и не спала совсем, и показала колдуну кулак, выкрикнув что-то тонким пронзительным голосом, похожим на писк комара.
