Глава 2
Путь к рыцарству
Первые годы после освобождения Уильяма Маршала из плена прошли в относительном спокойствии. В Англии наконец закончилась разрушительная эра гражданской войны. Мир, заключенный в Винчестере, держался, и на короткое время король Стефан сумел восстановить в своей вотчине некое подобие королевской власти. Ему было уже под шестьдесят – внушительный возраст по меркам того времени, но все равно его смерть оказалась неожиданной. 25 октября его поразило то, что один из современников назвал «сильнейшей болью внутри, за чем последовало сильное кровотечение». В ту же ночь король умер. Как и планировалось, его место занял герцог Нормандский. 19 декабря 1154 года молодой анжуец (ему исполнился всего двадцать один год) был коронован и помазан как Генрих II.
Генрих, обладавший неуемной энергией и безграничными амбициями, со временем стал одним из величайших английских монархов Средневековья и центральной фигурой в жизни Уильяма Маршала. Генрих был человек среднего роста с короткими рыжими волосами (которые с возрастом посветлели) и проницательными серо-голубыми глазами, кроткими, когда он пребывал в спокойствии, и полыхающими огнем, когда он был в гневе. Молодой король основал новую династию – Анжуйскую, а величие и размеры его королевства затмили достижения его англо-норманнских предшественников
[4]
. Анжуйский мир, который некоторые современники уподобили империи, раскинулся от Шотландии до Пиренеев. В нем развивалась необычная карьера Уильяма Маршала.
Об оставшихся годах детства Уильяма не известно ничего. Изложив напряженную драму осады Ньюбери, «История» обходит конец 1150-х годов молчанием. Но, вероятнее всего, юный Маршал вернулся к жизни в семье. К 1160 году Уильям стал превращаться в мужчину. Его биограф сообщил, что он довольно скоро стал очень высоким юношей (хотя, учитывая, что в XII веке средний рост мужчины составлял 5 футов 7 дюймов, что примерно равно 1,7 метра, маловероятно, чтобы рост Уильяма превышал 1,8 метра). Кроме того, по мнению биографа, его тело было так хорошо сложено, что воплотить его было не подвластно даже самому искусному скульптору. Утверждают, что у Уильяма были изящные руки и ноги, каштановые волосы, смуглое лицо и такая большая промежность, что ему не было равных. Скорее всего, последнее утверждение относится к ширине его бедер и природной предрасположенности к езде верхом в седле. Короче говоря, Маршала легко можно было спутать с благородным римским императором древности. Словно понимая, что точность этого описания будет подвергнута сомнению, автор «Истории» добавляет: «Я могу утверждать это, потому что видел черты Уильяма и хорошо их помню». Хотя, по правде говоря, он мог встречать Уильяма только в более зрелом возрасте.
Вне зависимости от внешности и физических данных, не было никаких оснований предполагать, что Уильяма ожидает блестящее будущее, славное и богатое. Младший сын мелкого англо-норманнского аристократа мог надеяться прожить относительно комфортную жизнь (по стандартам того времени), но не достичь никаких особых отличий или известности. Низкое положение Уильяма в иерархии собственной семьи очевидно из юридического документа, составленного в 1158 году. В этой хартии, касающейся продажи земли Маршала в Сомерсете, Уильям был назван вместе с матерью, двумя сводными братьями и старшим братом Джоном. Причем имя Уильяма находилось последним в списке, и, если другие дети получили что-то от этой сделки – лошадь или некую сумму денег, Уильям не получил ничего. Джон, перворожденный сын от Сибиллы Солсбери, должен был унаследовать отцовские земли и должность главного королевского маршала, хотя к этому моменту должность превратилась в почетный титул, а реальную работу при дворе выполнял оплачиваемый администратор.
Единственное, что Уильям получил от семьи, – это имя Маршал, хотя официальный титул принадлежал его старшему брату. Маршал – ранняя форма фамилии, что довольно необычно для периода, когда людей идентифицировали по месту рождения, жительства или названию владений, отношению к родителям (король Генрих II почти всю жизнь называл себя «сын императрицы»), или по какой-нибудь отличительной физической черте (так, весьма корпулентного Людовика VI, короля Франции, звали Людовиком Толстым).
Уильяму не на что было опереться, кроме имени, поэтому его перспективы напрямую зависели от образования. Многие люди, жившие в XII веке, считали, что судьба индивида и его будущее определяется при рождении, и на ее изменение шансов нет. Известная святая Хильдегарда Бингенская, к примеру, утверждала, что мальчику, зачатому в двадцатый день после полнолуния, суждено стать грабителем и убийцей. Но кое-кто все же подчеркивал важность образования, подготовки и профессиональной практики. В тот период мальчиков благородного происхождения, как правило, отправляли из домашнего уюта к дальнему родственнику. Позднее детей стали закалять, отправляя в удаленную школу-интернат. Король Генрих II в детстве провел два года в Бристоле под попечительством своего родственника графа Роберта Глостера. Обычным возрастом для расставания с семьей считалось восемь лет. Но Уильяму Маршалу было уже двенадцать или тринадцать лет, когда о нем наконец вспомнили. Задержка может объясняться ухудшением положения его отца. Окончание гражданской войны урезало возможности Джона ловкостью и хитростью добиваться выгоды, а добиться долговременной благосклонности нового монарха он не смог. Он сохранил должность маршала, но краеугольный камень его власти в западной части страны, кастелянство в замке Мальборо, в 1158 году было разделено.
Около 1160 года Джон договорился о месте для своего сына в Нормандии у видного барона Гийома де Танкарвиля. Сказалось влияние Сибиллы – Танкарвиль был ее родственником. Таким образом, в подростковом возрасте Уильям Маршал отбыл в Нормандию, желая, как сказано в «Истории», «заработать почетную репутацию». В день его отъезда семья собралась вместе, чтобы попрощаться с мальчиком (хотя его отец, как обычно, отсутствовал). Уильяма должен был сопровождать только один слуга. По словам биографа, мать Уильяма при расставании рыдала, дети тоже. Это путешествие в неизвестность из знакомого мира, где прошло детство Уильяма, не могло не пугать. В те времена в средневековой Европе путешествия вообще были нечастыми. Люди жили на одном месте и могли всю жизнь не удаляться от него больше чем на день пути. Уильяму предстояло совершить поездку в Нормандию, с которой теперь было связано его будущее, то есть проехать около 150 миль на юг и пересечь Английский канал.
С «ОТЦОМ РЫЦАРЕЙ»
Уильям Маршал жил в эпоху великих англо-норманнских и Анжуйских государств, когда английские короли и их главные подданные владели землями по обе стороны Канала. Поэтому для них пересечение Канала были жизненной необходимостью, и в будущем Уильяму предстояло совершать такие морские поездки десятки раз. Тем не менее морское путешествие оставалось делом опасным и непредсказуемым. Часто приходилось преодолевать более 70 миль, как, например, между Портсмутом и Балфлером, а вовсе не 21 милю – такова ширина Канала в его самом узком месте, между Дувром и Виссаном (что недалеко от современного Кале). Несовершенство средневековых кораблей и парусов также означало, что морские путешественники были вынуждены полагаться на милость стихий и молиться, чтобы море было спокойным, а ветер – попутным. Кораблекрушения были обычным делом. По некоторым оценкам, в середине XII века больше королевских подданных гибли в море, чем в боях за дело короны. Так что лишь немногие отправлялись в это морское путешествие без трепета. Первое путешествие Маршала прошло без неожиданностей, но ему не всегда так везло.
