Мир катился в пропасть, и Клодиний – не старый, в общем-то, еще человек – даже не собирался вкладываться в ремонт дома – а для кого было ремонтировать? Поскорее бы подросли дочери, выдать их замуж, желательно – за греческих купцов, приданое пока, слава богу, имелось, и не такое уж маленькое. Переехать куда-нибудь самому? В тот же Константинополь или Равенну? Однако инсулу ведь не потащишь с собой, в доходный дом бычью упряжку не запряжешь, не потащишь, не телега, шутка ли – четыре этажа! Целых четыре этажа. В Константинополе, в Риме, говорят, есть дома и повыше, однако Рим – это Рим, а не Аквинкум. Впрочем, и этот город – красивый… был, до прихода варваров. Кое-что, конечно, еще сохранилось, еще при Эллаке даже восстановили акведук – как радовался этому самый уважаемый жилец Клодиния, господин Марцелий Игун, наполовину иллириец, наполовину римлянин. Опытный строитель, зодчий, господин Марцелий чем только не занимался! И стены строил, и вел сложные расчеты мостов, составлял сметы. Акведук вот – тоже он ремонтировал, точнее – под его руководством. Славный, славный человек был Марцелий, что и говорить, и платил за жилье щедро и, самое главное, вовремя. Лучшие апартаменты занимал, почти половину второго этажа – несколько просторных комнат с широкими ложами, с собственной трапезной, даже с ванной! Чего в таких апартаментах не жить, коли средства позволяют? А средства позволяли, было время – и даже варвары платили щедро.
А после смерти великого владыки Аттилы – кстати, не такого и страшного, как те слухи, которые про него распускали – сам наследник Эллак поручил господину Игуну очень важное дело. Заплатил вперед, щедро, довольный жилец даже не удержался, похвастался, однако о полученном подряде ничего не сказал – сам еще не знал толком. Лишь попросил Клодиния послать мальчишку к северным воротам, там, рядом, жил в собственном доме всегдашний помощник Марцелия, некий Плиник.
Плиник тогда явился почти сразу – тучный такой человечище с черной густой бородой – они проговорили с жильцом весь вечер, а о чем, хозяин инсулы так толком и не понял, хотя старательно подслушивал: речь шла о каких-то сметах, расчетах, инструментах. Что-то там собирались строить в трех днях путь, на берегу Савы-реки – новый акведук или мост, или крепость. Ну, и ладно – пусть себе строят, Клодиний и прислушиваться перестал – подобные дела его мало интересовали.
А с утра Марцелий попрощался и сгинул. Не явился ни через три месяца, ни через год, что и понятно – видать, хорошо заработал да и подался себе в более цивилизованные места, где такие люди, как он, ценились на вес золота. Уехал, уехал последний достойный жилец, что ж – каждый ищет, где лучше. Продать бы инсулу да тоже переехать в более спокойные и удобные для жизни места. Продать бы… Да кто ж купит?! Люди состоятельные ныне предпочитают хранить свои доходы в тайне, а завоеватели варвары берут все бесплатно – силой.
Да, было жаль потерять такого жильца, и даже – более чем жильца, не раз и не два замечал Клодиний, как Марцелий переглядывается с его старшей дочкой, Каиной. Вот бы и поженились! А что? Партия хорошая, выгодная, да вот только несостоявшийся жених, увы, покинул эти места. А может, не навсегда? Может, еще вернется?
Таким вот образом рассуждал – во многом, увы, запоздало – владелец доходного дома. Даже посылал мальчишку-слугу к северным воротам – а вдруг да Плиник что-то о своем начальнике знает? Плиник, он, в отличие от Марцелия, местный, никуда из Аквинкума не денется, потому как – дом, семья и все такое прочее.
Мальчишка сбегал, вернулся, доложил – мол, нет больше у Плиника ни дома, ни семьи – какие-то разбойники-злыдни дом сожгли, а семью продали в рабство либо перебили – тут сведения разнились. Все это давненько уже произошло, кстати, Клодиний тогда посетовал, покачал лысеющей головой – вот она, судьба-судьбина. И все же – жаль было жильца, а пуще того – дочку. Неплохо б могло все сладиться, а теперь уж, за кого тут и замуж-то выйти? Хотя, если, с другой стороны, посмотреть – так, может, и к лучшему все? Ну, вышла бы Каина за Марцелия, и что? Заказов у него сейчас не было бы, доходов, естественно – тоже. Варвары ведь ничего не строят!
Господи, Господи, худые настали времена. Покачав головой, Клодиний прошелся по просторной комнате, которую когда-то – не так и давно – занимал важный жилец. Даже вещи оставил – вот и туники его, в сундуках, и даже свитки – книги.
– Господин! – размышления хозяина инсулы прервал заглянувший в апартаменты слуга. – Тут тебя какие-то люди спрашивают.
– Что за люди? – Клодиний удивленно привстал.
– По виду – варвары, но, похоже, хотят снять жилье.
При этих словах хозяин доходного дома горько рассмеялся:
– Варвары? Снять? О, нет, эти молодчики привыкли брать все даром.
– Там видный мужчина и очень красивая женщина, наверное – жена. С ними воины.
– Ах, воины… – домовладелец покусал губу. – Не разнесли бы они тут все. Ладно, беги, веди их в трапезную да угости пивом. Передай – я вот-вот спущусь.
– Сделаю, господин.
Поклонившись, мальчишка умчался – востроглазый, вихрастый, юркий, он приходился хозяину каким-то дальним родственником – седьмой водой на киселе.
Едва убежавший слуга загрохотал ногами по лестнице, Клодиний, подобрав полы широкой верхней туники, по-молодому проворно направился к черному ходу, быстро спустился вниз, в кладовку, да там и замер, прислушиваясь и присматриваясь сквозь небольшую щель к тому, что делалось в трапезной.
– Ну, где этот чертов трактирщик? – допив пиво, нелюбезно осведомился князь. – Хозяин твой, спрашиваю, где? Ты ж сказал, что он вот-вот спустится, а мы уже по третьей кружке допиваем.
– Это ты, милый, по третьей, – мягко поправила мужа Хильда. – А я так и одну еще не допила.
Рад дернул шеей:
– Какая разница? Будем еще тут кружки считать! Ну? – он снова посмотрел на вихрастого служку. – Так, где ж твой хозяин застрял?
– Придет-придет, очень скоро, – мальчишка закланялся. – Не сомневайтесь, мои господа. А пока ждете, позвольте угостить вас медом.
Рад с Хильдой переглянулись:
– Хмельной у тебя мед-то?
– Конечно, хмельной.
Слуга умчался на кухню, из которой доносились уже вызывающие обильную слюну запахи – рыбу, что ли, там пекли или жарили? Или дичь?
– Думаю, хозяин дома нас сейчас пристально рассматривает откуда-нибудь из укромного места, – негромко произнесла Хильда по-словенски. – Подслушивает да решает – можно ли нам доверять.
Князь кивнул:
– Его понять можно. И хочется, и колется – и клиентов бы достойных не упустить, и на проходимцев бы не нарваться.
– Ну, не так-то мы и похожи на проходимцев.
– Мы-то с тобой – нет, а ты на наших дружинничков посмотри! Поизносились все, бедолаги, поизорвалися.
– Хорошо – гуннов с собой не притащили, уж с ними-то нам бы вообще никто ничего не сдал! – невесело улыбнулась княгинюшка. – Знаешь, там, в овраге, я ведь стрелу послала… едва не в Саргану! Ну, надо же, своих за врагов приняли. Хорошо, у воительницы вид приметный.
