Дуняша закивала в ответ и кинулась выполнять веленное, а Егор занялся с Чумой: взвалил друга на лавку и перевязал, как сумел, его раны.
Как ни странно, но шум в доме Устина к этому времени заметно утих. То ли Корней сумел совладать с собой, то ли еще по какой причине, но в мятежной усадьбе стояла тишина – даже не верилось, что недавно там не на шутку бились оружные и доспешные воины. Да и во всем Ратном, за исключением подворья Лисовинов, все вроде как угомонилось.
Но именно там, на подворье сотника, происходило то, что Егору совсем не понравилось. Сопляки не толкались во дворе, как придется, и как можно было ожидать от мальцов их возраста, а вполне разумно заняли посты на крышах и у ворот. Самым же неприятным оказались двое гонцов, вылетевших галопом из ворот Ратного и направившихся в сторону Нинеиной веси. Один из них – Лавр, а второй, похоже, Митька, правая рука Мишки. То, что в Ратное пришли не все мальчишки из Младшей Стражи, Егор уже разобрался. И если приведут остальных… Даже думать не хотелось, во что это может вылиться.
На вышке, к удивлению десятника, маячили две фигуры.
– Неужто девку притащил? – пробормотал Егор. – Ну, я тебе сейчас полюблюсь!
На всякий случай окликнул, не подходя к лестнице:
– Леонтий!
– Я, дядька Егор! – сразу узнал новик своего десятника. – Поднимайся. Спокойно все!
– А с тобой кто? – поинтересовался Егор.
– Да я это! Я! – ответил хорошо знакомый голос.
– Арсений? – не слишком и удивился десятник. – Протрезвел, значит.
– Да как сказать… Тулупчики из-под стола я пока не убирал, – ухмыльнулся, протягивая руку, Арсений. – Я б еще недельку так… Только вот надоело сигать под стол, когда из соседей кто заглядывает.
– И не убирай.
– Чего так? Вроде закончилось все?
– Если бы! Петруха не проснулся?
– Да не скоро он, похоже… Настена возилась с ним, да все бестолку. Его особо не жди. А вот Савка с Доркой и Андрон здесь.
– Как? – у Егора гора с плеч упала. – Вернулись?!
– Так и не уходили никуда. Днем в трех верстах отсюда отсиживались, а к ночи возвращались под ворота.
– И сейчас здесь?
– Ага. Шагах в двустах, у кусточков.
– Зови! Леонтий, слышал? Бегом давай!
Ратники подошли почти бесшумно, уложили у подножия вышки тюки с бронями и оружием и поднялись наверх. Сразу стало очень тесно, но это никого не смущало.
– Ну, вы даете! – без бойцов своего десятка Егор в последние дни чувствовал себя так, словно остался без оружия, то есть, как голый. – А то я грешным делом подумал…
– Десятник, – деланно насупился Арсений, – да ты, никак, обидеть нас норовишь? Стол нам за такие мысли накроешь, как утрясется все. Верно говорю? – обратился он к друзьям.
– Да не жалко – утряслось бы только.
– А что? Сильно неладно? – уловил тревогу в голосе командира Арсений, да и остальные повернулись. – Говори, не томи!
– Мишку, похоже, убили, – вывалил Егор самое главное.
– К-к-корнея в-в-внучка? – подал голос Дормидонт.
– Его, Доря, его самого.
От такой новости все замерли. Общую мысль после недолгого молчания выразил Андрон:
– Вот теперь только порты держи. Корней по Ратному, как коса по перепелкам, пройдется.
– За внука же… Только что не молился на парня… – буркнул Савелий.
– Вот и я про то.
Помолчали еще, обдумывая сказанное.
– Точно знаешь, что убили? – похоже, новость выбила балагурство и из Арсения – самого неунывающего в десятке.
– Сам слышал, как в доме заорали: «Старшину убили! Режь всех!» Сопляки орали, когда я Чуму со двора Устина вытаскивал.
– Неужто и он влез? – сплюнул Арсений. – За Устина? Он же калеченый?
– А-а-а-а! – раздраженно махнул рукой Егор. – Баба его детишек забрать пошла – Захара-стрелка, которого на переправе убили, помните?
– Ну, помним и что? – поторопил Андрон.
– Так ребятишки от него остались. Софья его почти сразу померла, их Марфа взяла – родня же. Захар-то Устину родич. Вот Варька за ними и полезла. Устиновых уже никого не спасти, а этих и еще тех, кого можно, к тетке Аксинье отправили. Сама Варька во дворе осталась – жопа в щель не пролезла. И не сиделось ей, шелапутной, рванула в ворота… Там стрелу своей жопой и словила! Чума за нее в драку сунулся – и ему наваляли.
– Мда-а… Меченая семейка-то получается… – несмотря на нелепость положения Чумы и его жены, ратникам было не до смеха.
– Что делать станем, десятник? Похоже, сотне конец приходит? – без привычного задиристого удальства спросил Арсений. – Нельзя допустить.
– Нельзя, – согласился Егор, – только вот как? Корнея сейчас и черт не остановит. Его же смерть Фрола больше собственного ранения подкосила; наследника лишился – роду конец. На Лавра-то у него никакой надежды давно не было, а тут у внука откуда что взялось. Вот и воспрял духом сотник, словно вторую жизнь получил. А теперь. Слабого такое сразу сломало бы или вовсе пришибло, а Корней, даже если сам и сгинет, то прежде все вокруг разнесет в щепы. Не знаю, чего он задумал, но всадники на Нинеину весь ускакали. Сам видел.
– И мы видели.
– Дядька Лавр с мальцом. Я им ворота и отпирал. – подал голос Леонтий.
– Значит, Корней и впрямь стрелков сюда вызывает. Другой силы у него нету. Но это он зря. Днем с крыш им бить не дадут, из луков посшибают, а мечников он и десятка не наскребет. Если только бояре вернутся.
– А куда их всех понесло-то? – удивился Арсений, который из-за вынужденного добровольного ограничения свободы узнавал последние новости с запозданием.
– Ушли же все! Мальцов выручать, – отмахнулся Егор. – Корней покуда один остался, даже старосты в селе нет. А без него… Леонтий!
– Здесь я, дядька Егор!
– Бери моего коня, – он усмехнулся. – Видать, судьба такая вам сегодня с Евсеем, на десятничьих конях гарцевать. Как хочешь, а Аристарха найди и скажи, чтобы сюда летел. Там, небось, и без него уже разберутся. Обскажи, что сейчас слышал, и с ним вместе назад. Скажи, никак без него!
– Сделаю, дядька Егор! – соскальзывая вниз по лестнице, гаркнул новик.
– Своих-то куда подевали? – поинтересовался Егор. Не то чтобы он опасался за родню ратников, но разговор об обыденном позволял немного отвлечься.
– Смотрят… Покосы, дрова опять же. Верстах в десяти. – пояснил Савелий.
– А твои? – повернулся он к Заике.
– Т-т-так у з-з-зыряновских поди уже… – заговорил Дормидонт. – Т-т-т-так думаю…
– Без отца? И без свата? – удивился Егор.
