– Какого хрена ему нужно? – Я отложил винтовку и отправился к Клаусу.
– Герр Игл!!! Подобное неприемлемо! Я при исполнении! – Полицмейстер действительно находился в крайней степени возбуждения. Часовые, наоборот, поглядывали на него с явной иронией и уверенно держали стража порядка на мушке. А могли и на землю положить.
– Отставить, – скомандовал я им. – По местам несения службы… а‑арш.
– Это возмутительно! – продолжил кипятиться Граббе. – Требую наказать этих… этих…
– За что, Клаус? – пришлось отвести полицейского в сторону. – За то, что они исполнили свой долг? Вот ты – накажешь своих, если они не пустят меня в участок без разрешения?
– Ну… – смутился Клаус.
– Короче, какого черта тебе надо?
– В тебя стреляли, пострадала дама, и ты спрашиваешь, какого черта мне надо? – опять возмутился Граббе. – Ты смотри, я все же начальник полиции этого гребаного городишки…
– А я помощник военного коменданта. Ладно-ладно, не кипятись. Пошли пропустим по рюмочке коньяка.
Пропустили по одной, потом еще по одной и выкурили по дорогущей сигаре, а в процессе я узнал, что одного из нападавших опознали как Адама Зеенбаха – подручного бургомистра Фразера, занимавшегося смутными делишками вроде незаконного воздействия на фермеров и прочим криминалом. Второй стрелок пока остался неопознанным.
– Получается, хотели убить именно меня?
– Получается, так, – согласно кивнул Граббе, поглядывая на бутылку. – Но я готов прозакладывать свой значок на пачку пипифакса, что это еще не все. Явных участников банды мы, конечно, ликвидировали, но осталось еще много отребья, сидящего в тени. Опять же, никто не поручится за то, что держали поводья этой шайки не британские руки. Фактов нет, но… – Полицмейстер по своей привычке внушительно ткнул пальцем в потолок. – Ты здесь многим мозоли отдавил. Кстати, Зеенбах всегда ходил с револьвером. Маузера у него никогда не видели. Значит, его кто-то специально вооружил.
– Ага, – мне стало как-то грустно, – если бы не лягушатники…
– Кто? – переспросил Граббе. – Какие лягушатники?
– Французы. Они лягушек едят – поэтому и лягушатники.
– Да ладно? – изумился полицейский. – А мне показались отличными ребятами. И с приличными связями в нашем военном департаменте.
– Подробнее? – в упор спросил я полицейского. – Мне надо знать подробнее. С кем связи и так далее.
– В смысле? – Бур понял, что сболтнул лишнего, и сразу засобирался. – Ну я пойду – дел накопилось, да и вообще…
– Стой, Клаус. – Я встал и загородил ему дорогу. – Один момент, проясни мне всего один момент. Кто за них хлопотал? И я не премину замолвить за тебя словечко перед… сам знаешь кем.
– Перед кем? – полицейский заколебался.
Я поднял палец к потолку:
– Неужели не понимаешь?
– Ловлю на слове, – быстро сказал Граббе. – В общем, я просто собирался провести полное дознание. Но один из них, Гаспар Людо, попросил его связать с герром Бигелем. Ты знаешь, кто это. Так вот, мне приказали немедленно отпустить их. Большего я не знаю, – развел бур руками.
– Спасибо, дружище, – я пожал полицейскому руку, – ты оказал мне услугу, и я тебя обязательно отблагодарю. Как только, так и сразу.
Граббе отбыл, а я в очередной раз задумался. Информация, предоставленная Клаусом, на самом деле ничего не проясняет. Папан Франсуазы, при его-то положении, мог получить рекомендательные письма хоть от самого президента. Ничего не понятно, кроме того, что французы – явно не те, за кого себя выдают. А Франсуаза? Вряд ли; думаю, Гаспар и компания просто совмещают обязанности бодигардов с чем-то еще, причем без ее ведома. Обычное дело.
Дальше мне стало не до раздумий. Прибыли тридцатисемимиллиметровые автоматические орудия системы Максима-Норденфельда. Те самые, знаменитые «пом-помы». Почему их так назвали? Версий много. Вот сейчас и проверим, я раньше видел эти чудовища только на картинках.
Проверял до самого вечера, сделав при этом несколько выводов. Не очень утешительных. Снаряд чугунный, снаряженный черным порохом, имеет очень маленькую зону поражения, при этом разрывается всего на пять-шесть фрагментов. Скорострельность реально низкая, лафет громоздкий, очень неудобный. Правда, конструкция самого орудия довольно надежная, позволяет вести долгий непрерывный огонь. Словом, пригодится. Не мне: их установят в наших укрепрайонах. Хотя один, может, с собой и прихвачу. Посмотрим. А вот почему его назвали «пом-пом», я так и не понял. «Бум-бум», «бух-бух», «пам-пам»… но только не «пом-пом». Впрочем, буры имеют привычку называть оружие непонятными именами. К примеру, «сверхлегкий» пулемет Максима-Норденфельда они назвали «katlagter» – то есть «улыбчивый кот», поди разберись почему. Ну-у… если я, конечно, правильно перевел это слово. Африкаанс, черт побери, довольно заковыристый язык.
Замучил личный состав до чертиков и умаялся сам. Когда стемнело, отправился домой, с учетом последних событий прихватив с собой отделение волонтеров. Пусть охраняют отца-командира. По пути заскочил в гостиницу и прихватил свои вещи. Потом с Наумычем перевезли из пансиона трофеи. Все, закончилась кочевая жизнь. Или только начинается? Стоп… что за нахрен?
Возле крыльца по ранжиру выстроились свежеприобретенные слуги. Перед строем монументально застыла Лусия Аманда, она же Лушка-Лукерья. Негритянка держала в руках поднос…
– Драстуте козяина!!! – дружно гаркнули чернокожие на околорусском языке.
А Лукерья с поклоном протянула мне поднос, на котором расположились свежеиспеченный каравай, солонка и стопка, до краев заполненная прозрачной жидкостью. Ух-х… етить, неужто водка?
Я степенно взял стопку, опрокинул в себя и… сразу же полез ломать хлеб: какой-то идиот вместо водки подсунул мне чистый спирт. У‑ух… продрало…
– Ты научил, ирод? – едва отдышавшись, поинтересовался я у Степы.
– Дык… Ляксандрыч… нигры сами спрашивали, как хозяина, мол, порадовать… – Степа и сам с оттяжкой пропустил лафитничек. – У‑ух… а водяры тут днем с огнем не найдешь… вот спиртяжка и пригодилась… У‑ух…
– А где «скубент»?
– Дрыхнет, болезный.
– Ну и ладно, пусть отдыхает. Лусия…
– Ванна уже готова, баас. – Домоправительница предугадала мой приказ. – Люсинда и Марианна помогут вам, баас…
Я немного подумал… и отказался от помощи. Обойдутся… и я пока обойдусь… Нечего фавориток плодить. А вообще, мне уже нравится в роли рабовладельца. Шучу, конечно.
Глава 22
Оранжевая Республика. Блумфонтейн.
Вилла «Русский Крааль»
29 февраля 1900 года. 06:00
Долго думал, как назвать свою виллу, в итоге остановился на немудреном названии «Русский Крааль». Так сказать, идентичность сохранил и местные реалии учел. Подарок мне, конечно, сделали шикарный: помимо двухэтажного дома в голландском стиле на вилле присутствовала большая конюшня с гаражом для выездного экипажа и модной среди местных бонз рессорной пролетки. Экипаж и пролетка – в комплекте, правда, без тягловой силы: лошаденки куда-то делись.
