– Ну, пойдем, детка… – буркнул Даор, открывая дверь. – И гляди у меня, работать придется днем и ночью без отдыха.
Только тут до девушки начало доходить, что за контракт она подписала – отныне она обязана по первому требованию отдаваться любому желающему на корабле, или даже двоим сразу. Ларну передернуло, она ведь не сможет отказать никому, даже если будет умирать от усталости. Девушка зажмурилась, затем крепко сцепила зубы и решила вытерпеть все, что выпадет на ее долю. Даже такая жизнь лучше страшной и медленной смерти. "Стерпишь, сволочь! – сквозь зубы прошипела она себе. – Стерпишь все! А потом вернешься и отомстишь!" Всю дорогу до корабля Ларна нервно оглядывалась в поисках стражников, но их не было видно – наверное, маг увел погоню в другую сторону. Маг… Девушка вздохнула – всю жизнь теперь ей нужно будет за него молиться. Но она и до сих пор не понимала почему тот помог – может потому, что она стала для него одной из своих? Кто знает… Окончательно Ларна смогла успокоиться только в выделенной ей каюте, слушая грохот выбираемой якорной цепи.
Молодой маг стоял на пирсе и провожал взглядом еле видные вдали кончики мачт "Морской Девы". Иногда он оглядывался и с насмешкой смотрел на суетящихся стражников и бегающего между ними юнца, похожего на старательного борзого щенка, перед тем искупанного в грязной луже. Этот идиот до сих пор не мог прийти в себя от допроса, учиненного ему Свархом в трактире. Маг и сам не понимал, что побудило его нарушить один из основных законов, ведь если девчонка доберется до Серой Башни, то все откроется. Ее, конечно, сделают бесполой, но позволят обучаться в Академии – такими талантами не разбрасываются. Зато у самого Сварха возникнет столько проблем, что долго расхлебывать придется. Но маг почему-то не боялся, его переполняла веселая злость, он плюнул на все и жаждал только одного – побыстрее оказаться в своей башне и поэкспериментировать с новыми сплетениями несовместимых сил, открытыми им сегодня. Тайну только нужно сохранять, чтобы не добрались до его шкуры раньше времени. Возможно удастся создать непробиваемую защиту. Вспомнилась история Эльнора, которого пытались поставить на место, а он убил нескольких ретроградов неизвестной никому магией. "Может, и мне удастся открыть что-нибудь эдакое…" – весело подумал Сварх. Прав был Магистр Книги – настало время перемен!
– Господин маг! – подскочил к нему взволнованный Дулар, из его рта на Сварха пахнуло волной зловония, из чего сразу стало ясно почему этого юнца прозвали Вонючкой. – Господин маг! Суки ниде нет!
– Иди, ищи, – с презрительной ухмылкой ответил ему из-под капюшона маг. – Авось, чего-нибудь найдешь…
– А на чо она вам была нада, господин маг? – в поросячьих глазенках юнца горел подозрительный огонек.
– Зачем, спрашиваешь?… – Сварх растянул свои узкие губы в презрительной ухмылке. – Да затем, что девочка необученная ведьма такой силы, что ее с радостью примут в любую Академию мира. На твоем месте я бы бежал с острова куда подальше, забился в глушь и сидел там тихо-тихо. Ведь когда-нибудь она вернется…
Глазки Дулара вспыхнули страхом, но он, храбрясь, заявил:
– Ничо! Пока ищо не ведьма! А када на кол посадют, дык и думать про колдовство забудет!
– Ну-ну… Ищи… – еще раз ухмыльнулся маг, а про себя тихо добавил. – Ветра в поле.
Но глядя в сгорбленную спину удаляющегося юнца, Сварх осознал, что тот может быть опасен. А что, если ему придет в голову доложить о своих подозрениях Совету Магов? Лучше заранее принять меры, и маг быстро сплел вязь заклинания, соединив Дух с Пламенем и Смыслом. Затем он швырнул готовое заклинание в спину Дулара и довольно осклабился – теперь тот при виде первой же женщины начнет умолять ее дать ему сделать запретное. И мало кто откажется от добровольного раба для удовольствий. А кто и когда прислушивался хоть к одному слову раба для удовольствий?
