Рронвин мрачно кивнул, и все приступили к еде. Я увидела, что за столом драконам прислуживают самые обыкновенные домовые. Это меня определенно порадовало.
— Сегодня вечером, — объявил Повелитель, — в Торравилль прибудут дуайгары, включая Сульфириуса. В честь их приезда будет бал. Да и вопросы нам с ними нужно будет решить кое-какие. Так что, Шайн и Вирт, вы после завтрака не расходитесь, да и ты, Леорвиль, нам будешь нужен.
Светловолосый дракон, сидящий напротив меня, кивнул.
— А я пока покажу Нилии замок, — предложила Аррибелла.
— Это будет просто замечательно, — согласился Шайнер, бросив на меня извиняющийся взгляд.
Когда Рронвин разрешил, Аррибелла выскочила из-за стола и увлекла меня за собой. Мы буквально пронеслись мимо ошарашенных сотрапезников. Сначала девушка привела меня на кухню.
— Я видела, что ты мало ела за завтраком, поэтому возьмем перекусить и уйдем в оранжерею!
— В оранжерею? Она находится под куполом?
— Нет, под куполом находится сад, но там всегда бывает многолюдно, поэтому мне больше нравится оранжерея, там спокойнее.
Кухня замка поражала своими размерами. Здесь суетились домовые и драконы-повара. В огромных котлах на раскаленных докрасна очагах кипели различные кушанья, на вертелах жарились целые туши поросят и быков. Жар был неотъемлемой частью этого помещения. Мы подошли к высокому, тучному мужчине.
— Ронгар, сделай нам что-нибудь перекусить, — попросила его Аррибелла.
— Чего хочется шеррам? Может, у невесты Шайнера есть особые пожелания? — осведомился он.
— Меня зовут Нилия, — сказала я.
Повар улыбнулся и повторил свой вопрос:
— Шерра Нилия желает что-то особенное?
— Мне хочется чего-нибудь вкусного и необычного, — откликнулась я.
— Все будет сделано, — улыбнулся повар.
Спустя какое-то время мы с Арри сидели в оранжерее. Я с удивлением рассматривала относительно небольшой круглый зал. На его потолке светилось множество желтых магических светильников, а на полу росла зеленая трава, среди которой в разные стороны разбегались дорожки, посыпанные мелкой речной галькой. Стены обвивали вьющиеся растения, а среди подстриженных кустов благоухали пестрые клумбы.
Мы присели на одну из высоких скамеек и поставили рядом корзинку с едой. В ней обнаружились ломти свежайшего белого хлеба, покрытые ноздреватым сыром, тончайшими ломтями копченого мяса и еще чем-то сладким.
— Это мармелад, — пояснила мне спутница. — Угощайся, его делают из фруктов. Очень вкусно.
Я попробовала, и лакомство мне понравилось. Еще в корзинке были заморские фрукты, нежнейшие пирожные и фляжка с травяным взваром. Мы с Аррибеллой занялись завтраком, не забывая при этом разговаривать. Вернее, говорила я, а драконица только слушала, открыв рот и округлив глаза. Под конец она вздохнула:
— А у меня очень скучная жизнь!
— Почему?
— Спрашиваешь? Меня оберегают с самого рождения! Мы с мамой только книги старинные читаем, из них узнаем об остальном мире, да вот Шайн недавно появился. Он меня один раз с собой в Рильдаг брал и обещал еще в Норуссию перенести.
— Перенести? Ты разве летать не умеешь?
— Нет, — грустно улыбнулась Аррибелла. — Девушкам-драконам разрешено перевоплощаться только после совершеннолетия, а я еще недолетка.
— Мм?
— Совершеннолетие у драконов наступает в сто пятьдесят лет, хотя растем мы так же, как и люди, просто выглядим намного моложе. Мне на самом деле сто сорок восемь лет, хотя выгляжу я не старше тебя. А парни раньше летать начинают, лет с двадцати.
— Отчего такая несправедливость?
— Говорят, что они взрослеют раньше, да и темперамент у них другой, более взрывной. Ну ты же видела…
— А драконицы разве не такие?
— Считается, что мы должны учиться сдерживать себя, обучаясь наукам, танцам и рукоделию.
— До ста пятидесяти лет?
— Да, именно с этого возраста драконицам разрешено выходить замуж.
— А я думала, что это у нас в Норуссии законы несправедливы к женщинам!
— А где они справедливы по отношению к женщинам? — вопросом на вопрос ответила Арри. Она помолчала, а потом ее глаза вдруг загорелись: — Слушай! Ты должна мне помочь!
— В чем? — с опаской поинтересовалась я.
— Я уже пробовала перевоплощаться, и у меня получается пролететь небольшое расстояние. Но матушка не может со мной часто летать, а ты можешь!
— Не могу! Я не умею летать!
— Ты можешь стать наездницей. Нилия, ну пожалуйста, мы только слетаем до Облачных гор и обратно!
— Нет, — твердо сказала я.
Аррибелла обиженно поджала губы и отвернулась от меня. Я вздохнула и обратилась к ней:
— Арри, это же очень опасно. А если что-то случится, ведь горы далеко от замка! Ты лучше попроси свою маменьку.
— Я уже говорила с ней, и она разрешила прокатить тебя.
Я недоверчиво посмотрела на драконицу, но узнать что-либо еще не успела. Из-за поворота показались две женщины, одну из них я сразу узнала: это была та самая драконица, которая призывно улыбалась моему жениху.
— Так-так, ну и кто тут у нас? — спросила одна из подошедших, жгучая брюнетка. — Две недолетки?
— Недолетка тут только одна, — с презрением заметила ее подруга, — а другая самая обычная человечка.
Я с ненавистью поглядела на нее, но достойного ответа придумать не смогла, и обе драконицы, довольно рассмеявшись, двинулись дальше по дорожке.
— Ты вроде говорила, что здесь спокойно?
— Не обращай внимания, это Шекрелла с Рамиллой, известные сплетницы.
— И у кого из них был роман с Арриеном? — недовольно поинтересовалась я.
— У Шекреллы, но это был не совсем роман. Просто когда Шайн вернулся, многие драконицы обратили на него внимание, а Шекрелла была первой, кем заинтересовался мой брат. Она даже ночевала у него в спальне, только ничего между ними не происходило, сама понимаешь почему.
— Угу, — угрюмо кивнула я. — Шайнер уже был обручен со мной, и завести роман с этой Шекреллой ему помешал узор.
— Да. Только батюшка обрадовался и уже договорился с главой клана агатовых об обручении Шекреллы и Шайна. Видишь ли, кланы сапфировых и агатовых издревле сражались за власть, вот родитель и нашел способ примирения.
— Ясно.
— Да ты не поняла! Шайн с самого начала отказался обращаться к богам с требованием расторгнуть ваше с ним обручение, а уж жениться на Шекрелле он и вовсе не желал. Даже на папеньку кричал, а потом отправился тебя искать. Только Шекрелла все никак не угомонится.
