Где-то в закоулках воображения представляю, как Марина-массажистка, быстро упаковывает чемоданы, щёлкает детишек по одинаковым носам, строго говорит:
— Дети, мы срочно уезжаем! Вы едете с дядей, я присоединюсь к вам позже…
Артур сгребает детишек в охапку своими тонкими пальцами-щупальцами и уносит их в машину.
— Я готова! — сообщает Марина. Из прихожей появляются Рыбка с Лиличкой в белых халатах. Они обвешаны шприцами, скальпелями и гинекологическими зеркалами. В руках у Лилички грязная подошва от ботинка. Рядом убивается Сонечка. Он просит отдать ей этих детей. Как Айседора Дункан, потерявшая в жуткой автокатастрофе маленьких сына и дочь, и в каждом ребёнке с тех пор видящая страшное напоминание, Сонечка в каждой встрече с детьми видит укор и намёк на собственное бесплодие. Одна Сонечка, та, что из моих придумок, плачет о Марининых детях, другая, та, что из реальности, бежит открывать входную дверь. Там кто-то пришёл.
Интересно, а что на самом деле будет с Мариной массажисткой? Ведь не убили же они её на самом деле? Решаю когда-нибудь вернуться к этой теме. Разыскать, расспросить, высказать. Отчитать, если будет, кого отчитывать и оплакать, если сюжет окажется более жестоким.
— Не было там никакой слежки! — посмеивается Пашенька, вернувшийся из похода за моими вещами. Он оставил сумку в коридоре, а ноутбук принёс в комнату. — Просили? Получите! Но вообще, никто там вас не поджидал, и соседи никого не видели…
— А та девочка, что с детками, ну, которую мы для Марины выслеживали, она, оказывается, Черубина. И она сегодня умерла! — сообщает Сонечка свежие сплетни.
Пашенька в недоумении моргает. Я молчу.
— А, ну тогда ясно, чего Свинтус тебе телефон обрывает, — выдаёт вдруг Пашенька, — Ты позвони ему, скажи, что жива…
Сонечка ничего не понимает, но сейчас ей не до скандалов по этому поводу.
— Давайте быстрее пить кофе! На поезд опоздаешь! Билеты уже взяли. Вы едете до Киева, а там переходите в распоряжение какого-то украинского режиссёра. Обещают, что он говорит по-русски…
Всё уже решено. Ближайшие два месяца меня никто не достанет. Что именно изображать в роли, мне расскажет Сонечкин партнёр по сценкам. Сделает он это прямо в поезде на Киев. Сонечка и сама не представляет, как близка была к правде, когда рекомендовала меня, как матёрую актрису с солидным опытом работы.
* * *
Возле вагона толпится народ. Сонечка спешно представляет меня Льву Александровичу, благородного вида высокому старику, удивительно похожему на льва Бонифация. Всматриваюсь остро. С этим человеком мне предстоит провести ближайшие месяцы жизни. Пока он обходителен и блестящ. Рассказывает весело, что партия, в поддержку которой весь этот тур и произойдёт, называется «За Едыну Украину». Предъявляет кулёчки с изображением вилок и тарелок и сокращённым слоганом: «За ЕДУ!». Похохатывает с матерком. Говорит, будто изначально планировалось название: «За Едыну Багату Украину», но потом кто-то справедливо рассудил, что сокращение тогда будет не совсем приличным, и слово «багата» испарилось…
— Кто с тринадцатого места?! — вдруг кричит курчавый паренёк, чем-то напоминающий памятник Пушкину, — Кто с тринадцатого?
Бонифаций обнюхивает наши билеты.
— Мы с тринадцатого, — басит, грассируя.
— Мне нужна Бесфамильная…
Чувтсвую, как мгновенно тяжелеют ноги.
— Как вы брали билеты? — шепчу одними губами. — Разве на мою фамилию?