Прошло два часа после того, как Тукам скрылся за горизонтом. Ларна сидела в своей каюте и с ужасом ждала, когда за ней придут и отведут работать. Еще вчера ей в самом кошмарном сне не могло бы присниться, что она станет шлюхой, да еще и корабельной, самой бесправной и презираемой. Опасения оправдались – вскоре в дверь постучали, и вошедший боцман не говоря ни слова поманил ее рукой. Девушка, дрожа как в лихорадке, вышла наружу, и он отвел ее на ют, где находилась рабочая каюта шлюхи. Там была только огромная, почти на полкаюты, кровать и шкафчик с винами и сладостями. В кресле у двери сидел капитан Даор.
– Итак, милочка… – насмешливо протянул он. – Слушай сюда.
– Да, капитан, – поклонилась Ларна.
– Сейчас ты начнешь обслуживать матросов, а, поскольку они соскучились по развлечениям, сразу по двое.
– Но…
– Никаких но! Ты подписала контракт, в котором обязалась отдаваться любому по первому требованию не прекословя и выполнять любое его желание, кроме запретных. Отдых ты также не имеешь права требовать. Но я не зверь, когда совсем с копыт упадешь, дам отдохнуть. А теперь – за работу!
Не слушая слабых возражений девушки и просьб смилостивиться, капитан вышел. Ларну от сказанного им колотило, она начала понимать, что влипла, и влипла очень серьезно, ведь Даор может приказать просто выбросить ее за борт. Придется подчиниться… Она заплакала, подошла к шкафчику и налила себе полный стакан коньяку, решив напиться допьяна, чтобы не чувствовать того, что вскоре должно случиться. Девушка залпом выпила и закашлялась с непривычки, понимая теперь, почему большинство шлюх пьют вчерную.
Не прошло и нескольких минут, как в дверь постучали и в каюту вошли два здоровенных матроса.
– Привет, киска! – прогудел один из них.
– Здравствуйте… – растерянно пролепетала девушка.
– Раздевайся, ты чо ищо в платье-то? Времени мало! Во, держи конфетку.
Он сунул Ларне в руку детский леденец на палочке. Она в смятении поблагодарила, положила его на тумбочку и принялась дрожащими руками стаскивать с себя драное школьное платье. Второй матрос раздраженно заворчал и помог ей раздеться. Оставшись обнаженной, она, следуя указаниям матросов легла на бок. Как только они пристроились к ней, девушка задергалась от боли.
– Ты гля, какая страстная… – пропыхтел один.
Когда они ушли, Ларна долго еще не могла встать, а встав увидела, что простыня залита кровью. Если бы матросов было двое или хотя бы четверо, девушка, наверное, еще смогла бы приспособиться. Но вслед за первыми двумя пришли еще двое, а затем еще… И еще, и еще, и еще… Она умоляла оставить ее в покое, дать немного отдохнуть, несколько раз теряла сознание, но ее приводили в чувство и продолжали насиловать. Плакала Ларна с тех пор постоянно, но кто обращает внимание на слезы шлюхи?… Никто, разумеется. Капитан сказал правду, и отдыха ей не давали вообще, только когда теряла сознание и сразу в чувство ее привести не удавалось, или когда капитан, дважды в день приходивший к ней, видел, что у шлюхи больше нет сил, что она может слишком рано умереть.
Ларна порой не знала день или ночь на дворе, сознание помутилось, девушка пребывала в полубреду. Она синела, худела, щеки вваливались, хотя кормили ее как на убой, кок постоянно приносил что-то вкусненькое, даже несколько раз испек любимый ягодный пирог Ларны, выспросив, что она любила в детстве. Матросы тоже по-своему любили ее и старались чем-то побаловать свою шлюху, не желая понять одного – ей нужен только отдых.
