– Согласен с тобой, Лёха! Но того бардака, что творился в Ельцинские времена, уже нет! Хотя проблем ещё много! Говорят – общество больно. Не спорю – на голову! И стоит только вылечить голову, выздоровеет и общество!
– До царя как до Бога!.. Да и Систему сразу не перестроить. Что я хочу сказать, Пётр: сможем мы – или такие, как мы с тобой – запретить всяким там представителям власти протягивать руки к нашим Героям?
– Законы надо издать!
– Законов и так много. Если бы те же менты их выполняли! А сможем мы сами, если всё-таки какая-нибудь мразь протянет руки к звезде Героя, обидит женщину или ребёнка, ударить по этим грязным рукам так, чтобы впредь не повадно было?
– Правильные слова говоришь, Лёха! Поотбивать их к чёртовой матери! А некоторым не мешало бы просто укоротить руки! Я и к представителям СМИ обратился бы: не позорьте честь страны! Без вас хватает, кому позорить! Пусть отвечают продажные журналюги за то, что делают! – в сердцах воскликнул Пётр. Видно, тема для него была больной. – Давай выпьем?
– Ты за рулём, – остудил его пыл Алексей. – При случае обязательно выпьем. Нам надо ехать – Ольга там одна.
Пётр подвёз Алексея к самым воротам санатория и уехал по своим делам.
Алексей поднялся в палату к Ольге. Девушка уже успела пообедать и смотрела телевизор.
– Привет! – улыбнулся ей с порога Алексей. – Ты как?
– Уже лучше, – ответила улыбкой Ольга. – Отогнал машину?
– Да. Всё нормально. – Алексей, скинув пальто, расположился на своей кровати. Ольга, не отрывая глаз, смотрела на него.
– Ты проверял, «хвоста» не было?
– По дороге ничего не заметил. По твоему совету мы с Петром остановились перекусить в кафе. Я смотрел, вроде везде чисто. Знаешь, Пётр мне тут про себя рассказал…
Алексей поведал, услышанную от бывшего омоновца историю.
– Это мой мир, Лёша, – в ответ на его слова грустно произнесла Ольга. – Он такой.
– Будем менять его вместе! – с энтузиазмом воскликнул Алексей.
– Хорошо, – не стала спорить она. – А что ты намерен делать сегодня?
– Займусь чем-нибудь. В библиотеку схожу. А ты?
– Хочу поспать. Телевизор мне не мешает, можешь не выключать.
– Доктор прописала тебе покой. – Алексей поднялся с кровати. – Так что телевизор я выключу, а сам пойду, пройдусь по санаторию. Нужно осмотреться. Почитаю в библиотеке. А ты поспи.
Перед уходом он поцеловал Ольгу в щеку.
– Только ты долго не задерживайся, – попросила она.
– Я быстро.
Решив тратить время с пользой, Алексей прошёл несколько процедур, что значились в длинном перечне платных услуг, предоставляемых санаторием. Он уже посетил массажный кабинет, душ Шарко и местный бар. Болезненно-жёсткий массаж и грубые руки массажистки ему не понравились, и Алексей после одного сеанса вычеркнул эту процедуру из своего списка. Сейчас он решил зайти в санаторную библиотеку.
Ольга быстро шла на поправку. Через день она уже ходила по палате. Головная боль утихла, рёбра, стянутые тугой повязкой, почти не беспокоили, опухоль на лице спала, оставив на память о себе желтеющий синяк во всю скулу. Лишь ссадины на ещё припухших губах мешали ей улыбаться, и Алексей старался меньше смешить Ольгу.
На второй день сестра сменила повязку на груди, и Ольга перед этим смогла принять душ.
Ванная комната вместе с туалетом располагалась прямо в палате. Алексей заглянул туда, когда Ольга мылась.
– Лёша, выйди! – потребовала девушка. Она стеснялась своего покрытого синяками тела.
– Не кокетничай, – не стал церемониться он. – Тебе сейчас нянька необходима как никогда. Давай, хоть спину потру.
Он осторожно, словно малого ребёнка, помыл Ольгу. Потом помог ей надеть больничный халат и уложил в постель.
– Я пойду поговорю с Людмилой. А ты поспи. – Он поцеловал Ольгу в щеку.
– Не оставляй меня на долго, – попросила она.
Выйдя из палаты, Алексей лицом к лицу столкнулся с самым настоящим священником в чёрной рясе и с золочёным крестом. Тот шёл по коридору. Возникшее неожиданно желание заговорить заставило Алексея задержаться у двери.
– Добрый день, святой отец! – Алексей обратился так, потому что не представлял, как ещё можно обращаться к служителю церкви.
– День добрый! – Батюшка остановился, поняв по глазам желание человека. Под чёрными усами и аккуратно подстриженной бородой открывалось лицо тридцатилетнего мужчины, но по взгляду Алексей сказал бы, что перед ним умудрённый жизнью старец.
– А не могли бы вы зайти к нам в палату? Ненадолго. Пожалуйста.
– Скажи мне имя своё, – попросил батюшка.
– Алексей.
– А кто там, Алексей?
– Девушка моя. Пострадала она сильно.
– Нужно помолиться?
– Нет… – Алексей потупил взор. – Она не верит… Просто поговорить. Если можно… – Он с надеждой посмотрел на священника.
– Что ж, давай посмотрим. – Священнослужитель сделал шаг по направлению к двери.
– Ну, здравствуйте, молодые люди! – Увидев на лице Ольги удивление, прямо с порога начал разговор посетитель в рясе с профессорской внешностью. – Давайте знакомиться: меня зовут Олегом Сергеевичем. Можно просто – отец Олег.
– Оля, – представилась Ольга, приподнимаясь с подушек.
– Лежите-лежите… – запротестовал батюшка, присаживаясь на стул и очень внимательно глядя девушке в глаза. – И так, значит, Оля… Давайте поговорим, Ольга. Вы не против?
– Давайте…
Она, отвечая на вопросы батюшки, рассказала о своей семье, о планах на жизнь. Алексей, слушая, сделал для себя неожиданное открытие, что Ольга мечтает иметь двоих детей – мальчика и девочку.
– А теперь вы расскажите о себе. – Батюшка посмотрел на Алексея.
Тот выдержал прямой взгляд из-под густых бровей.
– Да у меня мало чего интересного… – Его душа не готова была к исповеди.
– Ну что ж… Тогда скажите: вы счастливы? – Отец Олег не отпускал взглядом глаза Алексея.
С губ Алексея чуть не сорвалось «Да!», но через секунду он уже не был уверен в таком ответе.
– Знаете, – произнёс он, – я мог бы назвать себя счастливым человеком. И не сильно покривил бы душой, потому что достиг почти всех целей, которые перед собой поставил на несколько лет вперёд, и добился определённого профессионального успеха. Но скоро мне исполнится уже тридцать три, а у меня нет семьи, нет детей. Вот я и спрашиваю себя – для чего всё это? Стоила ли игра в карьеру таких усилий и времени, потраченных на неё? Так ли уж важно, в конечном счёте, всё то, чем я занимался до последнего времени? По-честному, мне бы хотелось думать, что существование моё не бессмысленно, что и я внёс какую-то позитивную лепту в эту жизнь… Хотя многие завидуют, называют счастливчиком.
