— Где? — вопрос ночевки мог оказаться актуальным, потому Артур перебил рассказчика.
— Ой, ну неважно. Назовите это гостиницей… Какая разница? — мужичок явно клонил к чему-то другому. — Мы раньше были — экзотикой, клочком дикой природы, не тронутой цивилизацией. Снизу народ сюда за грибами ездил и за травами… А сейчас? Хуже чем в городе. Понаехало торгашей, будто на ярмарку! Еще бы, им ведь тут теперь все позволено. Наши — те, кто тут на горе с советских горнолыжных времен еще работает — чтобы все чин-чинарем оформить, все ноги по инстанциям пооббивали. А вновь наехавшим — такие тонкости ни к чему. Им — татарам — все равно. Вся эта шобла неофициально тут работает, и к ним претензий никаких. Потому что татары нынче — коренное почтенное население. Их налоговики уважают и не трогают…
Разгорячившись, мужик оказался весьма словоохотливым.
— Вот и устроили тут беспредел! А за ними — торгашами-беспредельщиками — сразу специфический турист потянулся. Хоть бы пара человек за сезон обнаруживалась из тех, кто пешком по тропам сюда поднялся! Нет же, все в автобусах, с экскурсоводом, попкорном или, на худой конец, своей машиной, но с путеводителем, на котором стрелочками показано, как до татарской торговой площадки добраться. Кроме нее тут уже никого, ничто не интересует. Едут ведь теперь те, кому не столько посмотреть, сколько себя показать надо. Едут для галочки. Мол, все слышали, я был на Ай-Петри! — мужичок очень смешно кривляясь, изображал речь стандартного обывателя. — И как мне там? — переспрашивал невидимого собеседника он. — Замечательно. Чебуреки, такие же, как везде. Плов понравился. Вин надигустировался, чуть не забыл, что за рулем! А еще, эту, как его, кунст-камеру показывали. Ну, такую же, как в Ялте возле набережной. Что еще? Шашлык я есть не стал — у нас на тот вечер плотный график мероприятий имелся. Еще предстояло на Ласточкином Гнезде сфотографироваться. — мужичок снова перешел на свой нормальный тон. — И так ни грамма и не увидел он ничего Ай-Петринского. О, видал, какие у нас тут теперь вывески! — мужичок кивнул на указатель. — Гипер-маркет у нас тут теперь и торговая площадка… Не едь туда, там тошно… И меня не вези. А то разнесу им там все к чертям, посадят потом, — мужик тяжело вздохнул. — Мне вообще еще возле шаров выйти надо было, это я заболтался с тобой просто. Ты езжай в другую сторону. Там еще сохранилось Ай-Петри в его первозданном виде…
— Не могу, — пришлось признаться Артуру. — Мне к подъемнику надо. У меня встреча там. С девушкой…
Мужичок неодобрительно покачал головой:
— Хозяин-барин, — сказал обиженно. — Особо не напивайся, внизу ГАИшники охотятся…
— А вы-то сами, кто будете? — Артур уже начал подумывать расспросить мужичка о Сонечке.
— Я-то? — он уже вышел из машины и наклонился теперь обратно к двери, чтоб ответить. — Та поди уже никто. Дачник. Просто местный дачник, злобно ворчащий на нашествие цивилизации… Раньше парпланерную секцию тут вел. Выжили. — мужик снова вздохнул. — Ладно, спасибо, что подвезли. И удачно поужинать.
Артур решил больше ни о чем его не спрашивать.
Расположившаяся прямо вокруг станции подъемника торговая площадка, действительно производила ужасное впечатление. Сначала с Артура взяли пошлину за въезд, потом какой-то странный малый в национальной одежде и с верблюдом попытался стребовать деньги за парковку. Артур уже собирался заплатить — но тут прибежал другой тип в одежде охранника и перемежая нерусские слова русским матом погнал верблюда прочь. Малый обиженно помчался следом.
— Им не плати, мне плати! — сообщил охранник Артуру, прежде чем от въезда отделилась фигура с красной повязкой на руке и не спросила его строго:
— В чем дело? Гражданин оплатил въезд. Что вы к нему пристали?
Типа словно ветром сдуло. Артур в растерянности оглянулся. До самого подъемника тянулись несколько коридоров из шатров кафе. В котлах кипело масло, над мангалами струился дымок, между рядами бродили всевозможные зазывалы и хватали всяк пришедшего за рукава. И как, интересно, во всей этой каше обнаружить то кафе, в котором должна была сидеть Сонечка?!
«Стоп! Она говорила, что из их окна видно вагончик подъемника…» — вспомнил Артур и сделал сразу два ценных вывода. Во-первых, кафе должно находиться в помещении — большинство площадок тут располагались или на улице, или в не имеющих окон шатрах. Во-вторых, кафе должно быть возле станции подъемника. Вопреки второму выводу, вся торговая площадка была несколько сдвинута «вглубь» плато, и потому никакого обзора из здешних заведений не открывалось. Разве что…
Артур пробрался сквозь ряды, шарахнулся от чучел разных зверей, параллельно отмахиваясь обеими руками от всевозможных предложений: ни фотографироваться, ни сражаться, ни совокупляться с этими чучелами он не собирался. Толкнув заранее примеченную досчатую дверь, Артур тут же понял, что не ошибся: за стойкой, напевая себе под нос, крутилась натуральная Морская Котиха. Надпись «Лена» на табличке возле стойки, разрешила все сомнения.
— Хорошо у вас! — искренне признался Артур, усевшись на добротній стул возле стойки. Он всегда плохо переносил столпотворения, потому ощущал сейчас это заведение каким-то спасительным раем. Зальчик был маленький, но зато тихий и с большими окнами, выходящими в противоположную сторону от сумасшествия торговой площадки. Несколько столиков было занято. Артур бегло осмотрел присутствующих. Впрочем, Сонечки и не должно было быть. До шести еще оставалось сорок минут.
— В ясную погоду еще лучше, — приветливо ответила барменша. — Когда облака не мешают, отсюда видно и море, и городки внизу, и скалы, что чуть пониже…
— Облака? — поразился Артур. — Я думал это туман… — и тут же, не меняя интонации, — А вы, Лена, хоязйка, да? И кафе возле заправки внизу тоже ваше? — ну нравилось Артуру демонстрировать людям, что знает о них больше, чем они могут предположить. Это всегда делало собеседников осторожными, и они старались не слишком искажать факты в разговоре: а вдруг Артур и об этих фактах знает истину.
— Тоже наше, Артур, — в тон отвтеила Морская Котиха и глаза ее при этом сверкнули победными огоньками.
„Один ноль!” — мысленно констатировал Артур и произнес то, что обычно произносили его собсеседники в ответ на демонстрацию артуровского всезнания:
— А откуда вы меня знаете?
— Вообще говоря, не знаю. — Котиха подперла круглые щеки большущими ладонями и лениво улыбнулась. — Чтоб узнать человека, нужно с ним хоть сколько-то пообщаться. Просто София в кратце набросала ваш портрет и сказала, что вы зайдете сегодня.
„Очень интересно! Откуда она могла знать день?!” — Артур чувствовал себя пауком, нечаянно запутавшемся в собственной паутине.
— Она просила передать вам письмо. — Котиха вдруг заговорила холодно и враждебно. — Я отдам, конечно. Только ответьте мне сначала, какого черта вы тут делаете, и почему моя помошница вынуждена бежать?
— Упс! — только и смог произнести Артур, осмысливая услышанное. — Понятия не имею! Бежать? Вынуждена? — нехорошее предчувствие защекотало в груди. — Отдайте мне это письмо без всяких объяснений, а?
