— Скажи мне, кто твой друг, как говорится, — Палюрич кивнул на потупившегося Игоря.
— Игорь, изыди, — цыкнула на него Вера, — Ты меня компрометируешь…
— И это только начало, — скромно пообещал Игорь.
— Ты о чём? — резко спросила Вера, — Почему ты всё время… — она запнулась.
— Всё время что? — завелся Игорь, пытаясь отыскать в её словах тайный смысл.
Вера не ответила. Игорь вдруг почувствовал, что девушка боится его еще больше, чем он её. «Бред какой-то!» — отчего-то вслух прокомментировал Игорь и отошел на, как ему показалось, безопасное расстояние. Вась-Вась уже распинался перед кем-то возле стойки. Усатый статный мужичок лет пятидесяти браво выстукивал блестящим носком ботинка ритм играющей по радио мелодии. Палюрича усатый слушал в пол-уха.
— Познакомьтесь, — Вась-Вась взглядом попросил Игоря не уходить, — Это господин Милёнок Александр Викторович, а это наш Игорь Критовский. Я вам рассказывал про него.
Юркие глаза Милёнка недоверчиво заметались по лицу Игоря. «Неужто у меня настолько широкое лицо, что одним взглядом не охватишь?» — неприязненно подумал Игорь, которому вечно мерещилась неискренность в мечущихся глазках. Надо было подыгрывать Вась-Васю. Игорь широко улыбнулся, и недоверие Милёнка исчезло.
— А это Вера, наш дизайнер, — Палюрич и сам удивился появлению новой сотрудницы возле стойки.
Вера очаровательно склонила головку, обнажила в полуулыбке крупные ровные зубы и как-то вся преобразилась. Игорь готов был поклясться, что Вера намеренно строит глазки начальству.
— Очень приятно.
Милёнок еще больше оживился. Губы его скривила пошленькая такая улыбочка. Игорю сделалось противно.
— Дизайнер? А работы ваши можно посмотреть? — перестав замечать кого-либо, кроме не сводящей с него глаз Веры, поинтересовался Милёнок.
— Конечно, конечно, пойдемте, я покажу, — тоном обворожительной светской дамы прощебетала Вера, — А вы, простите, кто будете?
— Я?! Ах, ну да, вы же новенькая…
Голоса стихли, удалившись в другую часть зала. Вась-Вась ошарашено глянул на Игоря.
— Первый раз наблюдаю у Милёнка пробуждение каких-то собственных интересов. Обычно он живет лишь тем, что навязали ему Орлики.
— Возможно, Орлики заинтересовались женой Вадима Сан, — задумчиво прищурился Игорь.
— Да нет, — отмахнулся Палюрич, — Они и не знают, чья она жена. Я не говорил.
— Вась-Вась, скажите, — Игорь решился на откровенные расспросы, — А как Вера попала сюда работать?
— Много будешь знать… — многозначительно затянул Вась-Вась.
— Мне важно, — серьезно перебил его Игорь и победил.
— Да очень просто, — Вась-Вась тоже на всякий случай стал серьезным, тем более, что ничего особо секретного в необходимой Игорю информации не наблюдалось, — Меня попросил за неё Громовой. Оказалось, он знает Сана. Сказал, что Сан Вадим с семьёй окончательно переехал в наш город, и попросил взять Веру к себе. Отказать я не мог. И к лучшему, как теперь вижу. Вера мне по душе…
— Зачем ей вообще работать, — фыркнул Игорь.
— Нам-то что за дело? — строго спросил Вась-Вась, — Видать, нужно ей, раз попросили. Мне дизайнер, как ты знаешь, давно требовался. Я, правда, не ожидал, что Вера окажется такая молодая…
— Муж старше её где-то на четверть века… Явный брак по расчету, — Игорь и сам почувствовал в своем голосе неприличные нотки радости.
