— А их дальнобойные мушкеты, которыми они выбили всех канониров? К тому же, они могут задействовать пушки стоящих на рейде кораблей, для которых мы окажемся в зоне обстрела. И просто не дадут нам возможности приблизиться.
— Если шлюпок будет очень много, то испанцы не смогут утопить всех. Кто-то все равно доберется. И мы сможем прикрываться стоящими на рейде кораблями до последнего. Вот тогда сполна и рассчитаемся. Сколько бы их не было на борту, мы все равно сможем обеспечить численное превосходство… Если найдем из кого… Ладно, действуйте, мистер Гарвей. А я тут буду пока тянуть время…
Когда шлюпка с мичманом и тремя матросами отошла от борта, устремившись к берегу, лейтенант Митчелл снова сосредоточился на наблюдении за обстановкой. Экипаж находится у орудий, мушкеты и пистолеты заряжены и сложены на крышке люка, здесь же лежат наготове сабли. Если испанцы рискнут полезть на абордаж, то их встретят, как подобает. Но лейтенант не мог отделаться от мысли, что все это неправильно. Что визит парламентеров — обыкновенная игра на публику. И испанцы, на самом деле, просто хотели отвлечь его внимание от чего-то другого. Но чего?
Ответа на вопрос пока не было. Противник вдохновенно занимался грабежом стоящих на рейде «купцов», причем лейтенанта удивила одна вещь, которую он сначала не понял. Высадившись на трофей, испанцы сразу начинали что-то делать с пушками. Поскольку их закрывал фальшборт, понять что-либо было сложно. Но очень скоро ствол одной из пушек взмыл вверх, поднятый на гордене. И тут Митчелл понял суть замысла. Испанцы не стали утруждать себя перегрузкой орудий целиком, а забирали только стволы без лафетов! И если они обойдут все корабли на рейде, то сколько же пушек могут собрать?! Около трех сотен, если не больше! Даже если на трофеях не будет вообще никакого ценного груза и денег, то на одних пушках можно сделать целое состояние! Ай да испанцы…
Между тем, время шло, но пока ничего не происходило. Испанцы все также старательно грабили свой первый трофей, а шлюпки доставили группы мародеров (по другому не скажешь) на другие корабли, которые тут же занялись снятием стволов пушек с лафетов и осмотром всех помещений. Причем, как с досадой отметил про себя лейтенант Митчелл, несколько человек вели непрерывное наблюдение и подобраться незамеченными на шлюпках все равно бы не получилось. Что и говорить, дисциплина у испанцев была налажена отменно. Выделенные дозорные вели наблюдение, остальные занимались грабежом, и никто не пытался устроить попойку на радостях. Как это было не похоже на подавляющее большинство английских приватиров… Выделенные парламентерами полчаса уже прошли, но на «Фалкон» по-прежнему не обращали никакого внимания. Может быть потому, что испанцам и без него хватало гораздо более ценной добычи (что возьмешь с небольшого военного шлюпа!), а может просто отложили его на потом. В любом случае, «Фалкон» им нисколько не мешал и воспрепятствовать грабежу оставшихся без команд кораблей никак не мог.
