– Но если я откажусь, то ты все расскажешь Вайлет. Ты сообщишь ей… что я выследила тебя? И намеренно втерлась к ней в доверие, чтобы добраться до тебя?
– Именно. Ведь в конце концов это правда.
Пейдж не могла пойти на это. Если Вайлет узнает, что ее помощница лишь одна из многих аферисток, вьющихся вокруг кинозвезды и стремящихся использовать ее ради собственной выгоды, это слишком глубоко ее ранит.
– Выбора на самом деле не существует.
– Выбор есть всегда, – отрезал Джанкарло. – Возможно, он тебе не по душе, но он есть.
– Я не могу причинить ей боль. Разве тебе наплевать на это?
– Каждый поступок влечет за собой определенные последствия, – менторским тоном заметил Джанкарло. – Разве ты еще не поняла? Это урок, который тебе придется усвоить.
На секунду Пейдж охватило дикое желание броситься бежать куда глаза глядят по холмам, окружавшим их. Пейдж не знала, какая неведомая сила удержала ее на месте.
– Объясни мне тогда свои намерения, – спросила она, совладав с собой. – Ты не хочешь принуждать меня, но ты не против того, что бы я поступала против своей воли? Хотя я вовсе не хочу этого делать?
– Ты уверена в этом? Ты же знаешь, как я не люблю вранье. – Джанкарло недоверчиво хмыкнул, вложив в этот звук все свое презрение. – Если бы я залез рукой в твои трусики, чтобы я там нашел? Сухую, безжизненную пустыню?
«Черт бы его побрал!»
– Это ничего не значит. Всего лишь физиология, которая не подчиняется человеческой воле.
– Но ты ведь хочешь меня сейчас?
Молчание Пейдж стало красноречивым ответом, хотя его слова прозвучали как утверждение. К ее лицу прилила кровь, и щеки запылали от стыда и смущения: ее лоно плавилось от горячей вязкой влаги.
И Джанкарло знал это. Пейдж оказалась зажатой в тисках этого страстного наваждения, и вырваться было просто невозможно.
– Прошу тебя… – раздался еле слышный шепот.
Знала ли она сама, о чем именно просит его?
– Не волнуйся, у тебя еще будет возможность умолять меня.
Джанкарло выглядел как никогда безжалостным, и от этого ее лоно запульсировало еще сильнее. Во что превращал ее зов плоти? «В ту, кем, как он считает, ты и являешься», – ответил ей внутренний голос.
– Но сначала, – продолжил он, – встань на колени. Прямо здесь и прямо сейчас. Не заставляй меня повторять это снова.
Джанкарло не думал, что Пейдж пойдет на это.
Они стояли рядом в темноте так близко, что любой случайный прохожий принял бы их за влюбленную пару. И вдруг Джанкарло осенило, что на самом деле ему хочется, чтобы она отказалась выполнять его приказ, пока эта страсть не поглотила их обоих окончательно. Он потерял всякий контроль.
Пейдж уставилась на него и боялась даже моргнуть. Казалось, они оба перестали дышать. Ее руки сжались в кулаки, а спина напряглась. Убежит она сейчас или нет? Его страшило все, что могло произойти дальше в эту необычайно темную ночь. Но она даже не шелохнулась, только подол ее платья развевался от бриза, который доносился от моря вдалеке. Затем Пейдж медленно встала перед ним на колени.
Джанкарло смотрел на нее сверху вниз, пытаясь призвать на помощь всю свою злость и презрение, служившие ему броней. Но он забыл обо всем на свете. Его взор был прикован к ее большим глазам, к ее полуоткрытому рту, который пробуждал в нем животные желания.
Он думал, что в силах обуздать страсть, но он обманулся. Главное, чтобы она не догадалась об этом. Поэтому он занял выжидательную позицию, наблюдая за ней. Мрак ночи сгустился еще сильнее, и в небе мерцало намного меньше звезд, чем над его домом в Тоскане. Пейдж жадно втянула воздух, и безумное ненасытное вожделение накрыло его с головой, как волна цунами. Джанкарло в бессилии перед этой разрушительной энергией, надвигающейся на него, до боли сжал челюсть.
Каждый сантиметр его тела превратился в гранит, когда она уперлась руками в его бедра. Женские ладони обжигали его, словно раскаленное железо, а ее рот оказался слишком близко от его набухающей плоти.
– Твоя мать думает, что тебе одиноко.
Джанкарло понадобилось какое-то время, чтобы смысл слов Пейдж, произнесенных томным хриплым голосом, дошел до его затуманенного сознания. Он протянул руку и взял ее за подбородок, чтобы вглядеться в это красивое лицо. Сохранять самообладание становилось просто невозможно. Все его естество требовало овладеть ею прямо сейчас.
– Так дело не пойдет, – сказал Джанкарло мягко, испытывая почти физическую боль от неудовлетворенного желания.
– Это в точности ее слова.
– Мне без разницы, если моя мать раскопала старые альбомы и забросала тебя фотографиями, на которых я был слюнявым толстым младенцем. – Его рука еще крепче сжала ее челюсть, и он почувствовал, как сильно она хотела вырваться. – Не смей говорить об этом сейчас, когда стоишь на коленях в грязи по моему приказу, потому что, видите ли, в тебе вдруг проснулся интерес к моей жизни.
– Даже если бы меня действительно заботила твоя жизнь, ты бы все равно обвинил меня во лжи и неискренности, – дерзко заявила Никола-Пейдж.
– В таком случае, – произнес Джанкарло, продолжая с нежностью поглаживать подбородок, – тебе не удастся пристыдить меня. Зачем вообще вспоминать мою мать, когда ты собираешься приступить к оральным ласкам?
– Хорошо, – ответила Пейдж отстраненно. – Как хочешь. Твое желание – закон.
– Это именно то, что я пытаюсь донести до тебя. – Джанкарло по-прежнему держал лицо Пейдж так, чтобы она смотрела на него, не смея отвернуться. Он упивался искрами гнева в ее изменчивых прекрасных глазах. – Ты ублажишь меня на обочине у дороги, и твои мысли и чувства меня не волнуют. Именно этого я хочу сейчас. Надеюсь, ты начинаешь понимать, что к чему.
Пейдж пробормотала что-то невнятное. Ее тело билось мелкой дрожью, и, возможно, Джанкарло чувствовал себя настоящим монстром, но румянец на ее щеках и влажный блеск в глазах не остались для него незамеченными. Бешеный пульс на ее шее, который он ощущал ладонью, выбивал ритм не страха, а возбуждения.
Джанкарло знал этот ритм и безошибочно определял его. Это лживое создание не могло сымитировать возбуждение или притворяться. Это единственное, в чем она всегда была честна.
– Как долго еще?
– Ты о чем?
– Как долго это еще продлится? – Пейдж соблазнительно облизала рот – мягкий, влажный – кончиком языка, и Джанкарло еле сдержался, чтобы не застонать.
– Пока мне это не наскучит.
– Понятно. Значит, еще пару часов, – заключила она с озорством.
– Не думаю, что тебе так повезет. – Его пальцы скользнули вверх к ушам Пейдж. – У меня было достаточно времени, чтобы придумать, как заставить тебя ползать передо мной на коленях и заплатить за все. Трудно сказать, сколько времени это займет.
