– Что будем делать? – спросил Ри.
– Не знаю. Для того, чтобы уйти отсюда, ее придется убить, – понурился Леон. – Эй, люди! Никто не хочет расправиться с женщиной, которой еще и тридцати не исполнилось?..
Ответом ему стало молчание.
– Ит, ты у нас вроде бы оружие, – сказал, наконец, Ри.
– Детектор не способен убить, – возразил Ит. – А если она проваляется полчаса в параличе… да нет, ерунда. Нам это все равно не поможет.
– Они тут живут недолго, – задумчиво произнес Морис. – Может быть, просто подождать?
– Сэфес, ты совсем идиот? – с издевкой спросил Таенн. – Она же молодая еще. Ты предлагаешь ждать лет пятьдесят? Тут срок жизни – семьдесят-восемьдесят, не меньше.
– Нет, ну должен же быть какой-то выход, – упрямо набычился Леон. – Одна-единственная девушка и…
– Эта «одна-единственная девушка» на данный момент фактически является полубогиней! Ее защищает эгрегор. Ее защищает местный демиург. А она скорее всего даже не понимает, что делает!.. – Таенн схватился за голову. С минуту сидел неподвижно, потом вытащил руки из спутанных волос и сказал: – Если бы не случайность, мы бы ее вообще никогда не нашли. Не окажись мы в том баре и не вызовись Ри ее проводить, мы бы не обратили на нее внимания…
– А может, она из-за этого и сумела найти станцию? – подался вперед Ит.
– Да ничего подобного! Она нашла, если можно так выразиться, станцию еще раньше – именно поэтому, когда мы ее встретили, она была как под гипнозом, забыл? Когда ты провожал ее, пилот, она уже выстроила канал и тянула энергию! – Бард хлопнул ладонью по столу. – Вот тебе и феномен со стремительным вхождением во власть. Естественно, с такой-то поддержкой. Ладно, это лирика. Теперь по делу. Есть мысль. Даже две.
– Давай, – Морис сел напротив Барда и приготовился слушать.
– Первая – попробовать ее перенасытить. Сбросим ей хороший запас энергии, может быть, сама отстанет.
– А вторая?
– Попробовать с ней поговорить. Леон, подожди! Есть вероятность, что она сумеет нас понять.
– Не сумеет, – отрицательно покачал головой Ит. – Я ее видел вблизи. Ничего она не сумеет понять. Она просто на это не способна. И потом, она не будет с нами разговаривать. Она – жена президента страны. А кто такие мы – в ее глазах? Оборванцы с безумными идеями? Что мы ей предложим? Отказаться от всего, чего она добилась? Можно догадаться, что она ответит.
– Но как такое вообще могло получиться? – не выдержал Ри.
– А вот это уже, по всей видимости, действительно глобальный сбой в сиуре, – развел руками Таенн. – При обычных условиях она бы не сумела. И никто другой бы не сумел. Видимо, эгрегор таким образом отреагировал на атаку. Какие-то его участки оказались открытыми вовне… в один из них вошла она и нашла секторальную станцию.
– Допустим, ты прав. Но что нам это дает? – Леон посмотрел на Барда, тот пожал плечами.
– Ничего. Ты это и сам понимаешь.
– Меня лично радует в этом всем только одно, – подвел итог Ри. – Считать мне больше не придется в любом случае. И искать в своих расчетах несуществующие ошибки – тоже. Жаль, что мы поняли все это так поздно. Искин, если бы ты был человеком, я бы тебя побил. Почему ты не сказал о том, что происходит с тобой, раньше, а? Почему молчал?
– Я не хотел отвлекать вас, – виновато пояснил искин. – И еще…
– Не ругай его, он не смог соотнести одно и другое, – вступился за того Бард. – Для того, чтобы понять, что эти явления связаны, нужно быть человеком.
– Но он же терял энергию! Терял, и молчал! – Ри в гневе уставился на потолок. – Ну, железяка… у меня слов нет. Ты понимаешь, что ты нас едва не угробил?
– То, что он сообщил об этом только сейчас, не имеет принципиального значения, – Леон встал, подошел к столику, уставленному бутылками, выбрал одну. Жидкость в ней была опаловая, слабо светящаяся. Альбинос налил себе полстакана этой жидкости, понюхал, удовлетворенно вздохнул и залпом выпил. – Отлично. Еще пара доз, и мне будет все равно – святая эта самая Мариа, не святая, богиня она, полубогиня или просто девчонка из трущоб, случайно ухватившая удачу за хвост.
– Так что мы все-таки делаем? – поинтересовался инженер.
– Отдавать энергию – бред, и делать этого мы не будем, – твердо ответил Морис. – Таенн, не возражай. По мне, так она съест и не поморщится. Только потом будет удивляться, почему больше нечего стало брать. Поговорить… ну, что ж, попробуем поговорить. Убить человека никто из нас не способен, – он обвел взглядом присутствующих, хмыкнул и добавил: – Я имею в виду, физически. Морально – это мы запросто.
– Да ну тебя… Значит, ложимся спать, утром – снова обратно и… – начал Леон, но его перебил инженер.
– Давайте утром все-таки попробуем сделать еще одну попытку, – попросил Ри. – Пересчитывать координаты не нужно, правильно? Попробуем еще раз увести станцию, а если не получится…
– А это, конечно, не получится, – вставил Бард.
– А если не получится, попробуем с ней побеседовать, – закончил Ри.
– Давайте сначала все-таки побеседуем, а потом попробуем. Я постою в стороне, и посмотрю, как ты будешь это делать, – язвительно заметил Ит.
– Один раз я уже это делал, – парировал инженер. – Как видишь, жив.
– Ну-ну.
* * *
Марию решили подождать у фонда, но в результате потратили время зря. Купили газету, из которой узнали, что сегодня вечером она будет произносить очередную речь в конгрессе. Полдня шатались по городу, бесцельно и бездумно. Город надоел – Ит чем дальше, тем неуютнее себя в нем чувствовал. Остальные, видимо, ощущали то же самое, разве что Скрипач еще проявлял к городу какой-то интерес, но даже он, поддавшись общему настроению компании, стал вести себя потише и выглядел задумчивым.
Погода испортилась, ветер с моря принес облака, затянувшие небо, и вскоре начал накрапывать мелкий дождик.
– Пошли к конгрессу, – предложил Таенн. – Вроде бы там неподалеку были какие-то заведения, в которых можно посидеть. Подождем там. Не мокнуть же.
Следом за ним все направились через дорогие центральные кварталы к главной городской площади. Потом долго сидели в пустом кафе, слушая тихое бормотание радиоприемника и шум набравшего силу дождя.
– А как мы к ней подойдем? – спросил Ри. – Там же, наверное, какая-то охрана?
– Она не боится, – возразил Ит. – В фонде никакой охраны не было. Только какие-то мужчины с бумагами. Можно попробовать постоять на входе… там, кстати, вроде бы народ собирается.
Он встал, подошел к окну и, приложив ко лбу ладонь, стал вглядываться вдаль. Пожилой бармен, до этого стоявший за стойкой, лениво оглядел компанию, и степенно сказал:
– Если вы Марию хотите посмотреть, то идите на лестницу прямо сейчас. Через полчаса набежит много людей, и вы ее не разглядите. Поднимитесь до половины, да стойте там. Выше не ходите, охрана конгресса не пропустит, прогонит.