— Нет, — недоумевает Лев Александрович, — На Сонечкину… Как, как? Через киевлян брал, как и положено приезжающим артистам…
— Я Бесфамильная, — обречёно делаю два шага вперёд, удивляясь, что ноги вообще не отказываются передвигаться. Ожидаю только самого худшего.
Парень заглядывает куда-то в недра своей пижонской почтальонской сумки, вертит там что-то, всматривается.
— Точно, — говорит, наконец, — Марина Сергеевна. Я к вам с поручением. Отойдёмте-с?
— Охотно, — говорю без малейшего энтузиазма. — Я сейчас подойду, — говорю своим.
— Не сочтите за грубость, — говорит парень, — Но не могли бы вы принять у меня вот этот конвертик и отправиться с ним в уборную Там и развернёте. А то тут милиция кругом…
— Хорошо… — в письме что-то твёрдое, быстро прячу в карман, иду разворачивать. Паспорт!!! Бесфамильная Марина Сергеевна… Всё совпадает, всё моё… Тут только вспоминаю, что мой-то паспорт не действителен и через границу меня с ним не пропустят.
«Старый уничтожь. Если не будешь брать, верни посыльному. Удачной поездки. PS Между прочим, во время твоего побега в моей машине торчали ключи. Могла б и заглянуть.»
Тяжело проглатываю застрявший в горле комок. Артур?! Да что ж я ему такого сделала?!?! Радость и досада выплясывают в моей душе очень странные совместные «па». И тут до меня доходит, что самое выгодное, что может сейчас быть для Рыбки, это моё длительное отсутствие… Они нарочно подстроили тот разговор! Запугивали, что б я сама решила уехать, куда подальше… А может, Артур пошёл против Рыбкиной воли? В любом случае, ответы на эти вопросы меня не касаются.
— Спасибо, очень кстати, — улыбаюсь посыльному.
— Скорее, скорее, нас объявили! Поезд пришёл, поезд пришёл! — Сонечка со всех ног бежит ко мне. — Знаю, что не опаздываем! — улыбается она на одёргивания Пашеньки, — Просто мне с детства нравится предотъездная праздничая суматоха…
“А ещё ей нравится развлекаться с резиновым членом. Но Пашенька об этом, как мне кажется, пока не догадывается», — в мыслях рождается нечто неожиданно злобное. С момента отъезда активно возьмусь за искоренение в себе собственнических инстинктов и окончательно искореню Пашеньку в пользу Павлуши.
* * *
Вот и всё, что я могу рассказать о группе. «Откуда есть пошла Красавица Русская» — материал неполный, но честный. Многие вещи в нём не объяснены. Поймите правильно, я и сама не знаю объяснений. В любом случае, вся остальная информация об этой группе — и та, что разбросана по интернету, и та, что звучала на официальной презентации посмертного альбома, и даже та, что звучала в моих собственных, то есть в Черубининых, интервью, — сплошная ложь. Не смотрите на меня так осуждающе! Знаю, что «Русская Красавица» — не единственная афёра современности, и что не стоит уделять ей столько внимания… Но, я уделяю, потому что пишу лишь о том, что знаю, что пережила сама. В общем, давайте есть не то, чем кормят, а то, что вкусно! Давайте уважать истину! Хочется верить, что записки эти не затеряются в ворохе сплетен о Черубине, и люди отличат правду ото лжи. Заранее спасибо.
Марина Бесфамильная.
Выписка из дневника:
Как только поезд тронулся, я перестала жалеть её. Погибла — и славно. Черубина закончилась. Аминь. Этот этап позади, да здравствует новый!
Сейчас, два часа ночи. Бонифаций храпит на весь вагон, а я на всё купе щелкаю клавишами. Ещё недавно мы дебоширили. Он громко обучал меня гримировать шрам, а я, не менее громко, требовала выключить радио, искренне крича, что ненавижу песни про гадание на ромашках. В общем, ведём себя шумно и весело. Наверное, соседи нами недовольны. Впереди, судя по прогнозам Бонифация, много интересного…
