– Спасибо, Джекоб.
– Вызываем капитана, – прогрохотало коммуникативное устройство.
– Блейна?
– Да, сэр.
– Слушаю вас.
– Кое-кто из моих офицеров считает, что это бессмысленное предприятие.
– Ничего лучшего я предложить вам не могу, коммандер, – отозвался Гораций Бери. – Однако, я не думаю, что мы охотимся за химерами.
– По правде говоря – я тоже. Но нас интересует, что делать дальше. Признаюсь, я впервые сталкиваюсь с подобной ситуацией, и не знаю, как поступают в таких случаях, – сказал Баласинхэм.
– Я не вижу здесь никаких сложностей, – сказал Бекман. – Реннеру известен наш курс на снижение вдоль арки, и примерно в течение следующих...
– Пятнадцати суток.
– Пятнадцати суток, правильно. На вашем корабле есть все наши данные.
В разговор вступил Хрис Блейн:
– Сэр, мы послали данные на «Антропос», поэтому он прибудет на станцию раньше нас. Точка I будет именно в этом секторе. Я предлагаю, чтобы «Агамемнон» оставался сзади, то есть, между нами и обратным маршрутом на Новую Каледонию. Вероятно, они могут попытаться выйти на перехват. Что касается нас, мы будем совершать постоянные пролеты до тех пор, пока не появится точка I.
– Хорошо, – сказал Баласинхэм. – Во всяком случае, пока. Вице-король посылает к нам еще корабли. – Он немного помолчал, затем прибавил: – А что если флот мошкитов прорвется сквозь линию обстрела?
– В таком случае, мы сделаем все, что от нас зависит, – произнес Бери.
– И возможно, лошадь запоет, – пробормотал Реннер. Бери пожал плечами. Он выглядел на удивление хладнокровно.
– У мошкитов нет контроля над протозвездой. Все случится так, как пожелает Аллах, а Аллах милосерден.
Когда Бекман отключал интерком, что случалось нередко, единственным способом разузнать, чем он занимается – было постучать ему в дверь, при этом рискуя выслушать весьма неприятные комментарии насчет того, что ему помешали работать.
Этим утром дверь в его отсек была открыта. Уже более тридцати часов Бекман постоянно находился в лаборатории или в смежном отсеке. Кевин Реннер и Хрис Блейн попеременно дежурили возле двери астрофизика, и теперь настала очередь Блейна. Он просидел час, и ничего не произошло. Вдруг он услышал громкий возглас:
– Боже всемогущий!
Хрис подошел к двери отсека и заглянул внутрь, увидев Бекмана, склонившегося над приборной панелью. На его лице блуждала широкая ухмылка.
– В чем дело? – с тревогой осведомился Хрис.
– Это случилось.
Хрис даже не спросил, что.
– На каком расстоянии отсюда?
– Я только что зарегистрировал радиоактивный поток. Пока он не стабилен, но, я уверен, что стабилизируется. Это потрясающе! Господи! Блейн, это самая лучшая запись феномена новой прыжковой точки Олдерсона, которую кто-либо делал! Теперь нам удастся установить визуальное опознание!
– На каком расстоянии отсюда она находится, доктор Бекман?
Бекман неистово замотал головой.
– Она все время ходит ходуном! По-видимому, новая звезда пульсирует. Она то спускается, то поднимается по дуге, охватывающей примерно полмиллиона километров. Вероятно, мы сможем определить прыжковую точку, когда она будет проходить мимо нас. Но при условии, если все будет стабильно.
– Я передам это на остальные корабли.
– Она достаточно устойчива, ее могут засечь даже приборы ИВКФ, однако давайте, действуйте, – кивнул Бекман и вернулся к приборной доске.
Блейн воспользовался интеркомом салона.
– Это Кевин. Бекман утверждает, что это произошло. Я предупрежу «Агамемнон».
– «Агамемнон», говорит «Синдбад». Прыжковая точка Олдерсона обнаружена неподалеку от вас. К посланию прилагаю данные, полученные Бекманом. Предлагаю вам сосредоточить все внимание на предположительном месторасположении прыжковой точки Олдерсона. Также передаю послание на «Антропос». Блейн.
Они ожидали. Ответ пришел через две минуты.
– «Синдбад», говорит «Агамемнон». Мы идем при трех g, повторяю, идем при обычном ускорении в три g. Будем двигаться по направлению к вам, но останемся между точкой I и выходом на Калед.
– Что он там возится! – недовольно заметил Реннер. – Столько времени принимать решения!
«Он – почти в двадцати световых секундах позади нас, а все никак не добрался, – быстро напечатал он. – Он может воспользоваться прыжковой точкой Каледа. Это займет примерно пять часов, если выйти прямо сейчас. А „Антропос“ впереди нас. Не знаю лучшей тактики».
– Очень многое зависит от того, через что им придется прорываться, твердо произнес Хрис Блейн.
– В чем дело? Что случилось? – из своей каюты выскользнула Джойс, на ходу приводя в порядок одежду. – Неужели мошкиты? Они прорвались?
– Пока нет, – ответил Блейн. – Но прорвутся.
– Ага, – поддакнул ему Реннер. – Доктор Бекман, все стабилизировалось?
– Начинает потихоньку, Кевин. – Разве вы не видите, насколько быстро точка I направляется к нам вдоль арки, и как медленно она возвращается обратно? Надеюсь, что мы наблюдаем непостоянные импульсы протозвезды.
– Да. Бум, и она успокаивается, бум, и она успокаивается, бум... А когда протозвезда вспыхнет окончательно...
– Ну, это случится где-то в ближайшие сто тысяч лет.
– Тогда, успокойтесь. Точка I будет впереди нас, верно? И ближе к «Антропосу», чем к нам, и она по-прежнему ходит ходуном.
– Это всего лишь предположение, Кевин. И первое во всех отношениях. Коллапс Протозвезды Бекмана в Звезду Бекмана.
– Все это, конечно, только предположения, тем не менее, дайте «Антропосу» примерно четыре с половиной часа. При ускорении в одно g нам понадобится около восьми.
– А вы с Бекманом не думаете, что нам хватит и четырех? – сказал Блейн, на что Реннер ответил:
– Знаю, но мы не можем двигаться с ускорением больше одного g, не рискуя убить при этом Бери.
– За меня не беспокойся, – произнес магнат из-за спины Реннера. – Я лягу на свой водяной матрас. Сейчас Набил принесет его в салон.
– В таком случае – полтора g. Но не больше, – сказал Реннер. – Лады, как только мы достигнем...
– Она стабилизировалась! – заорал астрофизик.
– Откуда вы знаете?
– Только что там прошел корабль. А за ним – еще один. Между ними расстояние в одну или две световых секунды.
Реннер перенес изображения кораблей на свой монитор.
– Примерно на три световых секунды впереди нас. Три корабля... и они ближе к нам, чем «Антропос». – Пальцы Реннера заплясали по клавиатуре. Взвыл сигнал тревоги, и Реннер убавил звук. Следи за ускорением. – Четыре корабля. Пять.
