– А сколько же времени назад ты был тут? И…
«Повторяю: не вслух!»
«О'кей! О'кей! О'кей! Но все-таки?» – уже мысленно спросил Эли.
«Так-то лучше, – проворчал Меч. – А были мы с ним здесь около пяти тысячелетий назад. И, как я уже говорил тебе, только полторы тысячи лет назад мне удалось вырваться из Серой Башни и бежать в твой мир, чтобы ждать рождения Хранителя».
«Неисповедимы пути твои, Господи!» – вырвалось у Хранителя.
«Ты что, верующий?» – с удивлением спросил Совмещающий Разности.
«В общем, да. Верую в Творца всего сущего, но не более того. И не вижу необходимости в различных обрядах», – ответил ему Эли.
«Это хорошо, в Творца верить нужно. С атеистами сплошные проблемы, но и религиозные фанатики – тоже ничего приятного», – философски заметил Меч.
«Ни тем, ни другим не был и не буду».
«Хорошо, коли так. С вами, людьми, никогда нельзя быть в чем-то уверенным. Особенно с тобой!»
«Это еще почему?» – возмутился Эли.
«А потому, что ты – носитель Духа. Тебе пора осознать, что ты – Сила! Просто пока ты очень немного знаешь и умеешь, хоть я и вложил кое-что в твою память, но все это нужно понять и осознать, а времени на учебу нет. Я не уверен, что маги Серой Башни не почувствовали твоего прихода и не открыли сезон охоты на Хранителей. Тебе нужно знать как можно больше на случай возможного магического поединка. Сейчас-то тебя и зайцы в землю зароют…»
«Ну, так уж и зароют… – обиделся Хранитель. – А после встречи с Драконом?»
«Когда ты станешь тем, кем должно, соединишься с Серым Мастером и обретешь полную силу и память, в твоих силах будет сокрушать и создавать звезды и планеты, создавать новые виды разумных и делать, в основном, все, что только захочешь…»
«Но зачем?! Зачем давать человеку такую силу? Ведь я… Я слаб, я труслив, я не знаю, чего хочу… Я могу натворить такого… такого, что потом тысячелетия не расхлебаешь!» – Эли вздрогнул, подобного он все-таки не ждал.
«А это уже зависит от тебя. Ты себе судьбу не выбирал, и почему Дух достался тебе, я не знаю, но постараюсь помочь, предостеречь от глупых ошибок, если ты захочешь слушать, конечно».
«Ну… – пробормотал Хранитель. – Если не совсем уж несуразности будешь нести, то почему бы и не послушать?..»
«Ах, спасибочки вам, дорогой друг, за такое ваше доверие… – саркастически ответил Меч. – Весьма и весьма признателен, прямо весь трепещу от благодарности…»
Хранитель тихонько захихикал, выведенный его словами из состояния обалдения, и спросил:
«А что еще интересного на нашу голову?»
«Много, ой, много… – вздохнул Совмещающий Разности. – Например, впервые мы возродились не одни, я ощутил возрождение Черного, Белого, Коричневого и Желтого Мечей. Они, вместе со своими Хранителями, ищут Драконов. А почему это так, я знаю ничуть не больше тебя, возможно, готовится Слияние…»
«А что такое Слияние?» – тут же спросил землянин.
«Да как тебе сказать… Берут кучу всякого дерьма и перемешивают… В данном случае – это будем мы и еще некоторое количество столь же „сообразительных“ обормотов. А что за смесь получится, не знает, наверное, и сам Творец».
«Ясненько…» – пробормотал Эли, задумчиво почесывая затылок.
«А уж я так точно не знаю…» – вздохнул его внутренний собеседник.
«Ты, да не знаешь? Даже не верится…» – попытался пошутить Эли.
«Смотри-ка, чувство юмора начало прорезаться…» – удивился Меч.
«Ну! А почему бы и нет».
«Ладно-ладно, юморист. Времени на шутки нет, ты пока еще очень мало можешь. А если встретишь настоящего мага, особенно из Серой Башни – он тебя в порошок сотрет. И я помочь не смогу. Поэтому и высовываться не стану. Придется выкручиваться самому…» – мысленный голос Меча был довольно мрачен.
«Ну, спасибо, утешил…»
«А это чтобы служба медом не казалась».
«А потом? С Драконом вместе?» – нерешительно спросил Эли.
«После Объединения ты их всех схарчить сможешь. Но ты не задумывался над тем, сколько лет могут занять поиски Дракона?» – голос внутри головы снова стал ехидным.
«Лет…» – растерянно пробормотал ошеломленный «радужной» перспективой землянин.
«Именно лет. А то и десятков лет! Может быть, тебе повезет, и ты сможешь найти его раньше, меньше, чем за год. Но я что-то такого случая не припомню…»
– Весело было нам, на заборе мы сидели, весь забор мы о… – пробормотал Эли задумчиво, по его лицу пронеслась целая гамма выражений.
«Не говори вслух! – рявкнул Меч. – Пора идти. Мы сейчас на юге материка Мерхарбра, какие здесь сейчас страны и как в них живут, мне неизвестно. Мои последние данные трехтысячелетней давности. Но приготовься драться – нигде в этом мире никогда не любили чужаков. И еще одно: выбери себе другое имя. Имя Эли непривычно для слуха местных жителей. Возьми… ну, хотя бы Йаарх – Изменяющий».
«Да хоть горшком назови!» – раздраженно буркнул Эли.
«Горшком – не буду, – философски заметил Совмещающий Разности, – а вот Йаархом отныне буду всегда».
«Вот еще не хватало, к новому имени привыкать…»
«Привыкнешь, – пробурчал Меч, – человек такая гнусная тварь, что ко всему привыкает».
«Да уж…»
«Ладно, хватит сидеть. Идем».
Эли – нет, Йаарх – встал и огляделся. Поляна не изменилась, однако стало темнее, желтое солнце зашло. А темно-красное давало только сумеречный свет. Он взглянул по очереди на каждую из дорог, в который раз почесал затылок и спросил:
«А по какой дороге пойдем?»
«Какая тебе разница? – ответил Меч. – Да хоть по левой».
«Ну, пошли по левой…»
Йаарх подхватил рюкзак, поправил джинсы и наткнулся на пояс с пистолетом. О нем-то он и позабыл.
«Слушай, Серый, а пистолеты здесь стреляют?» – спросил он у Меча.
«Ты это как меня назвал? Ну-ка, повтори!»
«Ну – Серый. Надо ж тебя как-то называть. А то все Меч, да Меч…» – Йаарх смутился.
«Знаешь, – отозвался тот довольно-таки сухо, – мне „Меч“ как-то больше нравится…»
«Ой, что за проблемы! Ты мне лучше на вопрос ответь».
«Откуда мне знать? Я что, пистолет хоть раз видел? Попробуй!» – в голосе Совмещающего Разности явственно звучало раздражение.
«Надо же, какие мы обидчивые, – пробормотал Йаарх, – и не скажи ничего».
Он достал «Беретту», зарядил и навскидку выстрелил несколько раз в дерево на краю поляны. Грохот выстрелов ударил по барабанным перепонкам и распугал всю живность в округе.
«Смотри-ка, стреляет, – съязвил Меч. – Пойди, глянь хоть, попал ли, горе ты мое».