— Старый конь, как известно, лучше новых двух, — безжалостно заявил Вась-Вась, — Уж в ком не ожидал обнаружить сплетника, так это в тебе, Игорь. Нехорошо.
— Сам знаю, что нехорошо. А что делать? Эх, меня бы в женскую шкурку, я бы и не такого миллионера охмурил…
Игорь попытался свести предыдущий разговор в шутку. Вась-Вась сделал вид, что смеётся.
Милёнок вернулся один, явно довольный результатом беседы. Вась-Вась быстро набрал номер близлежащего дружественного ресторана. Звонил он туда крайне редко и только из-за очень уважаемых клиентов.
— Алло, Любаня?
Палюрич включил громкую связь, и теперь всем стоящим у стойки был слышен разговор.
— О! Палюрич! Рада слышать, — пробасила помощница повара, давняя знакомая Палюрича.
— Мне — как всегда, пожалуйста, — намекая, мол, он в этом ресторане завсегдатай, сообщил телефону Вась-Вась.
— Сколько порций?
Вась-Вась вопросительно взглянул на Милёнка.
— Ой, — срочно забеспокоился тот, — Я обедать-то буду, конечно… Только мне мясо нельзя, пост ведь…
— Вах! — на грузинский манер проговорил Палюрич, — Мой друг говорит, что мясо не любит… Видать, только женское мясо любит…
Милёнок засопел, посмеиваясь.
— Есть телятина, — после несколькосекундной паузы сообщила Любаня.
— Это от какого слова? — Игорь не выдержал и громко засмеялся.
А что, разумно… Говорят ведь про барышень — «тёлочки». Вот и получается, что «Женское мясо» интерпретировалось находчивой Любаней, как «Телятина».
Палюрич с Милёнком вскоре ушли, и Игорь, в который раз за сегодняшний день, заглянул в торговый отдел.
— Ну что, не приходил? — глупо спросил Игорь Антона, заменявшего куда-то запропастившегося Жэку. Глупо, потому что прекрасно знал, что, появись Жэка на рабочем месте, об этом моментально узнали бы все. Антон, который вообще сегодня был выходной, закатил бы гаду-дезертиру грандиознейший скандал.
— Пришел бы — ты б услышал, — ответил Антон.
— Я уже волнуюсь, может, с ним случилось чего… — неопределенно пробормотал Игорь, отчасти, дабы загладить вину приятеля, отчасти действительно из-за беспокойства.
— Случилось, случилось, — передразнил Антон, — Перепил он просто, вот и не приходит…
— В первый раз, что ли, перепил? Раньше приходил ведь всегда… Ладно, еще немного подождём.
Игорь на всякий случай еще раз набрал на телефоне домашний номер Жэки. Последний раз Жэка подавал признаки жизни вчера днём, когда звонил от какой-то Леры и звал Игоря в гости… «Во что он на этот раз вляпался? Я тут перед всеми оправдывайся, а этот…» Игорь обругал ни в чем не повинные длинные гудки и озадаченно глянул на часы.
Технологический перерыв заканчивался. В окне полуподвального «Пробела» уже маячили чьи-то ноги. Пыльные кроссовки нетерпеливо пританцовывали, утюгообразные платформы почтительно поддерживали капризные женские ступни, самодовольно блестели офицерские сапоги. Клиенты жаждали открытия клуба.
«И даже Вась-Вась сбежал», — уныло подумал Игорь и поплёлся открывать. Следующие несколько часов у Игоря не было времени ни на осуждение прогульщика-Жэки, ни на страх перед мистической Верой. Несчастный, он чувствовал себя волком из детской электронной игры, который и рад бы остановиться, да обязан, по воле шутника-разработчика, ловить совершенно ему, волку, не нужные яйца. Анюта охрипла, перестала кричать своё иерихонское «Иго-орь», и, уподобившись уличному регулировщику, грозно жестикулировала, разгоняя клиентов по рабочим местам. Игорь начисто забыл о своих утренних суевериях:
