— Итак, Сара?
К своему удивлению, она обнаружила, что кивает.
— Хорошо. — Он выглядел довольным. — Я уйду, чтобы не мешать тебе собираться. Приходи к семи.
Когда он ушел, Сара перевела дыхание. Его присутствие вызывало у нее клаустрофобию, все вокруг наполнялось напряжением, злобой, ненавистью. Это были самые нервные полчаса в ее жизни. Она обессиленно опустилась на стул. В голове вихрем проносились впечатления от этого разговора.
Джеррет предложил отдать ей коттедж! Она пообещала пойти к нему на ужин и обсудить это! Да в своем ли она уме? Как могла она принять такое предложение своего врага? Почему, наконец, он его сделал?
Должна же у него быть какая-то тайная причина, какой-то план, но какой? Было ли разумно принять предложение и остаться, сделать это место своим домом после того, что она узнала о нем? Могла ли она остаться и таким образом стать обязанной ему за это?
Она взглянула на часы: на сборы оставался час. Вместо того чтобы убрать все на шкаф, Сара расставила предметы по комнате. Она спрятала только шкатулку с украшениями. Их там было немного, но некоторые вещи выглядели довольно ценными.
Поскольку изначально она собиралась провести здесь всего пару дней, Сара захватила с собой мало одежды. Сиреневое платье, которое было на ней сегодня, было самым нарядным, и она решила, что оно подойдет для этого вечера.
Без пяти семь она была готова, волосы расчесаны, немного серых теней, тушь, помада… И зачем она так старается? Обычно она не пользовалась косметикой. Возможно, она сделала это, чтобы поднять свой дух, чтобы не чувствовать себя тряпкой. Ей пришла мысль пойти во Френтон Холл и швырнуть назад предложение Джеррета.
Даже шагая по обсаженной деревьями дороге к его дому, она еще не приняла окончательного решения. Она только чувствовала, как неприятно сжимается желудок, ей было невыносимо жарко, и она жалела, что у нее не хватило духа собрать вещи и уехать.
Сара знала, что принять предложение было бы роковой ошибкой, но все равно колебалась. И она очень хорошо знала почему. Беда заключалась в том, что она боялась ответить сама себе, что ее привлекало: коттедж или сам Джеррет! Мысль о том, что ее по-прежнему влекло к нему, казалась невыносимой, но это было так. И эта мысль вызывала у нее тошноту.
Джеррет появился на пороге, когда она еще не успела позвонить в дверь. На нем были легкий светло-коричневый костюм и белая рубашка. На лице играла гостеприимная улыбка, как если бы между ними не произошло ничего ужасного.
— Мне нравятся пунктуальные женщины, — произнес он.
Сара не могла понять, как он мог вести себя так, будто бы ничего не случилось, как он мог так мастерски владеть собой?! И она вынуждена была признать, что восхищена им. Она никогда не могла так хорошо сдерживать эмоции.
— Сначала дела, — сказал он, проводя ее в дом. — Думаю, что тебе нужно позвонить своей матери. Ты можешь воспользоваться телефоном в библиотеке.
Маргарет Карлтон испытала облегчение, услышав голос дочери.
— Я так волновалась, что происходит?
Сара коротко сообщила новости, не упоминая о найденном завещании в пользу Джеррета, и пообещала вернуться домой завтра и рассказать обо всем подробно.
Окончив разговор, она обнаружила Джеррета в столовой, стоящим у высокого французского окна, выходившего в сад.
Сара оглядела огромный зал с бледно-зелеными обоями и темно-зелеными коврами, мебелью красного дерева эпохи регентства и длинным столом, уже накрытым на двоих, и поняла, почему он так легко расстается с коттеджем. При таком богатстве чего мог стоить крошечный домик? Ее руки сжались в кулаки, и в душе вновь закипела злоба.
Джеррет обернулся и улыбнулся ей.
— С твоей матерью все в порядке?
— Да, спасибо, — натянуто ответила Сара. Он нахмурился, почувствовав ее враждебность, но ничего не сказал.
— Пожалуйста, садись. Гиббс уже приготовила для нас ужин. Ей не нравится, когда ее заставляют ждать.
Ей, вероятно, также не нравится его гостья, подумала Сара, усаживаясь на стул, пододвинутый ей Джерретом. Его рука ненадолго задержалась на ее плече, прежде чем он занял свое место. Желание близости с ним пронзило ее, и Сара пришла в смятение из-за того, что он по-прежнему имел над ней эту власть, несмотря на то, что произошло.
— Когда ты сказал об ужине, я не представляла себе ничего подобного, — сказала она, стараясь быть любезной и выбирая безопасную тему для разговора. Стол был сервирован фарфором, расписанным золотом, серебряными приборами, сверкающими хрустальными бокалами, пурпурными салфетками и вазой с гвоздиками в центре.
— Ты думала, что это будет скромная еда на скорую руку?
— Что-то в этом роде, — ответила Сара, хотя, на самом деле, вообще не думала об этом. — Чего ты хочешь, произвести на меня впечатление? Продемонстрировать разительный контраст между твоим образом жизни и моими мучениями в коттедже?
У него на лице задергался мускул, но он превосходно владел собой.
— Немногие из девушек согласятся остаться без современных удобств, к которым они привыкли. Я должен повторить, Сара, ты меня удивила.
— Все имеет свои причины. Для меня многое было поставлено на карту, — уклончиво заявила она.
— И ты с честью вышла из испытания. — Он внимательно смотрел на нее, почти ласкал взглядом, и Сара опять пожалела, что пришла. Ее снова свербила неотвязная мысль, что причина его щедрости могла быть в том, что он решил завести с ней интрижку. Он не хотел, чтобы она уезжала, потому что нашел ее привлекательной. Вот и решил развлечься.
Ну, если это так, он промахнулся! Но может ли она при этих условиях принять от него коттедж? Ведь она, безусловно, не оправдает его надежд. Это исключено после того, что она узнала об Армстронгах-Брентах.
Ее мысли были прерваны миссис Гиббс, внесшей две дымящиеся тарелки овощного супа. Сара встряхнула свою салфетку и положила ее на колени. Высокая женщина одарила ее постной улыбкой, прежде чем удалиться. Она явно недолюбливала Сару.
— Почему я не нравлюсь твоей экономке? — спросила она, хотя уже решила для себя, что это происходило из-за Джой. Возможно, эта женщина решила, что Сара пыталась встать между ней и хозяином.
— У миссис Гиббс особые манеры, — ответил он с легкой улыбкой. — То что она неласкова с тобой, еще не значит, что она не любит тебя.
— Как бы там ни было, — произнесла Сара, пожав плечами, — несомненно то, что она отличный повар. Это самый вкусный суп, который я когда-либо пробовала.
К ее облегчению, беседа носила нейтральный характер, куриное фрикассе было превосходным, а вино слегка кружило голову. На десерт были печеные корзиночки, наполненные клубникой со сливками, которые буквально таяли во рту, и когда Сара заканчивала ужинать, ей казалось, что она не сможет есть еще много дней.
