– Это был не сон.
Сэнди пораженно смотрела на него.
– И они подняли тебя с этими бандитами в одной корзине? Тристан, они же могли тебя убить!
Он покачал головой.
– Они себя не помнили от радости, что Ли не удалось их убить. Насколько я понимаю, сейчас они в округе Колумбия дают показания сотрудникам Агентства национальной безопасности и ЦРУ о Верноне Ли и его планах разрушить Соединенные Штаты изнутри, снабдив оружием наркоманов, хулиганов и преступные организации.
– А им удалось захватить Ли?
– Нет, его не могут найти. Мне сказали, ходят разные слухи: то ли его застрелили, то ли он сам застрелился. Но в его офисе в здании «Ли Дриллинг» в Сан-Франциско обнаружили только винтовку с отпечатками его пальцев и целую лужу его крови. Не думаю, что те, кто занимаются этим делом, придут к выводу, что он мертв. Ведь ошиблись же они на мой счет.
– Значит, он еще может быть жив?
– Может быть, – помолчав, ответил Тристан.
– Но ты так не думаешь, да? Ты считаешь, что он умер? – зевнув, спросила она.
Тристан хмуро молчал, размышляя.
– Да. Хочу попросить, чтобы мне показали его труп.
– Тристан, мне нужно сообщить тебе кое-что. Компания «Ли Дриллинг» прислала письмо с искренними соболезнованиями и сообщила, что она основала фонд для нашего ребенка.
– Фонд? К черту их фонд.
Сэнди вздрогнула.
– Да, мне тоже противно даже подумать об этом. – Помолчав, она пробормотала: – Кажется, я опять засыпаю.
Тристан улыбнулся:
– Ну и спи, пока можешь. Там все: и шериф, и газеты, и правительство – хотят поговорить с тобой теперь, когда ты пришла в себя.
– Но я уже с ними разговаривала, – возразила она.
– Значит, этого мало. Меня принял мой босс из внутренней безопасности и сказал, что международные новостные агентства хотят, чтобы я тоже присутствовал на интервью.
Он поднял ее руку и поцеловал.
– Боюсь, все это слишком долго продлится. Ты уж извини.
Он сидел, прижав ее руку к щеке, и вдруг снова помрачнел.
– Что случилось? – спросила Сэнди.
– Ничего.
Она отняла у него свою руку и глубоко вздохнула, прогоняя сонливость.
– Ну уж нет, – строго сказала она. – Ты не смеешь и дальше вести себя так со мной. Я этого не потерплю.
Тристан поднял взгляд и увидел в глазах жены негодование и страх. Он не смог этого вынести, встал и подошел к окну, за которым вставало солнце.
Как он может залечить их раненые души после всех этих событий? Вряд ли она когда-нибудь простит его. Он сделал это ради нее и их ребенка, пытаясь остановить опаснейших террористов, но неужели тем временем он потерял ее доверие?
– Сэнди… – произнес он, не оборачиваясь. – Прости меня.
– Что?
Он неловко повернулся, стараясь не наступать на больную ногу.
– Я столько раз подводил тебя. Ты сможешь меня простить?
– Простить? Ты что, смеешься надо мной?
Он закрыл глаза, стараясь заглушить боль в сердце.
– Я тебя понимаю. Но, поверь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы загладить свою вину… если только ты позволишь.
– Тристан, мне нужно от тебя только одно.
Он кивнул.
– Конечно. Я сделаю все, что ты скажешь.
– Иди сюда и включи верхний свет.
Он в недоумении выполнил ее просьбу. И когда повернулся к ней, увидел, что она сияет счастливой улыбкой, как в тот раз, когда узнала о своей беременности. Он еле сдержал возглас восхищения. С самого раннего детства она была в его глазах самой красивой девочкой на свете. И осталась такой до сих пор.
– Если мне это тоже не приснилось, то где-то здесь должна быть большая папка. Ты ее видишь? Почему-то мне кажется, что доктор оставил ее здесь.
Он увидел у раковины папку и взял ее.
– Эта?
– Да. Здесь моя эхограмма. Они распечатали ее, чтобы я показала тебе. И еще они сделали для нас видео.
– Какое еще видео?
Ничего не понимая, он взглянул на нее и, увидев у нее на глазах слезы, страшно перепугался.
– Сэнди! Ты же сказала, что все обошлось! С ребенком что-то случилось?
– Посмотри снимок, – взволнованно сказала она.
Дрожащими руками он взял глянцевый снимок.
– Это малыш? – спросил он, наклоняя голову то в одну, то в другую стороны. – Сэнди, что это? На что я смотрю?
Она всхлипнула, и он оглянулся на нее.
– Ты плачешь? Господи, Сэнди, скажи, что с ребенком?
– Видишь его? – Она обвела пальцем изображение на фото. – Вот его головка, спинка, ножки.
Тристан тоже стал водить кончиком пальца по глянцевой поверхности – крошечная головка, изгиб спинки, настоящие, только крохотные, ручки и ножки.
– О, он прекрасен! Скажи, что с ним все в порядке, что он не пострадал! – Голос его прервался, глаза обожгли подступившие слезы. – Прошу тебя, только не молчи.
Она молчала и пристально смотрела на снимок. Он снова стал всматриваться и вдруг заметил что-то странное.
– Что это? – Он прикоснулся к снимку пальцем.
– Где? – невинно спросила Сэнди.
– Вот здесь. – Он указал на маленький темный предмет, казалось, он был зажат в невероятно крохотной ручке ребенка. – Похоже на… – Он нагнулся ниже.
– На что, Трис? – шепотом спросила она.
– Похоже на… – Он потряс головой. – Но это невозможно!
Сэнди усмехнулась.
– Ты так думаешь, однако…
– Как… Что…
– Не знаю, как, но это та самая пуля, которая меня ранила.
– Но вот же его ручонка, он ее держит, понимаешь? Держит пулю! Господи! А что говорят врачи?
– Они не могут это объяснить. Говорят, что пуля должна была прошить мое тело насквозь. Она должна была тяжело повредить… Ну, понимаешь.
– Да ничего я не понимаю! – сказал Тристан, стараясь осознать ее слова. Как эта пуля пробила кожу Сэнди и застряла в ручонке их ребенка? – Такое впечатление, будто он поймал ее…
– И не дал ей повредить мне почки. Несколько врачей сказали, что это настоящее чудо.
Он недоверчиво качал головой.
– По мне, это и в самом деле чудо!
Сэнди улыбнулась ему сквозь слезы:
– Значит, произошло целых два чуда.
– Два?
– Да, два. – Она села в постели и протянула ему руки. – А первое чудо – это то, что ты вернулся ко мне.
