— Именно! Поговори с ней, а то она платье красивое надевать отказывается, заявляя, что пойдет в храм, словно пугало огородное, в грязной, рваной тунике, пыльных брюках и с вороньим гнездом на голове.
— С гнездом? Она совсем сдурела?
— Говорит, что все сделает назло этому хмарному демону.
— А что тетя Ирана обо всем этом думает?
— Взрослые на кухне хлопочут, поручили мне помочь Лиссандре, но она меня не слушается, — пожаловалась домовая. — А гостей сегодня ожидается немерено: и Эльлинир прибудет, и десяток демонов, и дракон твой, а еще крылатские пожалуют.
— Вот уж новость!
— Ага! Мы давненько уже вестника от дуайгаров получили, да и Елиссан волновался: мол, не посрамите чести Норуссии, все-таки будущего Повелителя Снежной империи встречаете. А эта скудоумная надумала пойти на свое обручение с вороньим гнездом на голове!
— Дела-а! Ладно, поговорю я с рыжей, авось сумею ее образумить.
Дверь в комнату кузины оказалась незапертой. Сама сестрица сидела на кровати и с насупленным видом уплетала шоколадные конфеты.
— Хороша девица на выданье! — резюмировала я, выразительно глядя на Лиссандру.
— П-фф… пш-ш… э-э-э… у-у-у… — послышалось в ответ.
— Верю, что не хочешь обручаться с ним, и знаешь, что я подумала? Что Ксимер тоже не горит желанием обручаться с тобой! — ехидно объявила я. — Бедный демон с удовольствием бы продолжал жить прежней жизнью, общаясь со сговорчивыми демоницами, но его заставляют обручаться со строптивой человеческой девицей. Будь его воля, он бы отказался от такого сомнительного счастья.
От возмущения рыжая даже жевать перестала.
— Фто? Как эфо не хофет? — с набитым шоколадом ртом вознегодовала сестрица.
— А так! С богами, знаешь ли, спорить не следует.
Лиссандра икнула, доела конфету и строптиво заявила:
— Я ему покажу, от кого он хочет отказаться! Леля!
Домовая возникла в комнате сразу же и кивнула мне. Лисса уже суетилась у шкафа, перебирая ворох своих нарядов. Потом кузина резко развернулась и посмотрела на меня:
— Нилия, я хочу такое же необычное обручение, какое было у тебя. Сможешь что-нибудь придумать?
— За два с половиной осея? — нахмурилась я.
— Да-да, целая уйма времени! — воодушевленно глядела на меня рыжая.
— Ну-у… ладно, — согласилась я, выбегая из комнаты сестры.
Сбежала вниз, но здесь суетились взволнованные родительницы, ясно давая понять, что им не до меня. Только маменька заполошно замахала на меня руками, сетуя на то, что я еще не одета. Взбегая по лестнице наверх, я вспомнила о Шалуне и попросила ее о помощи. Рыжая богиня явилась на мой зов.
— Что делать будем? — Я искала подходящий наряд для себя, уже придумав примерный сценарий праздника и с сожалением отбрасывая одно нарядное платье за другим.
— У тебя есть идеи? — спросила она.
— Слушай… — повернулась к богине и стала рассказывать ей, что придумала.
Шалуна с энтузиазмом кивала, а затем три раза хлопнула в ладоши. В моей комнате появилось четыре белоснежных платья. Все они различались фасонами, материалом и разнообразием отделки. Пятое платье, возникшее прямо из воздуха, было голубым, отделанным топазами и блестящими атласными лентами.
— А где платье для Лиссы? — потрясенно изрекла я.
— Идем! — Девушка в золотисто-оранжевом наряде потянула меня в коридор.
Мы вбежали в комнату Лиссандры. Здесь собрались все сестрицы, и они дружно пооткрывали рты, увидев, кого я к ним привела.
— Все потом! — объявила я, а рыжая богиня подошла к Лиссе и повелела:
— Стой смирно! Я творить буду!
Мы затаили дыхание. Вокруг Лиссандры закружилась сверкающая дымка, а Шалуна морщила лоб, что-то шептала и размахивала руками. Спустя десяток лирн, когда дымка рассеялась, мы с кузинами и Лелей потрясенно ахнули.
— Нравится? — прищурилась богиня.
— Очень… — выдохнула Этель, высказав всеобщее мнение.
Я во все глаза рассматривала чудесное платье, которое сотворила наша покровительница. Оно было белоснежным, словно лежащий за окном снег, и казалось таким же легким, как порхающие в морозном воздухе снежинки. Элегантный корсет с чуть заниженной талией подчеркивал изящество девичьей фигурки. Пышные волны юбки струились и обвивали ножки кузины при ходьбе, создавая иллюзию полета. По всей ткани были рассыпаны мелкий жемчуг, бисер и искры, отчего все платье сверкало и переливалось. Волосы и часть лица Лиссандры оказались прикрыты двухслойной фатой из тонкой сетки. Чуть присборенная у основания, она мягкими складками ниспадала до самого пола.
Лиссандра недоверчиво водила рукой по своему наряду.
— Будешь еще оспаривать мои решения? — строго спросила у нее богиня.
— Нет, — с глупой улыбкой прошептала рыжая. — Спасибо…
— Славненько, — кивнула Шалуна. — Держи, это туфли и амулет перехода. Ваша сестра такое придумала, что даже я не выдумала бы лучше! Кстати, Нилия, поспеши — я тут кое-что додумала специально для тебя, это будет вместо танца, так как придумать его вы уже не успеете. И поторопитесь, вам еще прически делать. — Богиня исчезла.
— Нилия! Это чудесно! — поглядела на меня Лиссандра.
Я задумалась над предпоследними словами Шалуны, а потом махнула рукой:
— Не меня благодари! Девушки, пойдемте со мной, Шалуна и нам платья подготовила. А еще нам срочно нужно сочинить четверостишие к празднику.
— И прически сделать, — добавила Леля.
Нарядились мы быстро, а для завершения зимнего образа Латта предложила посыпать блестящую пыль на наши волосы и ресницы.
— Вы похожи на сверкающие снежинки! — потрясенно проговорила Леля.
— Сегодня мы и есть снежинки, — довольно повертелась я перед зеркалом, радуясь пышной воздушной юбке, открывающей в танце ножки в легких туфельках, украшенных вышивкой и камушками.
Тут в комнату заглянула матушка. Она замерла в дверях, а потом коротко осведомилась:
— Откуда?
— Шалуна подарила, — радостно сообщила я.
Маменька нахмурилась:
— Что-то слишком часто боги стали обращать на вас внимание, не к добру это.
— А что в этом плохого? — удивилась Латта.
— У богов свои игры, и нам, смертным, лучше в них не участвовать. — И тут же родительница спохватилась: — Собирайтесь, пора выезжать.
— Мам, мы сами! — Я показала бусину, которую мне дала Шалуна. — Такой амулет пространственного перехода есть у нас у всех.
Матушка только покачала головой в ответ.
Амулеты-бусины перенесли нас прямо в храм. Мы с восторгом зависли под самым потолком, оставаясь невидимыми и неслышимыми для входящих гостей. Я без помех рассматривала зимнее убранство знакомого храма. Еловые и сосновые ветви украшали светлые стены. На них висели колокольчики, расписные шары и сидели фигурки снегирей. Рябиновые ожерелья и разноцветные ленты декорировали алтарь и деревянные скамьи.
