Тиманх с восторгом рассматривал стайку разноцветных драконов, длиной от трех до пяти метров. Какие же они были разные – снежно-белые, синие, черные, алые… была даже светло-голубая дракона. «Но откуда я знаю, что это дракона, а не дракон?..» – удивившись про себя, юноша, тем не менее, знал это твердо. Драконы тоже ничего не понимали. Учитель почему-то пришел к ним в человеческом теле, да еще и привел с собой другого человека.
– Дети мои! – обратился к ним Серый Дракон. – Я расскажу вам о потерянных братьях и сестрах…
И рассказал. Не все конечно, дети еще не созрели для настоящего понимания, они еще жили своими фантазиями, и даже до Идорны им было очень далеко.
Мастер завершил свой рассказ словами:
– А теперь потомок одного из потерянных стоит перед вами!
После чего кивнул Тиманху. Юноша совершил превращение и застыл перед молодыми драконами во всем своем черно-серебристом великолепии, распахнув крылья. Молодежь замерла – такого красивого дракона им еще не доводилось видеть.
– Ка-а-ко-ой красавчик… – протянула юркая алая дракона, подбираясь поближе к Тиманху. – Меня зовут Таана, а тебя?
Юноша смутился – это он-то красавчик?! Да от него в замке, как от чумного, все девчонки бегали! Но тут же вспомнил, что теперь он дракон, гордо растопырил серебристые крылья и несмело улыбнулся.
Хмыкнув про себя, Серый Мастер оставил их знакомиться и ушел вниз. Кажется, ему представилась редкая возможность на живом примере убедить молодых, что не все люди – скоты и убийцы. Скоро ведь сюда начнут приходить мастера ордена Принявших Смерть, а из них далеко не все – потомки драконов, немало есть и людей, и аллорнов. Дракон быстро спускался – необходимо разговорить Инельда и узнать, что с ним произошло, почему он стал бездомным. Мастер ведь прекрасно помнил замок Данх-Оттонг.
– А вы быстро, Идущий, – встретил его голос рыцаря, еще не допившего вино.
– Я только представил мальчика остальным молодым драконам, вокруг него сейчас девчонки вертятся, комплименты говорят, а он нос задирает, – засмеялся Серый Дракон.
Рыцарь тоже улыбнулся. Идущий в Неизвестность сел напротив него и с грустью всмотрелся в суровое лицо, изборожденное глубокими складками, в глазах Инельда плескалась боль. Да, этот человек познал горе…
– Так что же все-таки случилось с замком Данх-Оттонг и его обитателями? – спросил дракон.
Лицо рыцаря окаменело, он зажмурился, сжал зубы и только через несколько минут ответил:
– Я расскажу вам… В десяти милях от нашего замка был другой – замок Нахт-Ринаг. Мы с его хозяином были дружны и часто вместе отражали набеги горцев, однажды нас даже наградил сам император, будь он проклят… – при этих словах его лицо задергалось. – Я полюбил. Полюбил одну из дочерей моего соседа, среднюю – Аллири…
Все наши беды начались с того, что дочерям соседа и моим сестрам очень захотелось хоть однажды побывать в городских модных магазинах, ведь мы жили на границе, и девочки видели новые наряды только когда приезжали купцы. А те приезжали редко. Они долго уговаривали отпустить их, и мы в конце концов согласились, послав, конечно, с ними хорошую охрану.
Девушки приехали в Ункартем и в полном восторге начали бегать по лавкам. Кто мог знать, что наш дорогой император не так давно ввел одну забавную, по его мнению, вещь. Каждый день, но в разное время, звучит гонг, по улицам проходят стражники и хватают не успевших спрятаться в доме женщин и девушек. Пойманных приводят на площадь и привязывают к специальному станку таким образом, чтобы любой желающий, подойдя сзади, мог иметь их, как захочет. Неважно, притом, кто эта женщина – прачка или герцогиня. Наши несчастные девочки, конечно же, попались, трое охранников, сопровождавших их в походе по лавкам, были перебиты стражей, а бедняжек оттащили на площадь. Во время этого гнусного изнасилования на старшую сестру моей невесты положил глаз какой-то богач и заплатил огромные деньги работорговцам, чтобы те похитили ее и сделали рабыней для удовольствий. Вы наверное знаете, что это такое…
– К сожалению, знаю, – грустно ответил старый дракон. – Но продолжайте, прошу вас.
– Хорошо, – опустил голову Инельд. – Работорговцы нагнали девушек вместе с охраной в пятнадцати милях от нашего замка и окружили занявших оборону охранников. Но одному удалось прорваться сквозь кольцо, он родился в лесу, знал его, как свои пять пальцев, и тайными тропами понесся к замку. Сосед как раз гостил у меня, когда парень прибежал с этой вестью. Мы собрали людей и помчались к той поляне. Работорговцы были столь самоуверенны, что расположились на ней лагерем. Нам удалось снять стрелами бывшего с ними мага и перебить остальных, взяв в плен главного. Но к сожалению, мы опоздали. Проклятый маг успел сделать старшую сестру моей невесты бесполой. В гневе мы убили работорговца. Он, даже сдыхая, вопил, что мы не имеем права, что он действовал по закону, что мы-де поплатимся. Искалеченная девочка через три дня повесилась.
Рыцарь опустил голову и заскрипел зубами.
– К сожалению, эта сволочь оказалась права… – продолжил он через некоторое время. – Через три месяца после описанных событий меня разбудили крики о том, что замок обложен. Когда я выбежал на стены, пытаясь понять, кто осмелился напасть на пограничный замок империи, то увидел внизу имперских гвардейцев! С ними были пятеро магов и брат того работорговца. Рядом торчал кол с насаженным на него окровавленным телом моего соседа, замок которого они уже успели взять. Главный маг предъявил мне вердикт Совета Магов Фофара, утвержденный самим императором, о том, что за нападение на законопослушного работорговца и злодейское его умерщвление, а также похищение принадлежащих ему рабынь, имущество замков Данх-Оттонг и Нахт-Ринаг отходит к брату покойного, а все люди, проживающие в этих замках и их окрестностях становятся его рабами. В том числе – и я сам!
Инельд тяжело дышал, его кулаки сжимались, он заново переживал происшедшее тогда.
– Живя на границе, – глухо продолжил он через некоторое время, – я не знал, сколь гнусны законы нашей страны. Оказывается, работорговцы имеют право сделать рабыней для удовольствий любую женщину Фофара, если у нее нет специального защитного листа от Совета Магов. Нам сказали, что мы должны были вежливо попросить господина работорговца продать нам наших же сестер и дочерей. А если бы он не согласился, то мы, оказывается, должны были уехать ни с чем… А поскольку мы поступили противозаконно, то теперь должны с преклониться перед своим новым господином. Затем маг приказал открыть ворота замка и впустить их. Но ни один из моих воинов не хотел становиться рабом, и мы приняли бой! С первого наскока замок гвардейцам взять не удалось. Тогда работорговец прямо напротив нас посадил на кол мою любимую. На той стене, слыша страшные крики бедняжки, я и поседел…
Рыцарь опустил голову, из его глаз закапали тяжелые, горькие слезы. Мастер, ни слова не говоря, встал и положил ему руку на плечо. Некоторое время Инельд молча, неумело плакал, а затем, сжав кулаки, все же взял себя в руки и продолжил:
