Понизив голос, Ник сказал.
– Я понимаю, тебе хочется попрощаться с сыном, прежде чем уехать. Но мы с Джейми думаем, что лучше все сказать только Джилу, и пусть он вместе с твоей сестрой управляется здесь. Разбудить мальчика перед отъездом – это только его встревожить.
– Да, хорошо. Я никогда не бывала в Ричмонде, но это не очень далеко. Я уверена, что завтра смогу вернуться.
Я думала, он скажет что-нибудь еще, но он просто отступил на шаг. Я закрыла дверь и влезла в привезенную одежду, которая на удивление оказалась мне впору, хотя странно было быть одетой как мужчина. Я собрала волосы в хвост, подняла их кверху и заколола – лучшее, что я могла придумать под кожаную шапочку.
Джейми уже разбудил Джила, который вытаращил глаза, увидев, как я шагаю по коридору в мужской одежде и чужих сапогах. Слезы текли у меня по щекам, пока мы спускались в мастерскую и в склад под ней. Джил быстро достал и свернул шесть огромных простыней из пропитанной воском материи – явно слишком много для одного тела, но я не стала говорить этого, потому что, очевидно, это было заказано и оплачено. В число сорока вотивных свечей, которые мы отобрали, я положила шесть черных, затем добавила две свечи с ангелами, одну для королевы, другую для принцессы Екатерины, которая овдовела такой молодой, так скоро. Подумать только, удивлялась я: в саван Весткоттов будет завернуто тело нашего дорогого принца Уэльского, а наши свечи будут освещать его гроб.
– Эти саваны нужно свертывать определенным образом, – говорил Джил Нику, который стоял рядом с ним и непринужденно беседовал, словно они были добрыми компаньонами уже не первый год. – Надо найти в Уэльсе кого-нибудь понимающего в этом деле, иначе они растрескаются.
– Я присмотрю за этим, – уверил его Ник.
На этот раз я усомнилась в том, что он говорит, хотя, возможно, на пути в Ричмонд я смогу дать ему несколько советов для тамошних бальзамировщиков.
Даже когда Ник Саттон был совершенно погружен в дела, я наслаждалась его видом и голосом. Он в самом деле был здесь, и я поеду вместе с ним и увижу Ее Величество. Я забыла, какой он высокий, и не могла бы верно описать его серые глаза и манеру сдвигать брови, когда он хмурился. Волосы были подстрижены короче, чем прежде, лицо побледнело, на лбу появились новые морщины. Может быть даже, он немного потерял в весе, потому что казался худее, чем прежде.
Джил и Джейми вынесли наружу то, что мы отобрали.
– Джейми, – сказала я ему, когда он вернулся, – прошу тебя, хорошенько следи за Артуром и больше не рассказывай ему ужасных историй о пытках в Тауэре.
Он кивнул и отправился дальше со своей ношей, а Ник, подойдя ближе, наблюдал, как я запихиваю какие-то вещи в сумку, где уже лежало платье, ночная рубашка, щетка для волос и тапочки.
– Мне очень жаль, что все так случилось, так ужасно, – сказал он, взяв меня за подбородок и погладив мою влажную щеку большим пальцем. – Ты должна доверять мне и доверять королеве.
– Я считаю за честь служить ей в печальное для нее время.
– Мы поговорим позже – на баркасе от Вестминстера до Ричмонда, – пообещал он.
– Я редко бывала за пределами Лондона.
Я чувствовала, ему хочется сказать нечто важное, но он лишь кивнул, затем произнес:
– Если тебе придется задержаться, тебе предоставят одежду и вещи. Поскакали.
* * *
Стало еще яснее, что за мной послали в спешке, потому что баркасы редко ходили по Темзе ночью. Но умелые гребцы ловко провели нас сквозь водовороты, создававшиеся под арками Лондонского моста. Они пригибались, борясь с приливным течением, и мы подвигались по Темзе на запад. Возможно, это был тот же самый баркас, на котором Ник вез меня во дворец в первый раз, потому что мы сидели на похожей скамье на холодном апрельском ветру, тесно прижавшись и держа – нет, сжимая руки друг друга.
– Скоро весь город проснется и узнает ужасную новость, – сказал Ник, посматривая в темноту по обоим берегам реки.
– Как это случилось, как он умер?
– Они с принцессой вдруг заболели в конце прошлого месяца, около недели назад. Симптомы были неясны. Что-то вроде дыхательной инфекции… затрудненное дыхание. Слабые легкие, от которых он страдал всю жизнь. Принц впал в забытье и скончался второго апреля, и его тело выставлено для прощания в замке, но нуждается в том, чтобы его лучше – правильнее – подготовили к похоронам, которые должны состояться двадцать третьего числа этого месяца. Будет огромный погребальный кортеж от Ладлоу до Вустера с участием многих аристократов. Их Величества жаждут присутствовать, но протокол и традиция утверждают обратное, разумеется, даже для людей незнатных.
– Мне всегда казалось печальным, что члены семьи редко бывают главными участниками похорон.
– Но король и королева намечают планы, – заметил он, словно желая защитить их.
– Кажется неправильным, что даже принцесса Екатерина не будет присутствовать. Когда умер мой муж… и маленький Эдмунд… я надела плащ, закрыла лицо и проскользнула на кладбище, чтобы наблюдать издалека за погребением. Я никогда никому не рассказывала об этом.
– Ты храбрая и смелая, моя маленькая бунтарка, ты хочешь вступить в гильдию свечников, ты прерываешь тайные обряды святой гильдии… отвергаешь выгодное предложение вступить в брак с влиятельным человеком. Джейми рассказал мне обо всем этом и о том, как господин Гейдж с тех пор ведет себя.
Я кивнула в знак согласия и обрадовалась его похвале, хотя мне хотелось узнать, что он имеет в виду под «бунтаркой». Женщину, которая не знает, где ее место? Кого-то нарушающего законы? Мне не хотелось быть ни тем, ни другим, но сейчас было не время спорить, и я сменила тему.
– Ведь это ты привез скорбную новость из Уэльса Их Величествам? – спросила я. – Какое страшное бремя оказаться дурным вестником.
– Во всяком случае, как говорится, посыльного не убили. Мне везет, кажется, они доверяют мне все больше и больше.
Он гордо кивнул, но в свете фонаря на носу баржи я заметила одинокую слезинку на его левой щеке. Думал ли он о потерях королевской семьи или о своих собственных? И о том, и о другом, догадалась я, и мне захотелось утешить его.
– Когда я добрался до Ричмонда, – продолжал он, – я все рассказал духовнику короля, а он сообщил трагические новости Их Величествам. Они оба восприняли это очень тяжело, затем начали действовать, принимать решения. Королева послала за мной и затем, тайно, за тобой.
Но почему и на этот раз тайно, размышляла я, если похороны будут публичными, а мы просто продаем и доставляем похоронные принадлежности? Но я не задала этого вопроса. Мне больше хотелось говорить о том, как я скучала без него и все время думала о нем. Мне хотелось спросить его, что на самом деле для него означает мой отказ Кристоферу Гейджу выйти за него замуж. Мне хотелось обнять Ника и крепко прижаться к нему, влезть к нему на колени, но мы и так сидели близко друг к другу. Мое бедро прижималось к его ноге сквозь мой мужской наряд, а не многочисленные юбки, мои руки лежали в его ладонях, кожа к коже, и я чувствовала себя на удивление в безопасности. Баркас двигался по Темзе, покачиваясь вверх и вниз, вправо и влево, в моем уставшем разуме крутились одни и те же мысли…
