— Ну вот ты и выдала своего товарища, — сказал Кусандра. — Ты призналась, что он у тебя был.
— Я ни в чем не признавалась! — сказала Алиса, но она уже поняла, что проговорилась.
— Твое упрямство меня удивляет, — сказал Кусандра. — Сначала я подумал, что ты просто из любопытства пришла к нам. Но если из любопытства, то сказала бы мне: дорогой дядя Кусандра, пожалуйста, возьми меня в заповедник, я хочу нарушить правила и поглядеть на его жителей вблизи. А я бы сказал тебе: нельзя, милая девочка, нарушать правила и беспокоить наши экспонаты, они такие нервные, такие уникальные… Кот, вынь палец из носа!
— Я нечаянно, — сказал Кот в сапогах. — Я нервничаю!
— Вот видишь, до чего ты довела Котика!
— Он сам кого хочешь доведет, — сказала Алиса. — Хулиган.
— Вот ты уже и грубить начала. Еще не раскаялась, а уже грубишь. И в мою голову постепенно закрадывается сомнение. Так ли все просто?
— Нет, непросто, — сказал Кот. — Она очень опасный шпион.
— Этого-то я и боюсь, — сказал Кусандра. — Может быть, заповеднику грозит страшная опасность, может быть, они с гномом замыслили какой-нибудь план? Может, они решили погубить нашего любимого директора Ивана Ивановича?
— Нет! — сказала Алиса. — Это вы замыслили его погубить, а я его хочу спасти.
— Ну вот, сразу все ясно, — сказал Кусандра, отошел от Алисы и опустился в кресло. — Она злобный агент моих врагов. А я-то уж было подумал, что она простая девочка.
Алиса жалела, что у нее вырвались эти слова. Ну как же так получается? Ведь хочешь молчать, хочешь не выдать своих друзей, а как только этот коварный волшебник начинает говорить, сразу отвечаешь. И как только отвечаешь, говоришь лишнее. А обратно своих слов уже не взять.
— Врет она все, — сказал Кот. — Отдай мне ее, Кусандра, я ее исцарапаю, измучаю, защекочу — она мне все расскажет!
— Может быть, — сказал Кусандра, поглядев на Кота. — Может быть, и отдам…
Алиса тоже поглядела на Кота, и ей стало страшно. Усы Кота шевелились, странная зловещая улыбка играла на его тонких губах, желтые глаза горели ярким светом.
— Может быть, — задумчиво повторил Кусандра. — Я обязательно отдам тебя на растерзание Коту.
— Она такая красивенькая, такая мягонькая, — мурлыкал Кот, — она такая сладенькая… Я ее укушу.
— Не хотел бы я попасть к нему в когти, — сказал Кусандра. — Нет, не хотел бы.
Алиса очень испугалась, но решила молчать. Больше ни слова. «Лучше выдержать все пытки — они не посмеют… — думала она. — Они не посмеют». Но сама не была в этом уверена.
Кусандра замолчал и принялся золотыми зубами грызть ногти.
Кот все еще мурлыкал и ходил кругами вокруг Алисы. Спящая царевна ворочалась в хрустальном гробу, сердилась, что ей мешают спать.
— Нет, — вдруг сказал Кусандра. — Я уверен, что эта девочка просто орудие в руках негодяев. Просто орудие. Мы не будем ее пытать. Ее используют, понимаешь, Кот, ее используют. Надо ее пожалеть, а не пугать. Она сама себя наказала. Ей холодно, она боится, что ты ее защекочешь и исцарапаешь. Ее надо пожалеть. Мне даже хочется плакать, до того обидно все получилось. Такая хорошая девочка…
— Так отдаешь мне ее? — спросил Кот сердито.
— Нет, никому я ее не отдам. Я ее посажу в подвал к мокрицам. И она будет там сидеть до тех пор, пока не расскажет о тех злодеях, которые ее запугали. А тем временем я прикажу арестовать гнома Веню и всю его родню. Хотя за их спиной стоит кто-то еще. Предчувствия меня никогда не обманывают.
— Чтобы посадить ее в подвал, нужно обвинение, — сказал Кот в сапогах. — Всё должно быть по закону. Если нас спросят, мы ответим: всё по закону.
— Молодец, Котик, я тоже так думаю. Но, к счастью, мы уже установили, что она воровка.
— Я? Воровка?
— Вот именно. — Кусандра расхохотался, показав сорок золотых зубов.
— А что она украла? — спросил Кот в сапогах.
— Ясное дело что.
— Директора! — догадался Кот.
— Дурак. Директор в Тимбукту на конференции. Она украла курицу Рябу, которая несла золотые яйца. Ведь курица пропала?
— Ты гений, Кусандра, — сказал Кот. — Я всегда это подозревал, но сегодня я в этом убедился. Разумеется, эта девочка украла курочку Рябу.
— Но зачем мне ваша курочка? — удивилась Алиса.
— А затем, что она несет золотые яйца, а тебе нужно золото.
— Мне? Золото?
— Именно тебе и именно золото. Вставай, обвиняемая. Ты будешь сидеть в подвале, пока суд не вынесет тебе смертного приговора за воровство. Или пока не расскажешь все о моих врагах.
Кусандра встал с кресла, схватил Алису за руку и повел мимо гроба в темноту. Алиса попробовала было вырваться, но стало так больно, что пришлось подчиниться. Козлик побежал вслед, блея и страдая, но Кот отбросил его сапогом, достал из-за пояса большие ключи и электрический фонарик. Потом первым спустился по узкой лестнице на этаж ниже.
Три стены подвала были каменными и сырыми, по ним ползали мокрицы и тараканы, а четвертая стена была забрана толстой решеткой. Кот отпер дверь в решетке, Кусандра втолкнул Алису внутрь, и она упала на кучу гнилой соломы.
Заскрипела дверь. Алиса лежала на соломе, ей было холодно и сыро. Кот запер дверь и повесил замок.
— Всё в порядке, — сказал он. — Отсюда ей не выскочить.
— Всё не в порядке, — сказал Кусандра. — Мы не знаем, что и кому она успела сообщить. Опасность велика, но тебе своим кошачьим умишком ее не охватить. Мы поймали одну, а сколько их всего? Надо немедленно принимать меры.
— Какие? — спросил Кот.
— Не здесь, — ответил Кусандра. — Я не хочу рисковать.
Они пошли по коридору, пятно света от фонарика осветило лестницу и исчезло. Наступила кромешная тишина и кромешная темнота.
— Эй! — крикнула Алиса.
Крик ее ударился о каменные стены и стих. «Здесь можно кричать сколько угодно, — поняла Алиса. — Все равно никто не услышит».
Узница подземелья
Прошло, должно быть, полчаса. Алиса сидела на соломе, поджав под себя ноги, и дрожала от холода. Тишину нарушало лишь тихое шуршание тараканов, которые бегали по подвалу. Постепенно глаза Алисы привыкли к темноте, и ей удалось увидеть высоко под потолком подвала синее пятнышко — там было окошко, которое глядело в вечернее небо. Прямо посреди синего пятнышка сияла одинокая звездочка. «Была бы у меня космическая рация, — подумала Алиса, — вышла бы я на связь с этой звездой и оттуда вызвала бы помощь. Но помощь, правда, придет только через сто лет, а я к тому времени, наверное, умру».
Но надо было что-то делать. Ведь так ее никто не найдет. Она встала и, поборов отвращение к тараканам и мокрицам, которых всегда недолюбливала (хоть и знала, что они не кусаются), подошла к стене. Стена была влажная и холодная. Алиса постучала по стене костяшками пальцев, но стука не получилось — стена была очень толстой.
