Происходящее страшно раздражало Родителей Гнезд, но ничего поделать они не могли. Несколько преподанных орденом уроков быстро заставили ящеров усвоить, что связываться с Аарн себе дороже. А уж их страшные акции возмездия... Не дай Вершащий Суть навлечь на себя такой кошмар! После произошедшего примерно тысячу лет назад в Сееванском Гнезде Родители зареклись трогать кого-либо из аарн хотя бы пальцем. Пусть себе разгуливают, где хотят. Если они, конечно, в своей знаменитой форме. Со шпионами разговор совсем другой. Но одетых в форму действительно лучше не трогать. Ведь в Сееванском Гнезде случилось страшное...
Вернувшийся проведать родной дом аарн, гвард, лишенный социального статуса, был схвачен и препровожден на нижние уровни. При попытке сопротивления его убил один из хранителей порядка. Через два стандартных часа Сеевани, головную планету Гнезда, атаковал орденский легион «Коршуны Ада». Они легко уничтожили всю местную армию, разрушили три города и сообщили Родителю, что были непозволительно гуманны. И если что-нибудь подобное повторится, то они о своей гуманности забудут напрочь. С тех пор гварда в черно-серебристой форме ордена предпочитали обходить десятой дорогой, одного урока ящерам оказалось вполне хватило.
Но в основном Аарн не мешали Гнездам жить своей жизнью, а за прекращение никому не нужных войн Родители были даже благодарны Командору. Только, конечно, не говорили о том вслух. Под надежной защитой орденских эскадр планеты Гнезд начали понемногу богатеть, развиваясь по привычке не спеша. Тем более что Аарн то и дело подбрасывали гвардам технологические новинки, с благодарностью ими принимаемые. Конечно, многое раздражало, но ящеры славились по всей галактике своей способностью принимать любые не зависящие от них условия, как данность, и исходить из текущего положения вещей. А уж об их работоспособности вообще слагали легенды. И не зря, каждый гвард отдавался любому делу всей душой, даже самому тяжелому и нудному. Потом, после работы, он мог и потосковать об иной жизни, но только после работы. А работа должна была быть выполнена как можно лучше!
Потому в Гнездах такое изумление вызывало описание в инопланетной литературе недобросовестных разумных. Гварды просто не верили в их существование. Да разве можно плохо сделать порученное тебе дело? Нет, конечно! Это все извращенная фантазия лысых обезьян. Попытки живших во внешних мирах объяснить, что среди людей такое действительно встречается, вызывали истерический смех. Да как, скажите на милость, здравомыслящий гвард может поверить в подобную чушь? Никак. Вот и не верили.
Люди пользовались этим и часто обманывали простодушных ящеров при заключении торговых сделок. Раньше в ответ на обман начинались войны, но попробуй повоевать, когда над головой висят боевые крейсера ордена. Куда там. Долбанут сверху со всех калибров, сразу воевать расхочется. Сами Аарн не обманывали никого и никогда, наверное, считали обман ниже своего достоинства. Но и не позволяли обманывать себя. Ловкачи быстро начинали жалеть о своей опрометчивости, и сильно жалеть. Гвардам такой подход очень нравился, да что там, они считали его единственно возможным и торговали с Аарн куда охотнее, чем с кем-либо иным. Порой только в Стасское Гнездо за сутки приходило до полутысячи орденских грузовозов.
– Дар-ка! – хлопнул мрачного изгоя по плечу Мер, да так, что молодой гвард присел. – Ты чего грустный? Обиделся, да?
Единственным желанием было послать этого громилу куда подальше, но Дар заставил себя сдержаться. Это оказалось непросто.
– Нет, – мрачно ответил он. – Но без выходного я остался из-за вас. Отстань, тошно мне.
– Ты, это, извини... – огорчился Мер. – Мы ж, это, не со зла. Мы ж, это, типа приколоться хотели... Типа, ну чего ты как ботаник всю дорогу...
