Таймураз Хадышев несколько секунд смотрел на свой арсенал, потом опустил правую руку на кинжал, будто надеясь подпитаться смертоносной энергией оружия.
Резко повернувшись, он посмотрел на стоящего в стороне Турпала Садыкова и с негодованием проговорил:
— Зачем ты сохранил оружие? А если бы федералы сделали зачистку и нашли его? Вряд ли тебе удалось бы доказать, что «завязал», а с боевиками у «гоблинов» разговор короткий. Пуля в затылок и яма.
— На все воля Аллаха, — спокойно ответил побратим полевого командира и мягко улыбнулся: — Зачем выбрасывать то, что можно хорошо припрятать? Как видишь, оружие тебе самому пригодилось.
— Пригодилось, — подавив вспышку гнева, вынужден был согласиться Пророк. Он четыре дня добирался в Шарой, один в поле не воин, это верно замечено. И еще долго пришлось бы «бригадному генералу» Хадышеву красться до родных гор Ичкерии, если бы не помощь соплеменников.
В Волгограде на центральном рынке он обратился к торгующим на рынке чеченцам, те без лишних разговоров сразу же свели его с главой диаспоры. Немолодой Ильяс Бариев, имевший крепкие связи с родиной, сразу же узнал Пророка. Велел накормить, дал время отдохнуть, и тем же вечером Таймураз Хадышев выехал поездом в Назрань. Его сопровождали двое молодых парней в милицейской форме. По «легенде» сотрудники МВД препровождали беглого преступника к месту следствия.
Из Назрани его отправили с конвоем МЧС, доставляющим гуманитарную помощь в Грозный. А уже из Грозного, также без особых проволочек, перевезли в Шарой.
«Маленькие народы выживают за счет самопожертвования и сплоченности, — размышлял Таймураз, трясясь на дне грузовика, обложенный со всех сторон мешками с крупами. — Именно в этом всесокрушающая сила малых народов, дробящих огромные империи, как сухую глину».
— Значит, тебе нужно возвращаться в горы? — задал вопрос Турпал, когда его побратим закончил рассказ.
— Да, — кивнул Пророк. — Кто-то предал наше движение, выдав федералам картотеку «Джаамата». Нужно предупредить верховный меджлис и заграничных друзей, чтобы на эту организацию не рассчитывали.
На несколько минут в комнате за завешенными окнами повисла гробовая тишина, было лишь слышно, как потрескивает воск горящей свечи.
— Может, это случайность? — неуверенно предположил Турпал.
— Нет. «Фермер» находился в глубокой «заморозке», чекисты никак не могли на него выйти самостоятельно. Его сдали, а раз сдали, то ФСБ и об остальных известно, — уверенно произнес Таймураз и снова погладил холодную сталь кинжала. — Завтра с рассветом я уйду в горы, ты тоже пойдешь со мной.
— Я? — растерянно переспросил Садыков. Даже в слабом мерцании свечи от Пророка не ускользнула недовольная гримаса, исказившая лицо побратима. Тому явно не улыбалось уйти в горы из теплого дома накануне зимы. Но оставлять его Хадышев не собирался, слишком много было поставлено на карту. А фельдшер в горах — настоящий клад.
— Да, тебе придется уйти со мной, — начал убеждать побратима Таймураз. — Чекисты уже наверняка раскололи «фермера», и тот поведал, кто такой побывал у него в гостях. А в этом случае они все перевернут с ног на голову, чтобы добраться до меня. А значит, вычислят и людей, которые мне близки. Ты, брат, первый в этом списке. Кроме того, сам пойми, нам сейчас в горах позарез нужен будет фельдшер. — В последний момент Хадышев решил сыграть на профессиональном самолюбии побратима.
— Н-да, — Турпал задумчиво поскреб бритый подбородок. Как ему не хотелось выбираться в горы, но еще меньше было желание попасть в казематы контрразведки. И судя по тому, что рассказал Пророк, чекисты с ним миндальничать не станут. — Хорошо, — наконец решился фельдшер, — завтра мы уйдем в горы, вот только с утра я схожу в медпункт и пополню запасы походной аптечки.
