— Ну, — он усмехнулся, успокаивая, — все это еще у тебя впереди…
— Нет… Я хочу любить своего мужа… Но не смогу. Ты ведь знаешь: до встречи с тобой планка была очень высока, поэтому ничего не трогало меня всерьез… Когда я уйду, когда ты съешь меня, планка будет ровняться по тебе, то есть станет еще выше… Я просто не смогу полюбить… Я люблю тебя…
— Мы не имеем право на счастье… Ты будешь жить, может даже с кем-то, будешь делать его счастливым. Так надо.
— Я знаю.
Воцарилось молчание. Я крепче сжала его руку. Хоть это у меня есть. Я имею полное право держать его за руку…
— Я, наверное, скоро сойду с ума, — он сказал это тихо, и спокойно.
— Почему?
— Ты не вписываешься в мою реальность. Я должен есть. Есть а не Любить…
Его рука коснулась моей щеки, нежные, родные, любимые мои пальцы. Я коснулась их губами.
— Ну и ешь… А может, и я научусь. Будем есть вместе…
— С ума сошла? Если нас объединить в одну упряжку, то мы будем совершенно непобедимы… Это противоестественно, природа подобного не допустит.
— Будем непобедимы, — согласилась я, гася сигарету.
— Знаешь, а может ну их всех, а? Я устал… В этом мире не осталось незнакомого мне вкуса. Я слишком давно живу, я слишком хорошо знаю эту жизнь… Здесь мне скучно. Я последнее время все больше и больше хочу послать их всех к черту, хочу сгребсти тебя в охапку и завалиться спать.
— Стоп, стоп, стоп… Нельзя так. Не заставляй меня цитировать тебя. Весь мир-это огромные часы, каждое существо — отдельное колесико в этом механизме. Оно крутится именно в ту сторону, в которую должно, чтобы механизм работал исправно… Важно лишь понять, что ты за колёсико, и в какую сторону должен вертеться…
— Чего? Я такое говорил? А что, по-твоему, должен делать я?
Я растерялась.
— Есть? — спросила не уверенно, забыв скрыть свои сомнения.
Монстр задумался…
— А ты хоть понимаешь, что подразумевается под словом “есть”?
— Ну, конечно, ты же столько раз объяснял это мне. Это значит разгадывать человека, видеть его насквозь, находить слабые стороны, и управлять им. Пищей легко управлять.
— А зачем это нужно? — Монстр был явно заинтересован.
— Как? Чтобы он, как колесико, крутился в нужную тебе сторону.
— Подожди, а как быть с тем, что съеденный человек перестает быть интересен?
— Он, да. А результаты, действие всего механизма, они интересны по-прежнему…
— Да? — Монстр невероятно оживился, — это я тебе такое говорил?
— Ну, да…
Монстр стал смеяться, детским, мальчишеским смехом:
— Ой, ну надо же, как ты здорово все это придумала! Целая теория, очень достоверная… Ну, насмешила…
Я была обиженна. Не на Него, на себя. Неужели я что-то не так поняла?
— Послушай… — ошарашил он, — А я ведь не Монстр.
— А кто же?
— Я — человек, простой, пусть слишком давно живущий, много знающий… Хотя нет, я девушка, — он похлопал ресницами, — тихая скромница… Что скажешь?
— Для меня ты Монстр. — я обиженно насупилась. Не гоже смеяться над святынями…
— Вот то-то и оно, — он вдруг выдохся и стал говорить тише, — для всех я Монстр. Понимаешь, люди во всем видят только то, что им хочется видеть… Им нужен ремень, которым их будут шлепать по голому заду в случае ошибок, нужен стимул для изгнания лени, и они видят во мне Монстра… А я в себе вижу… колодец… Бездонный, глубокий…
— А почему все видят Монстра именно в тебе? Ни в ком другом., — я решила ему подыграть, ибо сейчас начинался разворот теории.
— И правда… Почему? Может галлюцинации? Что возле меня может быть галлюциногеном?
