– Нидита сказала, что у вас нет ко мне важного дела, – улыбнулась Мариа. – Садитесь. Что с вашим братом?
– Он… он сумасшедший, – Ит покраснел до корней волос. – Собирает ваши портреты. Он случайно сюда зашел, убежал от меня. Простите, мы сейчас уйдем, вы ведь заняты.
– Сумасшедший? – переспросил Мариа. Встала из-за стола, подошла к Скрипачу, взяла его за руки и заглянула в глаза. – Бедняжка. У него добрые глаза. Хочешь, я подарю тебе что-нибудь на память? – спросила она. Скрипач восторженно закивал. Понял?..
Мариа взяла свою сумочку и стала что-то искать. Наконец она вытащила крошечный флакончик с серебряной искоркой, впаянной в стеклянную каплю на крышке, и протянула его Скрипачу.
– Тут были духи, но они уже кончились. Возьми и носи с собой, на счастье, – сказала она.
Скрипач с восторгом в глазах прижал флакончик к груди. Он улыбался, глядя на Марию во все глаза, и она тоже улыбнулась ему в ответ.
– Спасибо вам большое, что уделили нам время, – произнес Ит. – Мы пойдем, а то вас люди ждут. Там очень много народу.
– Тут всегда много народу, – засмеялась Мариа. – Я люблю, когда людей много, люблю помогать. Мне кажется, что если людей станет совсем много, их души сумеют слиться в одну, и эта душа станет счастливой… А теперь действительно идите, мне пора.
Скрипач шел, уже не упираясь, продолжая прижимать к себе флакончик из-под духов. Он счастливо улыбался. Ит удрученно шел рядом с ним. Разговор с женой лидера нации произвел на него странное впечатление, гораздо более сильное, чем все ее портреты или разговоры о ней. Ит мысленно сравнивал Марию, которую он видел сегодня, и ту Марию, которая сидела три дня… да нет, три года назад у барной стойки перед нетронутым стаканом сидра.
Они различались кардинально, но в то же время в них было что-то общее. Что-то, что настораживало, притягивало и пугало одновременно. В мыслях царила сумятица. Свет, солнце, светлая улыбка, солнечный блик на блестящих светлых волосах, глаза…
«Ничего не могу понять, – подумал Ит. – Действительно, сумасшествие какое-то. Но Скрипач-то каков, а?»
Они догнали остальных уже возле кафе.
– Где вас носило столько времени? – раздраженно спросил Таенн.
– Скрипач ходил знакомиться с Марией, – ответил Ит.
– Неужели? Ну и как?
– Ты не поверишь, но он познакомился. Скрипач, покажи свою добычу, – приказал Ит. Тот вытащил флакончик из нагрудного кармана и издали показал Таенну. Бард подался было вперед, но Скрипач тут же убрал флакончик обратно и прижал на всякий случай карман рукой.
– Это она подарила? – не поверил Бард.
– Она, – кивнул Ит. – Таенн, ты был прав насчет бабочек. Он пролез в зал, где она ведет прием для бедных… в общем, я сумел его вытащить только после того, как он с ней пообщался.
– Скрипач, а ты ходок, – засмеялся Леон.
– Я бы попросил вас вести себя потише, – раздраженно сказал Ри. – Вы треплетесь, а я пытаюсь работать.
День они провели в результате все-таки в парке. В кафе ради праздника набилось порядочное количество народу, и у Ри вскорости разболелась голова – слишком много вокруг было голосов и дыма.
* * *
Станция висела над планетой.
Ри ввел координаты нового расчета в систему.
Пространство моргнуло и схлопнулось.
Ничего не изменилось.
* * *
– Ребята, я не хотел вас пугать… – осторожно начал искин и тут же осекся. – Словом… ну, пугать я вас не хочу, но сказать я об этом вынужден.
– В чем дело? – насторожился Таенн.
– У меня осталось около половины энергетического запаса, – нехотя сообщил искин. – Он стремительно убывает.
– Что?!
– С меня снимают энергию, а я ничего не могу с этим поделать. Если мы пробудем рядом с этим миром еще несколько дней, мой энергозапас будет истощен полностью, и я не смогу поддерживать даже системы жизнеобеспечения.
– Кто это делает?! – Таенн вскочил на ноги.
– Я не могу сказать точно, кто именно, но это делает человек, – ответил искин.
– Какой человек?! Где этот человек?! Он на станции? На планете? Где?!
– Этот человек находится на планете, но я не могу определить, кто он, потому что скачкообразное снятие энергии всегда происходит в тот момент, когда Ри пытается произвести перемещение. Во все остальное время энергия тоже снимается, но в меньшем объеме. Ее забирает сам эгрегор.
– Господи… – прошептал Леон, опускаясь на кресло. – Что же делать?
– Искать этого человека, – решительно заявил Ри. – Срочно! Он же нас всех убьет!..
– Предположим, убьет он только меня, – возразил искин. – Вы можете остаться на планете…
– Ты забыл, что мы из себя представляем?! – взорвался Морис. – Да, они втроем останутся… на планете. Проживут тут как-нибудь до глубокой старости. На катере будут по очереди кататься, детишек заведут. А с Сетью что будет, мозги твои железные? А?! Чего молчишь?!
– Сэфес, прекрати на меня орать, – попросил искин.
– Почему ты не можешь определить, кто именно это делает? – спросил Таенн.
– Человека защищает эгрегор и местный демиург, – ответил искин. – Я не хотел вас тревожить. Пытался определить, кто это, чтобы разорвать канал, но не сумел.
– Катастрофа, – с трудом выдавил Таенн.
Скрипач опять раскладывал на полу портреты Марии. Он снова выложил треугольник, а в самый центр его положил крошечный флакончик из-под духов, с серебряной искрой на крышке. Сел рядом и принялся гладить пальцем один из портретов – медленно, неторопливо, рассеяно. Так человек может гладить любимую кошку. Машинально, без подтекста. Просто потому, что кошка пришла и легла с ним рядом.
– А я знаю, кто этот человек, – тихо сказал Ит, до этого молча наблюдавший за Скрипачом.
– И кто же? – поинтересовался Бард.
– Это она.
– Почему ты так решил?
– А больше некому, – ответил Ит. – Да и потом, посмотри, что выложил Скрипач из ее фотографий и плакатов.
Таенн вгляделся. Остальные тоже подошли поближе.
– Ну что, берешь свои слова про его бесполезность и даже вредность обратно? – спросил Ит.
– Не хочется, но придется, – пробурчал Бард.
…На полу перед Скрипачом была выложена из портретов Марии секторальная станция. Вид сбоку. Флакончик Скрипач расположил примерно в том месте, где был зал управления. А расположение фотографий соответствовало тому, где находились основные сегменты.
– Это все, конечно, тоже совпадения, – заметил Ит. – Ничем другим это все быть просто не может, ведь так?
* * *
