— Ах, Мари-ина! — по голлидеевски растягивая моё имя, тараторит Сонечка, — Мне так стыдно, так совестно… Я такая бесстыжая и невнимательная…
Я, не выдержав, хохочу в голос.
— Позволь, Сонечка, но ведь это я бесстыжая и невнимательная… О чём ты говоришь?
— Ах, я ведь знала, что у тебя неприятности, что ты ушла из редакции, что ты заперлась ото всех и страдаешь в одиночестве, но я ни разу не зашла и не позвонила даже… Но у меня есть уважительная причина…
— Знаю. Ты лежала в больнице и находилась одной ногой на другом свете…
— Что? — Сонечка смеётся, — Это как раз не считается. Находясь одной ногой на том свете, имеешь столько свободного времени! Сутками можно на телефоне сидеть! У меня такая палата была! Эх, жаль выписаться пришлось… А я, свинья, даже в гости тебя не позвала. Просто я была очень занята. У меня, понимаешь, была любовь! С врачом из соседнего отделения. Когда он до меня дотрагивался, мир переворачивался вверх дном… Но он оказался слишком женат. Понимаешь? Всё оборвалось. И я страдала, и тем была страшно поглощена, и позвонить не решалась. А теперь больше не страдаю. Нашёлся один юноша избавивший меня от уныния.
Вечновесенние проблемы, вечнозелёные от недосыпа лица… И отчего я свернула с этой милой дороги? Интересно, как остальные?
— А Нинель с Карпушей там как? Я о них триста лет ничего не слышала…
— Остались в редакции. Карпуша дизайнерит. Неприступная Нинель его всё отшивает. Правда, живут они уже вместе, поэтому смотрятся эти отшивания очень комично. Я теперь в редакции редко бываю. Вернулась к актёрской деятельности. Собственно, поэтому тебе и звоню. Но ты послушай с самого начала.
Понимая, что разговор предстоит долгий, я залажу с ногами на подоконник, подтягиваю туда же пепельницу, и любовно прижимаюсь к трубке. Плевать! Даже если телефон прослушивается… Ничего предосудительного Сонечка не скажет… А мне так приятно послушать о её инопланетных, совершенно отличных от моих, проблемах.
— Захожу это я как-то в трамвай. Бегу, опаздываю, ног под собой не чувствую… Шлёпая себя то по карманам, то по лбу, потому что понимаю: кошелёк дома забыла. В кармане мелочи на полбилета. Подхожу к контролёру. «Вот» — говорю, — «Больше нету. Начнёте ссаживать, стану упираться, потому что спешу очень». Контролёр молча берёт мелочь. И тут — Марина, не поверишь! — выглядываю в окно и понимаю, что мы не туда поворачиваем. То есть села я не в тот трамвай!!! Нормально?! Снова подхожу к контролёру. «Это пятый маршрут?» — спрашиваю. «Пятый», — подтверждает он мои самые худшие опасения. «Но ведь мне же нужен второй?!?! Немедленно нужно выходить и пересаживаться. Ой,» — тут я вспоминаю, что у меня нет денег на другой трамвай, и дохожу до верха наглости, — «Знаете что, верните мне мою мелочь!» Контролёр невозмутимо склоняется над горсткой монет и начинает их перебирать. «В чём загвоздка?» — спрашиваю. «Он, видимо, ищет именно ваши монеты», — отвечает за контролёра какой-то молодой человек. Тут уж все мы не выдерживаем и прыскаем со смеху. Выскакиваю из трамвая, а тот парниша, что про монеты шутил — за мной. Понравилась я ему, оказывается… Так вот и познакомились. Павлуша мой — мальчик восторженный и придерживающийся строгих правил. Приходится подыгрывать… влюблённость у меня, конечно, не всмаделишная, но такая огромная… Аж самой смешно. Связалась с мальчишкой и радуюсь…
— Стоп, стоп, стоп! — начинаю обрастать смутными догадками, — А где он работает?