Прошло уже больше часа и лейтенант Митчелл стал надеяться, что пронесет. Испанцы по-прежнему потрошили трофеи и не обращали на «Фалкон» никакого внимания. Наконец, на берегу появились люди в военных мундирах — не менее сотни. Очевидно, мичман Гарвей все же сумел раздобыть подкрепление. Вот только как они смогут незаметно подобраться к противнику на шлюпках? Испанцы все прекрасно видят и примут меры заранее. Вплоть до того, что наплюют на трофеи и перетопят их вместе со шлюпками. А потом дограбят то, что останется. Экипаж «Фалкона» тоже увидел прибывшую подмогу и повеселел. Как знать, может и удастся если не уничтожить зарвавшихся испанцев, то хотя бы прогнать и хорошенько накостылять им, чтобы впредь неповадно было…
Что это было, командир «Фалкона» не понял. Сильный удар подбросил корабль и в районе носа в небо взметнулся столб воды, огонь и облако дыма, а сильный грохот заложил уши, и во все стороны полетели деревянные обломки. Последнее, что успел осмыслить лейтенант Митчелл, это как его подняло в воздух и выбросило за борт. Очнулся он уже в воде и запросто мог бы утонуть, так как тяжелая шпага и камзол тянули на дно. Но на его счастье, рядом оказался довольно крупный обломок дерева, за который он сразу же ухватился и теперь откашливаясь от попавшей в горло воды, пытался разобраться в случившемся. «Фалкон» буквально разнесло взрывом, и сейчас на воде оставалась только изуродованная корма. Вся остальная часть корпуса просто исчезла. Пространство вокруг было усеяно деревянными обломками. Уцелел ли еще кто-нибудь, пока не ясно, облако дыма расплылось над поверхностью воды и медленно уходило в сторону, сносимое ветром. Те, кто видел эту картину с берега, потрясенно молчали. И тут до лейтенанта дошел смысл ультиматума, переданного парламентерами. Им дали полчаса на то, чтобы покинуть корабль, пообещав не предпринимать никаких враждебных действий в течение этого времени. Но если они откажутся, то «Фалкон» все равно будет уничтожен. Только уже вместе с командой. И коварные испанцы не стали уточнять, когда именно и каким способом. Что же, они сдержали слово… Но каким образом, дьявол бы их побрал, они сумели вызвать взрыв пороха в крюйт-камере?! Если ни один из них даже не поднялся на борт?!
Примерно то же самое думал и мичман Гарвей, присутствовавший при разговоре с парламентерами. Правда, он первый пришел в себя и бросился к шлюпке. За ним последовали прибывшие с ним трое матросов. Пехота же вся осталась на берегу, шарахнувшись за ближайшие укрытия и приготовив мушкеты. Очевидно посчитали, что испанцы сейчас откроют огонь. Напрасно мичман Гарвей кричал, что сейчас нужно срочно идти к месту гибели «Фалкона» и спасти тех, кто уцелел. Командовавший солдатами пехотный лейтенант только отмахнулся и приказал приготовиться к отражению высадки десанта. Поняв, что ничего не добьется, мичман высказал в сердцах все, что он думает о сухопутных крысах, сел с матросами в шлюпку и отправился на поиски выживших. Но таких оказалось немного. Кроме лейтенанта Митчелла уцелели всего лишь двое матросов. Их тоже спасло то, что они находились в момент взрыва на корме и не потеряли сознание при падении в воду. А также то, что вокруг было большое количество деревянных обломков, за которые удалось ухватиться. Больше никого не нашли. Когда шлюпка, подобрав уцелевших, возвращалась к берегу, лейтенант Митчелл оглянулся и посмотрел на оставшиеся позади корабли. На ближайшем удалось рассмотреть двоих испанцев, внимательно наблюдавших за ними. Испанцы держали в руках оружие, но не стреляли. Не было никаких сомнений, что они могли бы перестрелять всех в шлюпке, когда она крутилась на месте гибели «Фалкона», но почему-то не стали этого делать. Удивившись такому стечению обстоятельств, лейтенант вкратце рассказал, что случилось и поинтересовался, есть ли какая-нибудь информация о состоянии дел в городе. Ответ Гарвея поверг его в шок.
— Форт Чарльз почти полностью разрушен, сэр. Испанцы применили какие-то очень мощные гранаты, которые взрывались со страшной силой и разрушали все вокруг, вызывая пожары. Они очень точно вели огонь с самого начала прямо по пушкам и не давали канонирам занять свои места. А потом от пушек и стен ничего не осталось. Прошлись также по форту Уокер, но там и так особо ничего не было. А после этого начисто сровняли с землей и спалили район порта. Несколько гранат взорвалось в городе, разрушив дома и вызвав пожары. Вскоре, как начался обстрел, начались грабежи и убийства. Наши так называемые приватиры оказались ничем не лучше обыкновенных бандитов, решивших под шумок поправить свои дела. Ей богу, сэр, я начинаю соглашаться с испанским сержантом. В том смысле, что бандит и солдат — это совершенно разные вещи. И мы сами себе создали проблему, предоставив убежище этим паразитам. Которым совершенно все равно, кого грабить.
