– Как же это вы решились пуститься в путь летом? – изумлялся, угощая гостей, Кий. – Ладно, тут, по Валашскому пути – дорожка наезжена, даже перевоз, вон. А дальше-то как? По лесам, да по болотам?
– На юг повернем, в степи, – отпив из серебряного ромейского кубка ядреной ягодной бражки, пояснил Радомир.
– Но там гунны! А воинов у тебя не так уж много.
– Гуннов тоже немного. Тем более, самый из них толковый – мой друг! – князь кивнул на Миусса, скромненько притулившегося на углу стола. – Славный парень. Эй, Миусс, выпей с нами!
Парнишка поднялся, смущенно хлопнув ресницами. Наверное, и покраснел от стеснения, да за смуглостью кожи ничего такого не замечалось.
– За тебя хочу выпить, князь. За жену твою – да. Выпьем!
– Тост не многословный, однако – красивый, – засмеялся Рад. – Выпьем, друже Миусс, выпьем!
Торжественная часть встречи давно уже закончилась, начиналась обычная пьянка. Для простых воинов – обычная, но только не для князя с княгиню и не для старост. Те только еще приступали к очень важному для себя делу, которое решили сладить, воспользовавшись оказией. А что ж? Не каждый день конунги-князья с дружинами по пути в их селения заглядывают! Тем более, такие удачливые, как этот вот Радомир. И дружина у него, хоть и небольшая, зато воины – молодец к молодцу – впечатляют. Особенно молодые парни – даны какие-то – по-всему видать, им только дай подраться! Войной живут, битва для них – словно для крестьянина жатва. И князь под стать – воинственный, молодой, веселый. И княгинюшка – от той вообще глаз не оторвать.
Подмигнул Кий-старейшина гостю:
– Хороша у тебя супруга, красива!
– Она еще и умна преизрядно, – не утерпев, похвастался Рад. Кий и братья его, Хорунгв со Щеком, закивали:
– И славно, и славно.
Староста на них покосился: мол, беседу начали – дайте теперь к главному перейти. Сразу с главного и начал, со всей серьезностью:
– Вилять вокруг да около, словно собачий хвост, не буду – не молод уже. Как сгорел Данпарстад, плохо в наших местах стало, опасливо. Лиходеи по лесам бродят, в отряды-шайки сбиваются, скот угоняют, людей бьют – ни пешему не пройти, ни конному не проехать. А наши люди – храбры, но не воины – земледельцы, оратаи. Нет у них времени хитростям воинским обучаться. Так вот… – староста чуть помолчал и продолжил с новой силою. – Князь нам нужен с дружиною – мы тебя зовем, приходи, в обиде не будешь! Кормление тебе выделим и дружине твоей, слово твое на вече нашем громче громкого звучать будет! Приходи, княжить, приходи!
Встал, поднялся на ноги Кий-перевозчик, вышел из-за стола, следом за ним и братья его, и сестра, Лыбедь, вышли, поклонились Радомиру в ноженьки:
– Приходи, княжить!
Молодой человек озадаченно почесал затылок. Как говаривал старшина Дормидонт Кондратьевич – это было предложение, от которого невозможно отказаться. Да и зачем отказываться-то, коли сами зовут? Защита им нужна, понятно… Однако…
– Однако у меня и свой народ есть, мужи славные, – дипломатично ответил князь. – Я к ним возвращаюсь, ваши слова передам, а дальше – что наше вече решит.
Старосты дружно закивали:
– Оно понятно. А сам-то ты как?
– А я бы возвратился!
– Вот и славно! Осенью тебя ждем, надеемся. Всех богов молим. Пока идешь – хоромы знатные сложим. Снаружи, во дворе, вдруг кто-то закричал, словно бы рвался в дом, да его не упускали.
Кий грозно поднял глаза:
– Что еще там такое? Кто блажит, спрашиваю?
– Раб твой, Гостойко, с важной, говорит, вестью.
– Ну, так зовите сюда, коли с важной.
Едва не упав, в просторный дом старосты ворвался, вбежал лохматый мальчишка… тот самый – Рад узнал его сразу. Где-то еще и старшенький братец должен был ошиваться – убийца несчастной Очены.
– Враги, враги, господине! Чрез реку у пастбища дальнего перебрались, брат мой, Борич, их в болота повел. Там и прищучить!
– Что за враги? – прищурился староста. – Много?
– По виду – готы, числом чуть больше трех дюжин.
– Ясно, – задумчиво кивнув, Кий искоса посмотрел на Рада. – Ну, что, князь, поможешь воинами?
Враги не успели уйти, сопровождаемые лучшими охотниками селения, дружинники Радомира окружили их у болота. Подобрались ближе да сразу взяли на стрелы – кого уж смогли, а смогли немало, больше дюжины – точно. А затем… затем затрубил рог – и дружина во главе со своим князем ринулась в битву! Коней пришлось оставить – топко, в бой шли пешими, даже не шли – бежали.
– Перун! Перун! – выкрикивали братцы-словене имя грозного бога-громовержца.
– Водан! – забыв Христа, орали нерадивые христиане-готы. – Водан! У-у-у-у!
Вот и последние деревья, немногие, из тех, что отделяли врагов друг от друга. Зачавкала под ногами влажная почва. Полетели дротики. Кто-то застонал, повалился…
И вот уже радостно зазвенели мечи, сверкнули на солнце секиры! Битва, битва… о, как радостно заорали даны! Как бросились в самую гущу врагов, опережая всех. Впрочем, словене ненадолго отстали от них. И шли не просто так – а слушая своего князя. А тот, как и положено командиру, распоряжался, указывая клинком направление.
– Горшеня, Линь – в обход и к трясине. Мирослав, ты со своими – прямо! Миусс – во-он к той высотке беги, к тому холмику. Вздумают обойти – стрелами бей!
Воины слушались беспрекословно – научены, никто не своевольничал, окромя данов – ну да тех князь специально вперед и послал. Чтоб суматоху средь вражеских воинов сеяли, страх!
– Од-и-и-ин! – ишь, как орали, как глазенки-то выпучили.
А уж меч да секира так и кружили, так сверкали, со свистом рассекая воздух и круша черепа врагов!
– Оди-ин!
– Это берсеркеры, берсеркеры! – спасаясь бегством, в страхе кричали готы. – С ними нет сладу, нет! Тут и словенские воины подоспели – началась веселуха! Основательно так, по-крестьянски. Мирослав дубиной гвоздил, словно сваи вколачивал:
– Хэк! Хэк!
– Стоять! – Вражеский вождь – высокий, в черном развевающемся, словно крылья ворона, плаще, соскочил с серого плоского камням безжалостным демоном смерти.
И что он там, на этом камне, делал? Осматривал поле боя? Да нет… похоже, к камню-то кто-то привязан…
Дальше некогда было рассуждать, Радомир и вождь разбойников-готов встретились наконец лицом к лицу.
Удар! Сразу же – сузив глаза, гот ринулся в атаку первым, пытаясь достать соперника на раз, поразить в горло. Не тут-то было, не вышло, князь ловко отразил натиск и тут же сам обрушил на врага целый ряд ударов. Четких, выверенных, направленных еще не на поражение, а на то, чтобы прощупать противника, узнать, что он за боец? Бойцом готский вождь оказался хорошим, и Рад ощутил это сразу. Быстро сообразив, гот приступил к методичной осаде, желая противника измотать и, улучив момент, нанести решающий удар.