— Вот это правильно, — обрадовался Хадышев. Расслабленно откинувшись на спинку стула, он выразительно посмотрел на сидящих неподвижно в дальнем углу комнаты трех угрюмых горцев. Закоренелые ваххабиты после полученных ранений долго лечились в грозненской больнице среди раненых гражданских жителей, а как только смогли держать в руках оружие, решили вновь вернуться в горы. Грозненское подполье, воспользовавшись появлением Пророка, выделило эту троицу ему в сопровождение. Боевики с нескрываемым недоумением слушали рассказ полевого командира об измене в их рядах и о выдаче архива «Джаамата» госбезопасности. Пророк, никому не доверявший, в Грозном ничего не сказал.
— Ну, что же, пора ложиться спать, — взглянув на часы, сказал Турпал. — Завтра, чувствую, будет тяжелый день.
Но заснуть чеченцам не удалось. Едва они разбрелись по отведенным для ночевки местам, как чуткое ухо Пророка уловило отдаленный шум работающих двигателей. Вскоре можно было расслышать приближающиеся БТРы.
Вскочив с лежанки, Хадышев схватил автомат. Троица в мгновение ока натянула разгрузочные жилеты и разобрала оружие. Двое были вооружены обычными «АК-74», третий сжимал в руках длинноствольный «РПК».
— Не кипятитесь, — попытался успокоить боевиков Турпал, — может, это и не по нашу душу. Ты, — фельдшер взглянул на пулеметчика, — лезь на чердак. Вы двое займите боковую комнату. А мы будем держать эту.
Бронеколонна уже была совсем рядом, под тяжестью многотонных боевых машин дрожала земля, в оконных рамах звенели стекла.
Таймураз Хадышев надел поверх камуфлированной куртки разгрузочный жилет, подошел к окну и распахнул створки, чтобы в случае необходимости открыть огонь, не разбивая стекол. Сняв автомат с предохранителя, он занял у подоконника положение для стрельбы с колена, держа в прицеле вход во двор.
Три БТР-80 с зажженными фарами, натужно ревя моторами, въехали в переулок и замерли у забора, ограждающего участок фельдшера.
— Все-таки достали они меня, — с горечью произнес Пророк и, увидев у калитки черный силуэт, нажал на спуск.
— Хозя… — воскликнул подошедший участковый, но автоматная очередь сбила его с ног и отшвырнула к броневику. И сразу же со всех сторон загремела канонада. С чердака длинными очередями сек «РПК», а из окон ему вторили автоматы.
Бойцы спецназа ФСБ, сиганув с брони, ответили еще более плотным огнем. Беспорядочная стрельба длилась не более минуты, потом головной и замыкающий бронетранспортеры, взревев двигателями, круто развернулись, вламываясь своими острыми мордами в ограду соседних участков.
— Собираются окружить, — понял Таймураз. Он не боялся смерти, только очень сожалел, что у них нет ни одной «мухи», а без противотанковых гранатометов БТРы не остановить. Расстреляв очередной магазин, он вытащил новый и со щелчком вставил его в автомат. Передернул затвор, но выстрелить не успел. Неслышно подошедший Турпал осторожно тронул его за плечо.
— Чего тебе? — рявкнул Таймураз, боковым зрением наблюдая, как, прикрывая своими тушами стоящих позади бойцов, на соседские участки медленно вползают бронетранспортеры.
— Пойдем, пока еще не поздно, — увлекая за собой Хадышева, сказал фельдшер. Они перебрались в заднюю комнату, и Садыков ударом ноги высадил окно. В грохоте боя звона битого стекла не услышали, а двое чеченцев, выбравшись наружу, пригибаясь, со всех ног бросились прочь. Небо, затянутое густыми облаками, сегодня было на их стороне.