– Прикололись, спасибо..., типа! – с едкой иронией выплюнул Дар. – Подохнуть от ваших приколов хочется!
Он резко отвернулся. Горло жгло обидой и горечью. Мер немного потоптался, повздыхал и отошел. Понятно, что бедняга не со зла, понятно, что ничего плохого не хотел. Да только что уж теперь. Все равно в библиотеку больше не сходишь после слов мастера смены. За три года ссылки эти редкие походы за книгами помогали хоть как-то дышать. Как теперь жить-то? Что делать дальше? Поручаемую ему работу Дар, конечно, выполнял отлично, да и не мог он иначе. Гвард, как-никак. Но и не думать тоже не мог, привык за время учебы в институте.
При попытке представить предстоящие ему долгие, безрадостные годы молодого гварда всего передергивало. Никого не удивляло, что ссыльные чаще всего не выдерживали и кончали с собой. Это сейчас Дар один, а когда только попал в барак, там оказалось, помимо него, еще двое сосланных вниз несколько лет назад. Через год один бросился в штольню, а второй приставил к своей голове отбойный молоток и нажал на спуск. Полдня инструменталку от сгустков крови и мозгов чистить пришлось. Сам Дар тоже находился на грани самоубийства. Не мог он дальше так жить, не мог, не имея никакой, даже самой малой надежды. Не хотел. Лучше уж немного боли, и все прекратится. Навсегда.
Наскоро поев, он присоединился к собравшейся у дверей инструменталки группе. Рабочие о чем-то говорили, решали какие-то свои разногласия, обсуждали что-то. Скорее всего, записи последнего матча по сайерболлу. Эту игру и придумали-то, чтобы занять чем-то умы низкоинтеллектуальной части населения. Точнее говоря, позаимствовали у людей, немного модифицировав под свои нужды. Понятно, что Дара она ничуть не интересовала и даже раздражала.
Однако его товарищи по несчастью буквально дышали сайерболлом, обсуждали каждого игрока, все его достоинства и недостатки. Это занятие, вероятно, как-то стимулировало их мыслительные способности, но ему были нужны иные стимуляторы. Обычно в бараке Дар забивался на свою койку и молча лежал все время до отбоя, размышляя о своем. Продолжал обдумывать математические выкладки или вспоминал прочитанные книги, ставя себя на место героев, пытаясь понять как сам поступил бы на их месте. Попытки вовлечь его в обсуждение очередной игры молодой гвард пресекал на корню. Неинтересно ему это!
После спуска на минус сорок восьмой уровень мастер смены принялся раздавать подопечным задания. Каждый хорошо знал свое дело, и достаточно было указать, куда вести тоннель, а уж как – рабочий знал куда лучше начальства. Дар за прошедшие годы тоже освоил нехитрое ремесло шахтера и даже стал одним из лучших. Наверное, потому, что умел думать и, в случае необходимости, легко производил в уме инженерные расчеты, не обращаясь к мастеру смены. Тот прекрасно понимал это и ставил изгоя на самые ответственные участки. Часто хвалил, только Дару на его похвалу было хвостом класть.
Вот и сейчас ему поручили установку крепежных опор, а потом работу в самом дальнем коридоре, где гранит пересекали десятки трещин, и легко можно было обрушить весь тоннель, если отбить пласт камня не там, где нужно. Обычно мастер смены в таких случаях не отходил от рабочего, контролируя каждое его движение, но после появления Дара позволил себе немного расслабиться. Однако все равно прибегал каждые несколько минут, проверяя, как идут дела. Молодой гвард за все три года не совершил ни единой ошибки, и мастер часто советовался с ним по делу. Тайно, конечно, не дай Вершащий Суть кто узнает, что он советовался с сосланным – неприятностей не оберешься. Дар все понимал и горько улыбался, оставаясь наедине с самим собой.
