— И это говорит мой друг!
— Друзей не выбирают, — сказал Пашка. — Друзья сами находятся. Где бы достать оружие? Могли бы с запиской переслать и какой-нибудь пистолетик. Без оружия мне будет нелегко.
— Никуда ты не пойдешь, — сказала Алиса. — Мы должны делать вид, что мы — глупые туристы, которые ровным счетом ничего не поняли и страшно боятся заразы. Мечтают об одном — чтобы их отправили домой. Ясно?
— Ничего не ясно. Я — человек действия.
— Вот и действуй. Только молчи. Нам с тобой доверили тайну целой планеты… А если тебя схватят, кто тогда сообщит на Землю?
— Испугалась?
— Не испугалась…
Они не успели доспорить, потому что за окном послышались выстрелы.
Пашка с Алисой осторожно выглянули наружу.
По улице бежал зигзагами пушистый брастак. За ним — два черных человека, которые палили из бластеров. Смертоносные белые лучи метались по улице, плавя камни домов, оставляя в асфальте глубокие желоба, разнося стекла.
Поравнявшись с гостиницей, котенок метнулся к ее стене и исчез. Алиса прижалась носом к стеклу, но не увидела, куда он делся.
Черные люди тоже остановились под самым окном и принялись палить из бластеров куда-то вниз.
— Эй, вы! — крикнул Пашка. — Немедленно прекратите!
— Молчи! — Алиса оттягивала его от окна. — Ты все погубишь.
— А что же делать?
— Думать надо. Думать надо уметь.
— Значит, притворяться?
— Да, притворяться. И советую тебе нацепить свои ходули и привести в порядок парик. Может, даже лучше, что ты туристка с Пилагеи. И пускай ты будешь не простая туристка…
— А кто? — спросил Пашка, доставая из-под кровати ходули и со вздохом прикрепляя их к башмакам.
— Ты — двоюродная дочка хранителя государственной корзинки.
— Это ты сейчас придумала?
— Нет, я где-то читала о государственной корзинке. Что в ней носят, не знаю.
— А почему двоюродная дочка?
— Потому, что у пилагейцев очень сложная система родства. Бывают двоюродные и троюродные дети, сводные мужья и близнецы-погодки.
— Обязательно надо слетать на Пилагею, — сказал Пашка.
Он поднялся во весь рост, нахлобучил шляпу, поправил у пояса корзинку.
— Я есть возражаю против заточений в ваш карантин…
Послышался шорох.
Алиса обернулась. Шорох доносился со стороны доставки. Там что-то блеснуло.
— Тише, Пашка.
— Что?
— Смотри.
— Там кто-то есть. Кто там?
Из-за открытой заслонки раздался тихий стон.
Алиса осторожно заглянула внутрь.
Там на пустом подносе, где ребята недавно нашли записку, лежал пушистый брастак.
— Вы кто такой? — спросила Алиса.
— Помогите… — прошептал котенок, — я ничего не вижу… Это ты, Алиса?
— Ой, Рррр!
— Они гнались за мной… меня ранили…
— Пашка, — приказала Алиса, — сейчас же к двери. Закрой на задвижку. Никого не впускай. Ты не обидишься, Рррр, если я выну тебя вместе с подносом?
— Спрячь меня… Вы получили записку? Мы боялись, что ее перехватили.
У профессора археологии Рррр было рассечено зарядом бластера ухо и обожжен бок.
Алиса осторожно перенесла поднос с брастаком на кровать, отыскала в сумке целебный пластырь, спасающий от ожогов и затягивающий раны.
— Потерпи, — приговаривала она, осторожно прикладывая пластырь к голове друга. — Конечно, надо бы сначала тебя обрить…
Рррр, чтобы не стонать, прикусил острыми клыками нижнюю губу.
В дверь громко постучали.
Глава 7
«Где вы его спрятали?»
— Пашка, — прошептала Алиса, — задержи их.
— Будет сделано, — кивнул Пашка.
— Откройте! — раздался голос за дверью.
Алиса схватила поднос и бросилась к доставке.
— Я тебя спрячу здесь, они не догадаются, я заслонку закрою.
— Нет. Они меня выследили. Они догадаются.
— Откройте, а то я вышибу дверь! — требовали снаружи.
— Это есть безобразие, — ответил Пашка. — Бедный женщина не кончил скромный туалет, а незнакомый мужчин рвется в дверь. Я буду жаловаться свой двоюродный папа, хранитель государственная корзина на планете Пилагея.
— Плевал я на твои корзинки! — сердился голос. — Немедленно открывай.
Алиса все еще стояла посреди комнаты: не могла сообразить, где бы спрятать Рррр. Под кроватью нельзя — они туда наверняка залезут, и в туалет тоже…
— Быстрее, ко мне в корзинку, — сказал Пашка.
— А вдруг?..
— Некогда думать.
Алиса осторожно переложила раненого брастака в корзинку, и Пашка, сорвав со шляпы букет искусственных цветов, прикрыл ими археолога.
Дверь дрожала от ударов.
— Отходи от двери! — прогремел голос. — Стреляю!
— Не стреляйте! — крикнула Алиса. — Мы открываем.
Она схватила поднос, забросила его обратно в пищедоставку. Пашка уже шел к двери.
— Стой, — сказала она. — Еще секунду.
На подносе были пятна крови. Она выхватила платок и вытерла кровь, а потом приложила платок к носу, словно кровь шла из носа.
Пашка открыл дверь. Оттолкнув его в сторону, внутрь ворвался здоровенный усач в черном пластиковом мундире и в таком же черном облегающем голову шлеме. На шлеме были нарисованы скрещенные космические ракеты, а над ними белый череп.
— Где вы его спрятали? — спросил пират.
Пашка изобразил перепуганную и возмущенную туристку с независимой и благополучной планеты Пилагея.
— Не сметь врываться в мой квартира! — кричал он, перекрывая крик пирата. При этом он размахнулся корзинкой, норовя стукнуть ею пирата, и тот несколько опешил и даже отступил.
В комнату вбежал Мммм, сверкая оранжевым глазом, и остановился на пороге.
— Мой друг, — сказал он, — очень взволнован, прошу его извинить. Он беспокоится о вашем здоровье.
— А что случилось? — спросила Алиса.
— Прискорбное происшествие. Из карантина сбежал один опасный и заразный больной. Представьте себе, что случится, если он вас заразит и вы распространите заразу по всей Вселенной…
— Да-да, — сказал усатый пират. — Карантин, конечно, карантин. Пусть он только мне попадется, я покажу ему, как бегать из карантина.
