— Сэм, как вы смотрите на глоток рома с колой?
— Уж лучше виски со льдом и содовой, — набравшись наглости, ответил старший шпик.
Биглер подошел к бару, извлек из темного нутра два больших толстостенных стакана. В один налил на два пальца темно-коричневый «Чивас Ригал», бросил несколько мутных кубиков льда и добавил на две трети содовой из сифона. Себе также на два пальца налил рома. Разбавив ром колой и ледяной крошкой, вернулся к столу.
Бокал с виски молча протянул алжирцу, сам же, облокотившись на удобную спинку офисного кресла, сделал большой глоток и задал вопрос, который терзал его с того момента, как он встал со своего кресла:
— Скажите, Сэм, а как совмещаются ваши убеждения и алкоголь?
— Никаких проблем, — с нескрываемым удовольствием отпивая из своего стакана, совершенно спокойно ответил «топтун». — Я ведь только внешне похож на араба, а по вероисповеданию протестант. Американец в третьем поколении, равноправный гражданин самой великой страны. Страны равных возможностей.
Чтобы не демонстрировать алжирцу свою недовольную физиономию, Френк поднес к лицу стакан, про себя подумав: «Газетная утка, которой простаки верят вторую сотню лет, — страна равных возможностей. Для кого-то эти возможности побольше, для кого-то поменьше, а кому-то и вовсе шиш». Но ничего говорить вслух Биглер не стал, черт его знает, какие убеждения у этого алжирца, если он по призванию филер и стукач.
— Сэр, меня и моих ребят настораживает еще один факт. — Сэму и самому был неприятен этот разговор, поэтому он решил сменить тему. — Матросы с яхты по очереди плавают с аквалангами. Такое впечатление, что они ее охраняют, опасаясь нападения из-под воды.
«Естественно, опасаются, — допивая разбавленный ром, подумал разведчик. — Если чеченцы узнают, с какой целью приехали сюда эти «иорданцы», они в полицию обращаться не станут, сами разберутся с обидчиками».
Даже этот вроде бы незначительный факт подтверждал догадку Френка Биглера, что готовится похищение Заурбека Галиперова. Теперь, когда все встало на свои места, можно было начать раскладывать правильный пасьянс, такую игру, из которой вышел бы один победитель, и этим счастливчиком обязательно оказался бы он, Френк Биглер. Тогда начальство простит ему промах в Москве и вновь откроет шлагбаум на карьерной лестнице, ведущей наверх.
«Как там русские говорят, — в голове старшего агента приятно шумел алкоголь, ему казалось, что без труда может свернуть любые горы. — «За одного битого двух небитых дают», правильно говорят, люди с опытом всегда в цене».
— А что насчет фотографий этого иорданца? — спохватился Биглер.
— Согласно инструкции, уже загнали в ваш компьютер, — с готовностью отчеканил алжирец.
— Очень хорошо, — сдержанно похвалил его Биглер, включая компьютер. Он быстро отыскал нужный файл, открыл его и, пролистав несколько десятков снимков, выбрал один, наиболее подходящий для идентификации. Потом составил сопроводительную записку и отправил снимок в Лэнгли. Там его обработают на сверхскоростном компьютере «Крэйг», проверив среди десятка тысяч иностранных агентов, когда-либо попадавших в поле зрения ЦРУ. А после сообщат, с кем пришлось американцам на этот раз иметь дело, и уже после того как будет получено последнее звено всей цепочки, можно будет переходить к активной фазе задуманной операции. Биглер ударил указательным пальцем по клавише «Enter», и сообщение унеслось по невидимым проводам электронной почты…
Снег шел сутки, огромные хлопья монотонно падали на землю, накрывая ее слой за слоем, слой за слоем. Тяжелые темные тучи закрыли полностью небо, казалось, даже днем господствует непроглядная ночь.
Наконец на вторые сутки снегопад прекратился, некоторое время в воздухе висела хрустальная тишина. И вдруг воздух наполнился странным гулом, и уже в следующую секунду на чеченские горы с ревом обрушилась вьюга.
Порывы ветра закружили снежный хоровод, с силой ломая сухие ветки деревьев и кустов, наметая многометровые сугробы и перекрывая тропы и дороги гигантскими сугробами. Природа, наплевав на страсти человеческие, играла свою игру.
Палатки, установленные у подножья отвесной скалы, были надежно защищены от порывов ветра, а толстый слой налипшего снега хоть и продавливал стенки палаток, но в то же время не пропускал холод.
— Это был наш первый выход на трассу, — подбрасывая заранее припасенные сухие сучья в костер, оживленно рассказывал Мирзо о своей партизанской жизни. — Нашли дренажную трубу, проходящую под дорогой, и, недолго думая, набили ее толом. Много взрывчатки в нее вошло, потом поставили часовой механизм на трое суток и ушли. Через трое суток вернулись, правда, близко не подходили, а расположились в нескольких километрах на горе, чтобы хорошо видеть. К тому времени механизм часов, отработав свой завод, остановился, поставив взрыватель на боевой взвод. Вдруг смотрим, а из-за поворота выныривает колонна. Впереди БТР-80 с «гоблинами» на броне, а за ним обвешенная ящиками с песком «Шилка»
[14]
, за ней грузовики, бензовозы. В общем, колонна шла большая. БТР только наехал на то место, где была зарыта труба, а тут как жахнет. Клянусь Аллахом, такое было впечатление, что земля разверзлась. Броневик подбросило вверх, «гоблинов» расшвыряло в разные стороны, передние колеса сорвало вместе с мостами, а задние от такой температуры загорелись. БТР завалился набок, тут вся колонна замерла, федералы бросились занимать круговую оборону, а «Шилка» давай гвоздить из всех четырех стволов по ближайшим высотам. — Мирзо замолчал, взяв несколько сучьев, подбросил в костер. Пламя с людоедским хрустом принялось пожирать древесину. — Жаль, — со вздохом снова заговорил юноша, — жаль, что мина сработала под броневиком. Если бы взорвалась под бензовозом, вот было бы веселье. Когда второй заряд закладывали, установили режим кратности. На этот раз мина сработала как надо, под четвертым грузовиком. Только потроха от «гоблинов» разлетелись в разные стороны. А вот когда мы колонну обстреляли и сожгли федералам пять машин, вот тогда завертелась карусель.
Мирзо рассказывал о своих «подвигах» с увлечением, в отблесках костра его лицо играло разными оттенками, как будто огонь внимал его словам и подыгрывал рассказчику. Юноша преображался в мгновение ока, печально-пепельное его лицо вдруг сверкало воинственными искрами, по нему пробегали сполохи прошедших битв.
Пророк неподвижно сидел в дальнем углу палатки с прямой спиной и закрытыми глазами, было непонятно, то ли он спит, то ли внимательно вслушивается. Его побратим Турпал, наоборот, с широко раскрытыми глазами слушал Мирзо. Юнец безбожно врал; возможно, ходивший в глубь России Таймураз Хадышев и не обратил внимания на некоторые неточности, но проживавший поблизости фельдшер знал истинную правду о диверсиях «неуловимых мстителей».
Первый раз они действительно подорвали БТР, погиб механик-водитель и получили ранения семеро солдат внутренних войск, в последующие три диверсии действительно пострадали грузовики. Да только не особо удачно: то ударная волна, вместо того чтобы разорвать на куски наехавший на заряд автомобиль, направляла всю свою смертоносную мощь по дренажной трубе, то взрыв происходил уже позади грузовика (не совсем верно было выставлено реле кратности взрывателя). А так называемый расстрел колонны и вовсе стал настоящим посмешищем. Боевики, не желая зря рисковать, открыли огонь из гранатометов с предельной дальности. В результате самоликвидаторы реактивных гранат сработали за двадцать-тридцать метров до машин. Колонна остановилась, и федералы залегли, но ни раненых, ни, тем более, убитых не было. А дружная стрельба изо всех видов вооружения в направлении пусков гранатометов и вовсе отбила желание продолжать бой.
