– Не может этого быть…
– Очень даже может, если учесть, что группа «Молота» себя больше не проявляла. И не проявит, потому что из кошки вытрясли все, что хотели, и группы, которая была нам нужна, теперь нет, поскольку ее взяли полным составом, в том числе и твоего осведомителя рауф! – рявкнула Гоуби. – Официалы, скорее всего, тоже не появятся. По крайней мере, эти.
– Почему?
– Для чего им появляться? Ушли, небось, зачем им тут сидеть? Скорее всего, эти два агента мотались за этой группой довольно давно… и тебе нужно было лучше выбирать, придурок, из предложенных вариантов. У «Молота» тысячи групп. Но нет, ты не мог взять разменную, ты взял «получше» и не учел, что все, которые «получше», уже сталкивались с Официальной службой и отрабатываются. Есть небольшой шанс, что группа уцелела, так что ищи, где они. Пригодятся. В общем, это тебе урок на будущее. Черт с ним, с покушением. Рассказывай, что дальше будешь делать.
Ит на секунду прикрыл глаза. Так, можно, в некотором смысле, выдохнуть. Только бы Орбели хватило ума сидеть тише воды ниже травы! Не дай Всевышний, чтобы она сейчас показалась и начала действовать! Успеть бы предупредить…
– Подготовку мы заканчиваем через трое суток, – зачастил мужчина. – Оборудование завезено и устанавливается. На четвертые сутки включаемся и начинаем…
– Что с группами?
– Хозяева постепенно заводят всех, эмпаты готовы. Дэби, все сработает так, как надо, поверь. Выброс будет даже больше запланированного.
– Боже мой, – в голосе женщины вдруг прорезались отчаянные нотки. – Боже мой, какой же ты все-таки дурак! Вот скажи мне, ты всерьез думаешь, будто мне хочется убивать тех же котов пачками и устраивать то, что сейчас придется устроить? Будто мне это все на самом деле нравится? Пойми, речь идет о судьбе нашего мира, о его будущем! Либо и мы, и наши дети, и дети наших детей будут до скончания веков прозябать на задворках, довольствуясь жалкими подачками, подчиняясь чужим законам и правилам и ничего не получая взамен, либо сейчас мы сделаем то, что должны сделать, – и Онипрея станет по-настоящему великой, станет державой, подобной Ти или Санкт-Рене! Да, сейчас без жертв не обойдется, но ведь этими жертвами станут не люди! Мы специально двадцать лет собирали сюда всякое отребье, которому место в биореакторе, мы создавали то, что создали… и я тебя очень прошу, – голос обрел металлические жесткие нотки, – я тебя очень прошу – работай так, чтобы не подвести нас всех! Ситуация висит на волоске, любая промашка может стать роковой, поэтому собери волю в кулак и сделай то, что от тебя зависит. Сделай так, чтобы твои правнуки потом говорили: «Он все силы отдал за свободу родного мира».
– Хорошо… Дэби, а внешние связи…
– Как же ты любишь лезть не в свои дела! Сработают внешние связи, не бойся. Можешь себе представить, сколько стоят восемнадцать неактивных порталов по будущим привязкам? – Гоуби нервно засмеялась.
Ит замер. Восемнадцать порталов Сети Ойтмана? Это значит, что в связку Онипреи включатся еще восемнадцать миров. Минимум. Одновременно.
Так…
– Дэби, я больше всего боюсь, что подготовки не хватит, – промямлил мужчина. – Я, конечно, сам не проверял, но…
– Кто тебя пустит проверять? Не волнуйся, те миры ждет замечательный сюрприз. Что плохого в том, что к ним придут те, кого они хотят? Настоящие инопланетяне, добрые и мудрые, которые вылечат болезни, проложат путь к звездам, дадут знания о вселенной? – Она издевательски захохотала. – Что же в этом плохого, дорогой мой? Разве не об этом думает вся первая стадия? Прилетит огромный космический корабль, и все станет хорошо. Ну и что? У них просто все сбудется. И корабль прилетит, и болеть больше не будут, и власть получат такую, о которой только мечтать… а когда разберутся, что к чему, Онипрея будет тем, чем мы все, и ты в том числе, хотим ее видеть, – сильным, независимым миром, стоящим во главе ею же созданного конгломерата. Да, конечно, энергетически они нам потом помогут… но, опять же, пока они разберутся, чем помогают, пройдет лет триста. Может, больше.
– Я все-таки боюсь, что мы нарушим…
– Мы не нарушаем законов, – презрение, высокомерие. – Свод, по которому работают официалы, у нас давным-давно есть. Все в порядке, расслабься.
– Дэби, не будь настолько категоричной, – попросил мужчина. – Тот же Анафе, если ты помнишь… Только не перебивай меня, дослушай! Нельзя было убирать его так. Мы должны быть осторожны, и столь решительные меры…
– Вот что. Я тебя перебивала, перебью и буду перебивать, когда захочу! – рявкнула Гоуби. – Анафе? Этот извращенец нам едва все не испортил! Что он начал делать, а ну-ка, расскажи мне? Ты даже объяснить толком не можешь, бестолочь.
– А ты можешь?
– А я могу, братец.
Ого. Это еще и брат? Ит потер замерзшие руки, поежился. Да уж, ради такой информации стоит посидеть на крыше…
– Система, которую мы выстраиваем, как ты знаешь, состоит из тонких структур, они одновременно разобщены и в то же время – завязаны одна на другую, – Гоуби перешла на менторский тон: – Нам не нужно, чтобы они контактировали или адекватно воспринимали друг друга. Нам нужно, чтобы они сидели там, где сидят, и чтобы можно было включить их одновременно, одномоментно, на отдачу. Поэтому любители кошек тискают своих кошек, любители нетрадиционного секса, – она тихо засмеялась, – тискают друг друга, любители машин пускают слюни над новыми моделями, любители постановок ломают копья в спорах, какой герой лучше, любители политики… мне продолжать, или ты это и так знаешь?
– Знаю.
– Молодец. Так вот, весь этот трэш – на самом деле батарейки. Которые сработают тогда и так, как мы этого хотим. И включат в нашу систему те миры, которые тридцать лет затачивались каждый под свое направление. И будут работать, чтобы резерв жил так, как того достоин. После того, как это произойдет, нам будет уже плевать и на Официальную службу, и на все прочие досужие выдумки. Это тоже понятно?
– Да.
– А спусковой механизм прост – для того, чтобы это все заработало, достаточно серьезной внешней угрозы. Которую, собственно, ты и создавал. С этим ясно?
«Спасибо за лекцию, – подумал Ит. – Теперь все действительно становится немного яснее».
– Хорошо. Так что же делал этот гермо? Он, мой дорогой младший братишка, начал запускать процесс, с помощью которого эти разобщенные структуры стали срастаться воедино. Эти его чертовы Мотыльки едва нам все не испортили – силен был, гад, и ведь сумел создать символ, который мог запросто объединить, как минимум, половину направлений. Правило Агито-Руме, согласно которому увеличение структуры ведет к росту толерантности, ты знаешь.
– Ну да, это все знают.
– Очень хорошо, что мы его остановили вовремя. Между прочим, кукольники до сих пор не могут понять, что он такое нам сюда приволок под видом этих Мотыльков. Те трое, что хранятся у меня тут, держатся, как я не знаю кто, – если бы кто-нибудь видел, что я с ними делаю, меня бы сочли сумасшедшей. И ни один не сдался!
