– Итак, господин капитан, – прищурился генерал, – вернемся к просьбе уважаемых людей, попросивших меня побеседовать с вами…
– Вот именно, – кивнул Рене, – вы ведь так и не сказали, чем я этим людям не угодил.
– А то вы не знаете… Вас просят прекратить доставлять неприятности и прикрыть ваше глупое и никому не нужное расследование.
– Слишком много в деле доказательств того, что кое-кто из этих самых уважаемых людей связан со снафферами. И доказательств убойных. Как же вы предполагаете это «прикрыть»?
– Это уже наши заботы, – цинично осклабился генерал. – Если бы не ваша непонятная настойчивость, дело было бы уже закрыто.
– А я снова остался бы при своем скромном жаловании, – еще циничнее усмехнулся сыщик.
– Сколько же вы хотите?
– Я? – взмахнул руками Рене. – Да что вы! Благие с вами, я ничего не хочу. Это вы хотите кое-что получить от меня.
Генерал снова молча смотрел на него, кривился и постукивал пальцами по столу. Он прекрасно понимал игру полицейского и злился про себя. Хочет откровенных предложений? Проклятый с ним, получит. Генералу терять было нечего, если все вскроется, то его шкуру уж точно натянут на барабан. Да еще и с живого сдерут.
«Капитан, – снова раздался в голове Рене голос Тины, – они ведь обязательно поинтересуются деньгами, которые контролировал Томоррой. У меня есть один интересный план, можно вплотную подвести к ним нашего человека, но я должна спросить у него разрешения. Ему ведь идти на риск, и без его согласия, сами понимаете, ничего не получится…»
«Каким образом? – скептически спросил Рене, он не слишком верил в подобное, снафферы не доверяли никому и никогда, что было совсем не удивительно. – Их организация построена по принципу пирамиды, даже если вашему человеку и удастся к ним проникнуть, то в самый низ».
«Сын Рубанка, Дореса Тонго, стал одним из нас, – усмехнулась девушка. – Думаю, вы сами понимаете, как можно его подвести к снафферам и чем их заинтересовать…»
Старый сыщик едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Хотя он не совсем понимал, как сын одного из тех зверей смог стать аарн, но важным было не это, а то, что возможности действительно открывались фантастические. Но сумеет ли мальчишка? Как бы его там не прибили первым делом… Там ведь не дураки сидят, неопытного раскусят на раз. Чтобы не раскусили, нужно гениальным актером быть, нужно играть так, чтобы любой поверил. Подонка сыграть не так просто, особенно человеку, у которого подобный образ вызывает отвращение. Рене знал это по себе.
Но, в конце концов, пусть аарн решают сами, это их дело. Но то, что сын такого кровавого нелюдя, каким был Дорес Тонго, стал человеком ордена, настораживало. Хвост Проклятого им всем в глотку! Все равно ничего не поделать, сейчас только аарн способны остановить палачей, а все остальное имеет очень небольшое значение.
* * *
Музыка плыла спиральными вихрями, волны и потоки света смешивались во что-то кристально чистое и ясное, несущее на своих крыльях отзвук и отсвет небесных сфер. Каждый музыкант играл, полностью отдаваясь музыке и не видя ничего вокруг. Пальцы Раса носились по струнам гитары, и гитара плакала, раньше он представить себе не мог, что любимый инструмент способен издавать такие звуки. А вот, поди ж ты…
Даже странно, парень и не собирался вспоминать детские попытки стать гитаристом. Он только осваивался на крейсере и общался с кровным братом, которому окружающие чудеса были еще более непонятны. Чему удивляться, Кер вырос в средневековом обществе и не имел понятия ни о чем из того, что казалось естественным любому человеку современности. Вот и сегодня Рас возвращался из одного из информаториев, где они с Кером учились совмещению сознания с большими биокомпами.
Эльфу, еще не прошедшему Посвящения, все давалось куда труднее, но, как ни странно, он сумел отринуть многое из того, чем жил до сих пор. И сумел принять дикие для него вещи. Тра-Лгаа говорила удивленному этим Расу, что психологический шок взорвал личность его кровного брата, и теперь душа Кера изо всех сил собирала ошметки в какое-то подобие целого. Потому и получалось у него принимать то, что в ином случае не смог бы принять до Посвящения никоим образом.
Легкая, почти неслышная музыка привлекла внимание Раса, когда они с братом шли в Зал Отдыха. Он остановился, чем-то задела странная, влекущая вдаль мелодия. Она то накатывала, то стихала, то грохотала набатом. Рас потянул Кера за рукав, и эльф, хоть и вскинул удивленно уши, пошел за ним. Коридор мелькал за коридором, музыка звучала все громче и громче.
Маленький шарообразный зальчик открылся неожиданно, он, казалось, был скрыт за какой-то пеленой до сих пор. Несколько людей, гвардов и арахнов самозабвенно играли на знакомых и незнакомых музыкальных инструментах, не обращая внимания ни на что. Но чего-то в их музыке не хватало, настолько явно не хватало, что Рас даже задохнулся на мгновение.
Он поискал глазами вокруг, и взгляд упал на лежавшую в сторонке гитару. Вот оно! Рас подошел, подхватил инструмент и вслушался в музыку. Серебряный ветер загремел в душе, его посвисты закрыли собой мир, разноцветные световые потоки свивались в спирали в глазах. Пальцы левой руки тронули лады гитары, пальцы правой коснулись струн. Первый аккорд влился в мелодию, и гитара заплакала в руках Раса. Музыка стала совершенной.
Кер стоял и слушал. Довольно долго стоял, ошеломленный красотой и величием мелодии. Потом медленно опустился на колени и молитвенно сложил руки перед лицом. Не знал, как по-другому выразить свое преклонение и восхищение. Такой музыки не могло быть, такая музыка слишком велика для души любого разумного, она там просто не помещалась. Да и куда ее вместить?
Безумный ветер бури хлестал эльфа, и слезы катились из его миндалевидных глаз. Он ничего не видел вокруг, только вместе с музыкой поднимался на недостижимые высоты и падал в глубочайшие пропасти. Как Кер завидовал своему кровному брату, как жалел, что сам еще не прошел Посвящения и не способен пока внести свою лепту в эту величественную мелодию. Он жаждал Посвящения, жаждал услышать и ощутить серебряный ветер звезд, о котором с таким восторгом рассказывала любимая. Но уже недолго ждать, Мастер говорил, что вскоре их корабль прибудет на Ирлорг, куда свозили новичков для следующего Посвящения. Ох, скорее бы…
– Пойдем, Кер, – рука кровного брата коснулась плеча эльфа, не заметившего даже, что музыка стихла.
– Спасибо тебе, брат мой! – донесся до них шелестящий голос крупного, черно-белого арахна, повисшего на стене напротив. – Ты помог нам понять, чего не хватало в нашей музыке. Приходи завтра еще.
– Обязательно приду! – улыбнулся Рас. – Не знаю даже, что на меня нашло. Но приду.
Каждый из музыкантов подходил к нему и что-то говорил, улыбался. Было даже несколько неловко, но исходящий от братьев и сестер искренний восторг и не менее искренняя радость быстро загнали эту неловкость в самый дальний угол души, где она вскоре благополучно и скончалась. Рас действительно не знал, что на него нашло, но был счастлив, что нашел себе дело. Значит, он способен стать музыкантом!
