Оглянувшись, Лена поняла, что мама куда-то исчезла. И куда ее черт понес, интересно? Она окинула взглядом окрестности и натолкнулась на наполненные изумлением глаза Валентины.
– Привет, рыжая!
– Привет… – неуверенно пробормотала та. – Эт чо с тобой такое, Ленок? Носишься, як оглашенная, по деревьям прыгаешь.
– Дурью маюсь, – отмахнулась Лена. – Давно тебя не видела. Ты где, зараза такая, шлялась?
– А чо? – удивилась Валентина.
– Да ничего, интересно просто.
– Трахалась! – расплылась в улыбке рыжая. – Решила проверить на скоко меня хватит. Десятерых вампиров загоняла, во! Три дня подряд из кровати не вылезала! Блин, токо вылезла, а уже снова хочу.
– Ну, ты же и б…е, Валька… – с некоторым даже восторгом покачала головой Лена. – Десятерых? Ну, и ну…
– А то! – гордо заявила Валентина. – Мы такие!
– Надо бы тебя к какому делу приставить… – проворчала молодая женщина. – Вечером ко мне приходи, ладно? Подруги как будто, а не заходишь.
– Приду, – облизнулась рыжая. – С Тайкой. Трахнем тебя вдвоем.
– Что?! – возмутилась Лена, отчаянно покраснев. – Так я вам и далась! Дуры озабоченные!
– Это ты не майся дурью! Кайф же! Зайчишка такая ласковая…
– Хрен вам! – сунула подруге под нос кулак молодая женщина. – Полезешь, получишь. По морде. Поняла? Ладно, пойду, некогда мне. Мистер Гарвельт такой фолиант припер, что и не подымешь. Сказал, чтобы за сегодня прочла. Завтра на практике заклятия показывать будет.
– Заклятия? – растерялась рыжая.
– Ага, – рассмеялась Лена, создавая над ладонью комок первородного пламени.
– Ну, ни х… себе, сказала я себе… – пробормотала Валентина, ошалело глядя на огонь. – Так ты тож ведьма?
– Не, мастер Равновесия. Точнее не мастер еще, а так, пустое место, ученица. Инициацию только вчера прошла.
– Слушай, а я ж тя недавно в другом месте видала… Ты как тут так быстро оказалась?
– Да это ты не меня видела, а маму мою, – ехидно ухмыльнулась Лена, погасив пламя. – Мистер Гарвельт ее омолодил, нас теперь любой спутает.
– Анастасию Петровну? – растерянно переспросила Валентина. – Ох, мать-перемать…
– Ты только к ней со скабрезными предложениями не подкати, а то сразу по наглой рыжей морде схлопочешь. На месте. Мало не покажется. Ладно, побежала я, до вечера.
Лена помахала рукой продолжающей хлопать глазами рыжей и вприпрыжку понеслась к дому. Энергия все еще переполняла ее, бурлила в крови, заставляла смеяться и визжать. Японцы не обращали на ее поведение никакого внимания, а вампиры изумленно смотрели вслед, не понимая, что это такое случилось с госпожой. Не понимали они и того каким образом оная госпожа раздвоилась, только что ведь учиняла разгон на кухне, нещадно гоняя прислугу, роль которой выполняли женщины клана. Бедные вскоре начнут шарахаться при виде нее.
На память пришли утренние события, и Лена поморщилась. Несколько перестаралась, запугала Даяну настолько, что та дышать боялась. Проснувшись, она узнала, что к принесению клятвы все готово. Пришлось, только выпив поданного Сатиа кофе, выходить в гостинную, где собрались ее будущие вассалы. Даже едва ходящая Лея сидела на стуле в углу, с откровенным ужасом смотря на мрачную Даяну, бросающую на еврейку недоуменные и многообещающие взгляды. При виде этого Лену снова захлестнула ярость. Она подошла и взяла критянку за подбородок. Затем почти неслышно прошипела:
– Одно плохое слово в ее сторону… Только одно, слышишь, тварь?
– Госпожа… – непонимающе простонала Даяна.
– Повторяю, одно слово, одно движение в ее сторону, и сегодняшняя ночь покажется тебе раем. Ты поняла?
– Госпожа…
– Так вот, если не поняла, то я сейчас отведу тебя к твоим подругам, – оскалилась Лена, поигрывая комком белого огня перед носом ошалевшей критянки. – И знаешь, что?
– Нет… – Даяну начало колотить, она со страхом смотрела на первородное пламя.
– Я прикажу им делать с тобой то, что они делали с Леей, причем, постоянно. Как думаешь, они осмелятся не исполнить мой приказ?
Критянка молча помотала головой, прекрасно понимая, что никто не решится прекословить. Да многие и рады будут унижению бывшей предводительницы, с энтузиазмом возьмутся за дело. Значит, эта мелкая сучонка под защитой госпожи? Но почему?! Ах, да. Сатиа. Ее ведь подружка. Эта паскуда персидская небось порассказала Елене Сергеевне всяких баек, а та взяла и с какой-то стати прислушалась. При воспоминании о том, что творили с ней ночью японки, у Даяны едва не подкосились ноги. Но эти хоть издевались как-то безразлично, как будто выполняли неприятную работу, а свои станут отнюдь не безразлично, о, нет. С душой. С удовольствием. Они такое устроят, что не дай Владыка Бездны.
– Госпожа, клянусь, что ничего плохого ей не сделаю… – с трудом выдавила из себя Даяна.
– И никому другому, если от того не будет зависеть твоя жизнь или исполнение долга, – в голосе Лены звучала сталь, у критянки сердце в пятки ушло.
– Клянусь…
– Я слышала твою клятву. Ты помнишь, что с тобой случится в случае ее нарушения.
– Да, госпожа.
– То, чем занимаются с тобой японки, меня не касается, – продолжила Лена. – На данный момент ты исчерпала лимит моего сочувствия. Надеюсь, ситуация изменится, и ты докажешь, что достойна доверия. Ты все еще хочешь принести мне кровную клятву? Не передумала? Если передумала, то я найду себе кого-нибудь другого.
– Хочу… – едва слышно прошептала Даяна, смотря на нее со страхом и обожанием. – Очень хочу…
Лене не могла понять психологию мулатки. Любая знакомая после такого разноса бежала бы от нее, как от чумы. Но древняя вампирша видела перед собой истинную госпожу. Сильную, жестокую, даже безжалостную госпожу, но по-другому ведь, по мнению критянки, было и невозможно. Настоящая госпожа всегда жестока, иначе какая из нее госпожа? Именно потому в глазах Даяны и появилось обожание – она наконец-то, впервые за множество столетий нашла себе настоящую хозяйку, подчиняться которой станет наслаждением. Даже если та прикажет делать самые омерзительные вещи. Пусть! А она докажет, что достойна доверия госпожи! Для того нужно унижаться перед этой крысой, Леей? Да пожалуйста! Даже согласна делать ей то, что японки заставляли. И прилюдно! Это ведь по приказу госпожи, а значит, достойно.
Увидев в дверях укоризненно смотревшую на нее Юкио, Лена отпустила Даяну. Потом она узнала, что едва не свела насмарку своим выступлением всю работу воинов Пути над психикой критянки. Из-за того той пришлось преподать куда больше уроков, чем требовалось раньше. И все стало намного сложнее. Молодая женщина покраснела, чувствуя себя донельзя неловко – нельзя поддаваться гневу, можно легко сделать ошибку, как только что она. Юкио на мгновение удовлетворенно прикрыла глаза, а затем снова стала привычно непроницаемой.
