Итак, обычный рабочий день продолжался. Дмитрий усердно пытался прогнать мысли о валяющихся дома тетрадках. Что делать с ними наш герой пока не знал, но, подсознательно ощущая таящуюся в этих записях интригу, боялся остаться не у дел. Талант Остапа Бендера пробудился и требовал выхода. В голове крутилась старая песня Гребенщикова “Ты нужна мне, ну что еще, это все, что мне отпущено знать” А пока надо было приступать к решению будничных проблем. Рабочий день позаботился об отсутствие у Дмитрия свободного времени очень тщательно. Телефон звонил ежесекундно, покупатели производили впечатление голодных и сорвавшихся с цепи косметикоедов, бухгалтер решила, наконец, подписать у директора все скопившиеся за неделю документы, завершала всю эту карусель секретарша, вдруг натершая себе ногу и срочно требующая со всех сотрудников лейкопластырь, категорически отказываясь заклеивать ранку скотчем или фирменной наклейкой. Пришлось заглянуть в старую антресоль, где когда-то лежала аптечка. Аптечки там, конечно же, не оказалось, зато нашелся оставленный еще прошлыми хозяевами офиса огромный тромбон, который очень заинтересовал всех работников. Коллектив принялся ожесточенно вымещать напряжение рабочего дня на бедном музыкальном инструменте. Звуки, извлекаемые из трубы, вывели бы из себя даже глухого, но не сотрудников Дмитрия, которые все как один страдали авангардистскими наклонностями. И тут вошел приглашённый на вечер представитель конкурентов.
— Простите, — тихо поинтересовался этот крупный, но скромный тип в очках, — это что, филиал психиатрической поликлиники?
— Что Вы, — Вася решил отстоять честь фирмы, и гордо изрек, — это психушка — наш филиал!
“Ничего”, — смеясь подумал Дмитрий, — “Подобная шоковая терапия может существенно облегчить переговоры”. Конференция началась только через полчаса, ибо половина приглашенных, естественно, опоздала. Дмитрий отпустил всех сотрудников, кроме секретарши, которая должна была периодически приносить кофе, а позже, по специальному намеку шефа, внести приготовленное заранее спиртное.
— Итак, господа, начнем, — Дмитрий восседал за своим рабочим столом, остальные устроились кто на диване, кто вокруг стола. Присутствующих было всего семеро. К счастью, явились все приглашенные, — недавно на нашем рынке появился новый товар. Нас с Вами, поставщиков этого товара, в городе всего семеро. Причем вряд ли кто-то еще, кроме нас захочет заниматься этой позицией…
Дмитрий говорил, привычно сохраняя маску интеллигентной приветливости на лице, а мысли его то и дело пытались вырваться из объятий конференции и помчаться домой к злополучным тетрадкам. Впрочем, ответственность разговора довольно быстро заставила их прийти в нормальное сосредоточенное состояние. После сорока минут напряженного спора конкурентам таки удалось прийти к согласию, и они смогли себе позволить расслабится. Обстановка разрядилась. Дмитрий попросил принести пиво. Говорили теперь совсем на отвлеченные темы, кто-то достал припасённый коньяк. Деловая встреча потихоньку перерастала в этакий мальчишник. Конференция закончилась до неприличия поздно и неофициально, конкуренты пили так, будто были родными братьями. Рассаживая всех по такси, Дмитрий гадал, считать самого себя сволочью, или нет. С одной стороны — всё честно — приняли планку, и будем держать общую цену. С другой — нехорошо получается… Ведь у Дмитрия количество обсуждаемого товара значительно больше, скидки при покупке куда весомее, и прибыли куда основательнее…
«Тьфу!» — внезапно ругнулся кто-то в голове Дмитрия, — «Все эти «скидки», «демпинг», «договора», «лоты»… Набор умных слов, ничего на самом деле не меняющих в жизни. Как муравей… Пашешь, пашешь, зарабатываешь, а потом понимаешь, насколько всё это бессмысленно. Как же хочется иметь в жизни что-то стоящее! Настоящее! Такое, что б наполняло смыслом…»
Попав, наконец, домой, сидя в горячей ванне, Дмитрий всё никак не могу избавиться от назойливых мыслей о мизерности всего с ним в жизни происходящего. Он понимал, что психует не столько от сегодняшних дел, сколько от отсутствия реализации зародившейся идеи. Решение, наконец, сформировалось. Да, он сделает это. Дмитрий дотянулся до телефонной трубки, которую таскал с собой по всей квартире, набрал номер, и, вспомнив хохму одного из заказчиков: “У вашего шефа, что трубка к уху приросла?” дико захохотал. С минуту, тактично не перебивая шефа, Владимир Громов выслушивал раздающееся с другого конца провода ржание, после чего, не выдержав, все же спросил:
— Ты позвонил, чтоб посмешить меня, Дим?
— Нет, извини, скорее, чтоб расстроить. Мне нужно найти где-нибудь хорошего частного детектива.
— Чего? Ты в своем уме? У тебя серьезные неприятности?
— Нет, просто очень хочется найти одного человечка.
— Но, Дим…
— Не канючь. Мне нужен сыщик. И я не хочу давать тебе объяснений.
Володя смирился с решением шефа, пообещал всё уладить и сменил тему.
— Ты знаешь, чем закончилось дело с пожарниками?
— Ну?
— Они, поняв, что штраф им с нас ни за что не стребовать, решили заставить меня купить у них книги по пожарной безопасности. Закончились переговоры тем, что они оставили книги мне почитать, и по-моему больше никогда не придут…
— Молодец, хвалю!!!
Володя помолчал, после чего таинственным шепотом изрек:
— Слушай, у нас тут завтра намечается общественная программа. Ну, пьянка, если проще… Как ты на это смотришь? Вас с Сашей все будут очень ждать.
— Отрицательно. У Саши очень много работы, а без нее мне совсем не хочется идти, — не задумываясь, солгал Дмитрий, и, оставив озадаченного друга в недоумении, отключился. Тщательно вытерев руки, Дмитрий схватился за предусмотрительно взятые с собой в ванну тетради. Обычные, школьные в количестве пяти штук, являющиеся на самом деле давними дневниковыми записями неизвестной Дмитрию особы. Нашёл Дмитрий их абсолютно случайно, с первых же строк поверил в их подлинность — так не мог писать фантазёр, текст без сомнения описывал реальные события, и увлёкся написанным, до того, что вот, теперь решил во что бы то ни стало разыскать автора. Дмитрий на секунду задержал взгляд на обложке первой тетради. Он закрыл глаза, и попытался представить, все, описанное на этих листочках, с самого начала:
* * *
Девочка-подросток, несуразная, с длинными худыми руками, с вечно взъерошенной коротко стриженной ярко-рыжей шевелюрой, с маленькими, но очень живыми и выразительными карими глазами окантованными короткими густыми ресницами, слишком черными для шатенки. Вся ее жизнь состояла сейчас из противоречий: она жила в центре окраины, у нее было все, кроме того, что нужно, она боготворила красоту своего маленького северного городка, лелея мечту уехать отсюда, у нее были любящие родители, но девочка чувствовала себя одинокой. Родилась она четырнадцать лет назад в большом городе Харькове у совсем недавно вышедших из подросткового возраста родителей. Нелепые истории преследовали девочку с того самого момента.
— Когда я узнала, что ты не мальчик, — любила рассказывать Рите мама, — я так плакала, так плакала. Все-таки мальчикам жить на свете проще…
