Он взял ее за руки и помог встать. Она прислонилась к нему, и он почувствовал снедавший ее жар сквозь платье и свою рубашку. Ее щека, прильнувшая к его шее, тоже была горячей.
– Далеко идти? – спросила она. – Мне нужно еще поспать.
– Нет, недалеко. – Он поцеловал ее в макушку. – Ну что, детка, ты готова? – Он обхватил ее левой рукой, а правой оперся на палку.
Выйдя из хижины, он не увидел Бодро, но это его не встревожило. Выстрелов не было слышно; если бы Бодро хотел дать ему знать, где он, нашел, как это сделать.
– Ну, Сэнди, идем, – с притворной решимостью сказал Тристан.
Он не знал, сколько сумеет пройти. Тропы не было видно. По сути, не было никаких признаков того, что вокруг хижины Бодро находилось что-то еще, кроме густых зарослей болотного кипариса и мангрового дерева. Но где-то в глубине этих зарослей скрывалась узкая полоса твердой земли. Не то чтобы тропа, а путь к тайному укрытию Бодро. Нужно только найти его.
Лет двадцать назад он несколько раз наведывался в это укрытие. Молясь, чтобы ему хватило сообразительности отыскать дорогу, он пустился в путь, поддерживая Сэнди.
– Трис, – сонно проговорила Сэнди, – куда мы идем?
– Переночуем в шалаше Бодро.
– Где?
– В его тайном укрытии. Это отличное место для игры в ковбоев и бандитов. Оно очень уютное, что-то вроде походного лагеря.
– Трис, не говори со мной как с малым ребенком! – сонно, но властно сказала она.
У Тристана заныло сердце, когда он услышал эти знакомые нотки. У нее не было сил, иначе они бы уже поссорились.
– Извини, – сказал он своей жене. – Я и не думал тебя опекать. Мы идем в укрытие Бодро, где проведем день или два.
– Из-за тех, кто поджег наш дом, да?
Значит, она все-таки помнит про пожар. Он почувствовал, как она напряглась.
– Да. Они нас ищут, но там им нас не найти.
– И долго еще идти?
– Не очень. Еще несколько минут. Я знаю, тебе хочется спать.
Она положила свободную руку на живот.
– У меня болит живот. Горошек, что ты со мной делаешь?
Она споткнулась.
– Ой! – вырвалось у Тристана от острой боли в икре.
Но он устоял на ногах и поддержал жену.
– Конечно, тебе больно. Только ты не засыпай, хорошо? Нам предстоит пройти по бревенчатому настилу, там нужно быть очень осторожными, так что постарайся не заснуть.
Он боялся, как бы у нее снова не началось кровотечение, ведь в укрытии может не оказаться бинтов. Хотя, зная запасливость и предусмотрительность Бодро, можно было надеяться, что там найдутся и бинты, и лекарства.
– Через настил? – Сэнди выпрямилась. – Это не те бревна, где вы играли с Заком? Они же все в тине, скользкие.
– Ничего, как-нибудь проберемся. Бревна толстые и надежные. Лучше идти по настилу, чем тащиться по болотам. Они не такие глубокие, но ты же знаешь, какое у них вязкое глинистое дно, к тому же там можно наткнуться на змей или аллигаторов.
– Но ты все время будешь рядом, правда?
– Да, да, конечно. Я все время буду рядом. Очень жаль, что у тебя болит живот, но все будет хорошо. Это просто толкается наш маленький горошек.
– Наш маленький горошек, – сонно повторила она.
У Тристана защипало глаза. Он понятия не имел, какой вред причинила пуля ей или ребенку. Если у нее внутреннее кровотечение, неизвестно, доживет ли она до родов, да и жив ли еще ребенок. Одно он знал точно: из-за него ее ранили.
Она внимательно посмотрела на него и вдруг сказала:
– Не волнуйся, Трис. Со мной ничего не случится. Ты всегда заботился обо мне. С тобой мне ничто не грозит.
У него снова перехватило горло, он только кивнул и опустил голову, пряча от нее лицо. Она верит в него. А разве не из-за него вся эта история? Мало того что он оставил ее на целых два месяца, так теперь подвергает ее смертельной опасности.
Сэнди все время держала руку на животе. Ему хотелось спросить, шевелится ли ребенок, но она сама сказала бы ему, если бы почувствовала. Неужели их ребенок умер?
– Что с тобой, Трис? Ты не простудился? Ты все время шмыгаешь носом.
– Да, детка, – сказал он, смаргивая слезы. – Должно быть, слегка простудился.
Глава 13
С огромным трудом, превозмогая боль, они миновали первый настил. До Тристана несколько раз доносились слабые звуки выстрелов, но он не знал, кто стрелял. Ему казалось, это были выстрелы из ружья и пистолета Бодро, а третий, совсем другой звук, мог быть эхом сигнального пистолета. Наверняка сказать было трудно, звуки заглушались густой растительностью и расстоянием.
К тому моменту, когда Тристан уже совсем изнемог от мучительной боли в ноге, он увидел знакомое место. Это была огромная груда засохших веток, лиан и листвы.
Казалось, эту груду под высоким кипарисом нанесло ветром. Но в хаотично набросанных ветках Тристан сразу угадал руку Бодро. Изнутри эти ветви с засохшими листьями были искусно сплетены в циновку, маскирующую вход в подобие шалаша. Остальные три стороны его образовывала старая полукруглая ограда из глины, смешанной с листьями и ветвями лиан, которая полностью скрывала от придирчивого взгляда сарайчик с односкатной крышей из неотесанных досок.
Тристан откинул циновку. Внутри, как и всегда, царил порядок. В этом заброшенном укрытии находились довольно неожиданные и полезные вещи.
Самым большим предметом был стоящий на боку длинный деревянный ящик с низкими стенками. В нем легко мог улечься спать один человек и даже двое, если прижмутся друг к другу. Бодро специально ставил его на бок, чтобы он не намокал от дождя. Пол в шалаше был застлан толстыми циновками из листьев агавы. Они легко пропускали воду, так что пол оставался относительно сухим.
Тристан ввел Сэнди внутрь и уложил на самодельную кровать. Отыскав два тонких одеяла, он укрыл ими Сэнди. Закончив хлопотать около нее, он уже едва стоял на ногах.
– Мне так жалко тебя, Трис, – сказала она. – Тебе тоже нужно отдохнуть.
Он покачал головой, не в силах объяснять жене, что ей не за что просить у него прощения.
– А что в этих ящиках? – спросила Сэнди, подсовывая под голову уголок одеяла вместо подушки.
– Кажется, ты собралась спать. Тебе нужно беречь силы.
Сэнди посмотрела на мужа. Он сидел, прислонившись спиной к стене сарайчика, осторожно вытянув больную ногу.
– Это тебе нужно беречь силы, – сказала она. – Ты такой бледный, будто вот-вот потеряешь сознание. Не я же была на ногах двое суток.
– А по-моему, ты спала не больше моего, – возразил он, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой.