Мы оба задумались…
— Воздух! — вдруг ляпнула я.
— Ну, конечно! Воздух — самый страшный галлюциноген. Мы вдыхаем его, и он нам диктует какую именно галлюцинацию в ком видеть. А мы все дышим одним и тем же воздухом…Следовательно галлюцинации у всех одинаковые!!!
— Точно, — подхватила я весело, обожая эти моменты рождения теории, — А когда мы не дышим, то перестаем все это видеть… Галлюцинации проходят!
Мы сидели рядышком, плечо к плечу счастливые от этой нашей находки. Как все-таки здорово изобретать.
— Эх, — запальчиво изрек Монстр и положил мою голову себе на плечо…
Я молчала наслаждаясь теплом. Я знала, что Монстр — единственное существо на свете, в которое я могу спрятаться. Я пряталась. Голубая венка на его шее пульсировала чаще обычного. Я коснулась ее губами. Монстр закрыл глаза, гладя меня по волосам.
— Нет будущего… — вдруг изрек он, — у нас с тобой нет будущего… А мне плевать. Странно да? Я просто счастлив, что мы сейчас вот так, рядышком. Мне больше ничего не надо…
— Ты только по ошибке не заставь, чтоб после “Я люблю”, добавил я “И буду”.,— пришла мне на ум строчка Высоцкого.
Так мы и сидели. И по опыту всех прошлых проведенных вместе ночей я знала, что сидеть так будем долго. Пока рассвет не постучится в окна, напоминая, что отношения наши нелегальны, и что Монстру надо вернуться к Жене, а мне к длинным монологам с собственной совестью, убеждающей, что даже столь невинные забавы, как сложение головы на плаху в виде плеча женатого человека, все равно являются моральным преступлением.
Б-рр, что это со мной. Я проснулась и с ужасом взглянула на свои руки… Слава Богу, они не зеленые. Лицо на ощупь тоже вроде бы человеческое… Какая жуть. Никаких Монстров. Б-рр. Вовка участливо наклонился ко мне, пытаясь, видимо, осведомиться о моем самочувствии. Я ошалело говорю, что все в порядке. А на самом деле, всё ли со мной в порядке?»
* * *
Рита уже привыкла к такой жизни. Ей даже казалось, что это вполне естественно, любить без надежды, без веры в счастье, просто любить и все. Ей вообще стало казаться, что любовь и боль это синонимы. Рита привыкла, и научилась принимать вещи, такими, какие они есть. Ей даже нравилась сложившаяся ситуация. Но любой роман рано или поздно заканчивается. Начало конца было совершенно неожиданным.
Рита собиралась-таки увольняться из своей программы и переходить под начальство Вовки. Он настойчиво звал ее в свою команду, выдумывая всё новые и новые обязанности и изобретая под Риту должности. Рита тем временем выпустила последнюю передачу, естественно, не упустив возможности посмеяться. “Господа, а знаете ли Вы, что помимо шлемов виртуальной реальности, существует еще и нижнее белье виртуальной реальности? Да-да, так что любовью теперь можно заниматься даже по модему. Ах, о чем это я? Да, о системах мультимедиа. Итак, фирма “Анди”” — такова была ее подводка к последнему рекламному сюжету. В этот же день директор «Анди», веселый молодой человек с черными усами и бакенбардами позвонил Рите в офис, попросив ее зайти к нему в фирму. Это было довольно обычным фактом. Очень многие после первого выхода, хотели заказать еще и вызывали режиссера поговорить по этому поводу. Рита хотела послать вместо себя того, кто впредь будет заниматься передачей, но, к сожалению, подходящей кандидатуры, достойной принять Ритино детище, поблизости не наблюдалось. Пришлось ехать самой. В “Анди” Рита застала довольно странную картину. Огромное количество пустых пивных бутылок почти полностью усыпали пол. Рита не любила попадать на пьянки к рекламодателям. Вежливо отказавшись от предложения присоединиться к поглощателям пива, девочка прямиком отправилась к директору.
