Кризис 1202 года
Филипп-Август начал вторжение в восточную часть Нормандии с Балдуином Фландрским. Вместе они быстро продвинулись за первую линию обороны в долине реки Э, взяли крепости Э и Омаль и направились к Нефшателю. Последовала осада Гурне – крепость пала в июле. Таким образом, Верхняя Нормандия оказалась на грани краха, когда Филипп повернул на север, чтобы осадить главный королевский замок в Арке, на территории, охраняемой Уильямом Маршалом и графом Солсбери, Уильямом Лонгсвордом.
Маршал активно занимался укреплением крепостных фортификационных сооружений. Судя по сохранившимся финансовым документам, только в середине июня он истратил 1600 анжуйских фунтов (из королевской казны) на усовершенствование фортификации и укрепление гарнизона. Столь высокие расходы за такой небольшой период времени говорят о чувстве тревоги, которое теперь распространилось по всей Восточной Нормандии. Уильям Маршал, вероятнее всего, понимал, что в предстоящем конфликте он будет в меньшинстве. Когда Капетинг выступил на Арк – около 20 июля, – крепость была оставлена под командованием Уильяма Мортимера, а Маршал и Лонгсворд отошли на запад. Вместе они собрали довольно крупные мобильные силы и провели ряд стремительных атак на французские силы, осадившие Арк. Стратегия была надежной, но, учитывая многократное численное превосходство армии Филиппа, дело анжуйцев выглядело безнадежным.
В начале августа слух об удивительной победе анжуйцев достиг Верхней Нормандии. Пока король Филипп наступал на севере, герцог Артур Бретонский открыл второй фронт на юге, вторгшись в Анжу с армией бретонских рыцарей и других своих сторонников, среди которых был Андрэ де Шовиньи. Престарелая королева Элеонора пыталась удержать власть в регионе, но вскоре была осаждена в замке Мирабо. Когда король Иоанн услышал об этом нападении, он сделал решительный шаг – организовал молниеносный форсированный марш на юг из Ле-Мана. С ним были такие выдающиеся личности, как Уильям де Рош и Уильям де Браоз. Они преодолели 80 миль всего за два дня и напали на ничего не подозревающего Артура на рассвете 1 августа 1202 года. Браоз захватил в плен юного герцога и еще 252 рыцаря. Элеонора была спасена, а Мирабо – в безопасности. Это был величайший триумф за все время правления Иоанна.
Король сразу отправил посыльного на север, чтобы сообщить Уильяму Маршалу об этом успехе. Филипп-Август тоже услышал о происшедшем в Мирабо и снял осаду Арка, опасаясь, что Иоанн теперь сможет ввести крупные силы в Верхнюю Нормандию. Капетинги добились ряда важных побед вдоль восточной границы, но в целом герцогство было спасено. «История» в восторженных выражениях описывает, как Маршал и Лонгсворд отвели свои войска в Руан, где отпраздновали победу, выпив немалое количество хорошего вина.
Судя по всему, король Иоанн вернул инициативу. Его мать, старая королева Элеонора, крайне утомленная событиями в Мирабо, окончательно удалилась в аббатство Фонтевро. Но во всех остальных отношениях положение Иоанна изменилось. Он подтвердил свою военную компетентность, получил более 250 ценных заложников, каждого из которых можно было отдать за выкуп в виде денег или стратегических преимуществ. А главное, теперь у него был в плену его главный соперник – Артур Бретонский. Сделай Иоанн правильные шаги в нужном направлении, положение Анжуйской империи могло быть восстановлено. По крайней мере, в тот момент король Иоанн имел хороший шанс вернуть корабль своего правления на устойчивый курс.
Вышло так, что король упустил эту блестящую возможность и быстро прошел точку возврата. Уильям Маршал еще праздновал в Нормандии, а Иоанн уже начал грубо и жестоко обращаться с пленными, взятыми в Мирабо. При обычных обстоятельствах свобода знатных заложников была бы ограничена, но с ними обращались бы с уважением, предоставив им комфортные условия для жизни на время ведения переговоров об их освобождении. В 1202 году подавляющее большинство заложников Иоанна просто исчезли, в том числе Артур Бретонский. Некоторые были сосланы в замки Нормандии и Южной Англии, где их заморили голодом. Судьба Андрэ де Шовиньи в точности не известна, но к 1203 году он уже был мертв.
Безжалостность Иоанна вызвала большой скандал. В «Истории» сказано, что король относился к пленным с такой злобной ужасающей жестокостью, что все, кто были с ним и видели это, сгорали от стыда. Уильям де Рош был другом и родственником десятков рыцарей, захваченных в Мирабо, и бывшим сторонником герцога Артура. Сначала де Рош просил короля соблюдать обычные соглашения и сообщить о местонахождении и состоянии пленных заинтересованным сторонам, но его просьбы наталкивались на каменное молчание. Судя по всему, король решил, что может безнаказанно нарушать вековые традиции, но в этом он ошибся. Как отметил один хронист, «гордость и высокомерие… настолько затмили его зрение, что он не видел очевидного».
Уильям де Рош был настолько возмущен поведением Иоанна, что покинул его и перешел на сторону Филиппа Французского. Ведущие представители анжуйской знати вскоре последовали его примеру. В конце 1202 и начале 1203 года слабая поддержка, которой Иоанн пользовался на юге, пошатнулась, и король быстро потерял Мэн, Анжу и Турень. Даже в Нормандии аристократы начали подвергать сомнению здравомыслие короля и пересматривать свои позиции. В январе 1203 года лорд Алансона, что на южной границе с Мэном, объявил о своей поддержке Капетинга, за ним последовали многие другие. Биограф Уильяма Маршала явно ненавидел короля Иоанна, но он презирал и перебежчиков, и потому уподобил нормандских аристократов-ренегатов смердящим кускам гниющих фруктов, которые заражают все вокруг. Пока еще Маршал сохранил лояльность королю и вернулся, чтобы защитить Верхнюю Нормандию, но кризис только начался.
Судьба Артура
После пленения в Мирабо герцог Артур Бретонский – пятнадцатилетний племянник Иоанна – содержался в заключении в Нормандии. Представляется, что сначала он был помещен в замок Фалез (в центре герцогства) и, вероятно, оставался там до начала 1203 года. Судя по всему, король не знал, как поступить со своим юным плененным соперником – претендентом на английскую корону и анжуйские владения. Оглядываясь назад, можно утверждать, что самым мудрым решением было бы пожизненное заключение Артура в Англии с созданием ему комфортных условий существования или использование его в качестве козырной карты в переговорах с Филиппом-Августом о судьбе Нормандии. Но подозрительность Иоанна растоптала все разумные доводы. Он не доверял слугам и не рассчитывал, что найдутся те, кто способен держать пленника в постоянном заключении. Судя по всему, он также сомневался в возможности выторговать выгодные условия у Капетинга.
Согласно хронисту Рильфу Коггешалю, неназванные советники сначала предложили ослепить и кастрировать Артура, тем самым сделав его неспособным к правлению. Три человека были посланы в Фалез, чтобы «выполнить это отвратительное действо», но в последний момент вмешался Хуберт де Бург и спас герцога, «считаясь с честью и репутацией короля». В начале 1203 года все чаще стали звучать вопросы о судьбе Артура, появились мрачные слухи. В какой-то момент до начала апреля 1203 года он, вероятно, был переведен в Руан, возможно Уильямом Браозом, который позже утверждал, что не мог «больше отвечать за безопасность Артура».