Выясняется, что речь о Пашеньке. Ну и дела! До чего же мир, оказывается, тесен…
Смешно, Пашенька дурит Сонечку, прикидываясь человеком строгих правил, Сонечка дурит Пашеньку, соглашаясь соответствовать его вымыслам о чистой и невинной, и оба используют меня для душеизлияний…
При этом у Сонечки в шкафу — она сама неоднократно рассказывала — резиновый член для удовлетворения подружек-лесбиянок и плётка с наручниками. «Потому что просто так сейчас не модно, скучно и уже «не вставляет»», — комментировала мне когда-то Сонечка, навязчиво делясь описанием своих «шаловливых опытах». Я отмахивалась, кричала, что рассказы о всех её «динь-динях в попку» меня совсем не интересуют… Но всё равно жадно слушала, коря себя и за то, что слушаю, и за то, что наигранно отмахиваюсь, как пенсионерка от порножурналов.
А Пашенька, подделывающийся под блюстителя строгих порядков, самозабвенно трахался со мной, ничуть не смущаясь того, что я, по его мнению, являлась представительницей древнейшей профессии, и вообще, человеком крайне ветреным…
— А что? Почему ты спрашиваешь? — настораживается моя Сонечка.
— Мы знакомы, — сдержанно комментирую свою реакцию, а потом, не желая портить то, что и без меня испортится, добавляю, — Знакомы едва-едва…
— Так вот, слушай дальше… — оказывается, Сонечка звонит мне вовсе не для рассказа о своём/моём Павлуше, — В общем, не то чтоб всерьёз, но я увлечена… И тут приходит ужасная новость… Мне предлагают ехать командировку. На целых два месяца, представляешь? Ну, как можно уезжать, в самый разгар отношений?! Да ещё на такой срок!
— Кому это вы так надолго понадобились? — искренне удивляюсь я. Мой концертный тур который продлится всего неделю, и состоять будет из пяти концертов, кажется мне вечностью, а тут бедных несчастных актёров на целых два месяца куда-то угоняют.
— Предвыборные дела, — скучным голосом отвечает Сонечка, — Понимаешь, у нас с Бонифацием — это мой партнёр по этюдам — есть несколько номеров, которые тут отчего-то никому не приглянулись. Бонифаций их страшно любит, потому расстроился. И тут друг Бонифациевской юности зовёт нас с этими номерами в какой-то политический тур. Они там будут ездить по глубинкам Украины и за каких-то там хренов агитировать. Ну и нас приглашают. Куча никому не известного народа с песнями, одна дэнс-группа, и мы со смешными этюдами… Тут роман в самом разгаре, а они в ссылку гонят… И платят они не ахти как… Но Бонифаций загорелся. Бонифаций хочет ехать… А я, если откажусь, то всё ему испорчу… Мари-и-ина! Я так не хочу ехать!
— Как я тебя понимаю, — скептически хмыкаю, совершенно не понимая, к чему она клонит.
— И сижу это я значит, вся в тоске… И тут вспоминаю про тебя. Ведь ты ж — как раз то, что мне нужно. С миром в неладах, привязок никаких не имеешь. Приключения обожаешь… Поедь вместо меня, а?
— Что?!? Ты в своем уме? А что я вместо тебя делать буду?
— Ровным счётом ничего. Я манекен играю. Выйдешь, вынесешь нужный реквизит, встанешь, как вкопанная, и пять минут так будешь стоять. Потом поклонишься и со сцены уйдёшь. Всех дел. А платят, ну если смотреть, что за такую маленькую роль, хорошо… И потом, представь, каждый день в новом городе… Ты же любишь путешествия. А я — не могу. Уехать на два месяца — значит резко выпасть из жизни. Все начинания тут схоронить. А у меня от другого театра уже предложения. И заменить ведь никто не согласится — кому охота по полустанкам мотаться — одна ты. Ты ведь искренне ценишь романтику…
Сонечка, как обычно, неподражаема. Спасибо, что не предлагает полететь в космос, или родить вместо неё ребёнка, или ещё что-нибудь такое же невменяемое.
