Судя по тому, как подхватился Сэмми, несмотря на его громкие жалобы и не менее громкие стоны, от пинка пострадало только самолюбие, а не угробленный сидячим образом жизни организм. Ведь как ни старались современные нейрохирурги, медики и инженеры по киберимплантации, а некое отторжение искусственных включений, особенно при их большом количестве, победить так и не удалось. Именно поэтому страсть и мечта некоторых кремниеголовых умников, решивших перескочить порожек, полностью отделяющий кибернетический организм от органического, хотя и с кучей не предусмотренных природой деталек, пока оставалась только мечтой. Первый индивид, попытавшийся такое сделать с собою, вошел в историю, дав своей довольно неприглядной смертью название вновь открытому синдрому массированного отторжения нейросети и связанных с ней киберимплантатов.
В течение последующих тридцати минут в спортзал перенесли трофейное оружие и боеприпасы, а также где-то найденную Идой аптечку. Впрочем, брали выжившие далеко не все. Некоторые вещи, а в особенности оружие погрузчика и снаряжение уничтоженных в первом шаттле сектантов так и остались в гараже. Пушку просто не смогли выдрать без инструмента из конечности переделанной складской машины. Да если бы и выдернули – как справились бы с более чем стокилограммовой махиной, и это не учитывая снарядный короб и бронешлейф беззвеньевой системы подачи? Ну а в упавшую на бок капсулу так и не смогли проникнуть – видимо, рванувшая внутри граната не только покрошила супостатов, но и полностью вывела из строя бортовые системы. Во всяком случае, дохромавший до упавшей птички Алекс так и не сумел подключиться к ее аппаратуре своей нейросетью с помощью технологического шунта к компьютеру или инфошинам техсети.
Бронешкурка командира террористов после очереди из того самого оружия, последовавшего за ним падения с высоты в несколько метров и какого-то совсем уж ненужного взрыва плазменной гранаты представляла собой спекшийся комок из пластика, металла, керамики и нескольких десятков фунтов отлично прожаренного мяса, отменно перемешанного в фарш неизбежной при таких повреждениях детонацией энергобатарей, по какой-то нездоровой задумке конструктора установленных внутри бронеобъема, а не на отстреливаемых панелях. В итоге кроме укороченного излучателя «Светлячок» с остаточным зарядом на пару выстрелов, судя по клейму, сошедшего с конвейера только в этом году, с сектантской шишки ничего снять не удалось.
– Так. – Алекс с неудовольствием покосился на свою ногу, которая очень не вовремя решила начать подавать хозяину болевые сигналы о том, что ей срочно нужен медицинский уход и полный покой. – Кибертехник ты наш доморощенный, фанатиков еще отслеживаешь?
– Удаляются от последнего строения с хоть как-то уцелевшими обрывками сети, – откликнулся Сэмми. – Их пытаются преследовать патрульные роботы в количестве восемнадцати. Нет, уже семнадцати. Четыре повреждены, но частично функционируют. Еще два десятка выведены из строя до степени, когда черный ящик сигналы уже не подает.
– Маловато, – задумчиво протянула лейтенант. – На случай гражданских беспорядков, которых всерьез опасались из-за проводимых на базе исследований, эти железяки размещали из расчета примерно сотни на квартал. Остальные где?
– Не знаю, – повинился компьютерщик. – Связи с ними нет, но и сигналов о прекращении их работы действующие машины не зафиксировали, а ведь обязаны были. Может, не активны, может, раздавило их во время катастрофы.
– Черт с ними, с роботами, – заметил Вячеслав. – Меня больше интересует, где люди! Ну, те, кто из загона выбежал, когда вся эта катавасия началась.
– Да здесь, по территории разбрелись, – неуверенно ответил гений электроники, видно испытывающий сложности с пеленгованием тех, кто не оснащен работающими на одной волне передатчиками. – Вернутся. Ну, кроме счастливчиков, которые малинитам на пути попались, те уже, наверное, в лучшем мире. Куда им тут особо идти?
– Мало ли. – Алекс не стал недооценивать способности гражданских попадать в нелепые и опасные для них ситуации, обязательно возникающие во время чрезвычайных происшествий. – В пропасть свалятся, не до конца обрушившимся зданием засыплет, повесятся от избытка чувств…
– Пойду включу громкоговорители, – решила седовласая лейтенантша. – Раз одна турель уцелела, то и расположенный под ней динамик тоже, только для того, чтобы его запустить, возиться с кодами доступа не надо. А если мы и правда попали в другое измерение, то люди – это наш самый главный и невосстановимый ресурс!
– Да нет же, – возразил ей Вячеслав. – Вы неправильно понимаете принцип действия той установки, которую мы собирали. С ее помощью открывается переход не на другую планету, а на другую версию нашей Земли. И чем дальше настоящее отстоит от ставшей нам родной реальности, тем больше надо будет потратить энергии. Не знаю, чего натворил тот взрыв, но его явно было абсолютно недостаточно, чтобы перебросить два квартала туда, где еще живы динозавры или скачут по воздуху питающиеся солнечным светом единороги, а место человечества занимают какие-нибудь ушастые кракозябры. Ну, если пришельцы, давшие нам эту технологию, правильно понимают принципы, по которым работает их же устройство. Люди тут есть. Должны быть. Только вот какие…
– Некоторым представителям человечества, вроде тех же малинитов, я бы предпочла стаю сексуально озабоченных тираннозавров, – фыркнула Ида, скрываясь в дверях. – Сэмми, за мной! Одна ведь буду до следующего вечера с этой покалеченной электроникой возиться. А вы, обормоты, приведите себя в порядок и постарайтесь выглядеть браво. Вряд ли у понятного и привычного нам здешнего уцелевшего человечества, а не местной его разновидности, если таковая вообще отыщется, найдется другая власть.
– Мы? – удивился бывший пилот и ошалело посмотрел на своих спутников. Такой поворот событий как-то не приходил ему в голову.
– Чур, я главный по обороту наркотиков! – мгновенно сориентировался Родригерс. – И проституции!
– Кажется, эти должности все же называются как-то иначе… Ладно, черт с ним! Ребята, а медпункт здесь есть? – задумался Вячеслав, рассматривая свои содранные в кровь ладони. – А то как бы заражение крови не получить от этой грязи.
– Его завалило! – донесся голос лейтенанта полиции из-за двери. Судя по всему, достучаться до оставшихся электронных устройств главный и единственный на настоящий момент компьютерщик полицейского участка пытался откуда-то из соседней комнаты.
– Бред какой-то, – решил Алекс и, подняв себя неимоверным усилием воли, потащился к выходу с крайне корыстными целями: перехватить первого же, кто подтянется на вопли громкоговорителя, и послать его на поиски аптеки. За перевязочными средствами и обезболивающим.
Глава 3
В итоге все население остатков научной базы «Амаласунта» составило двадцать человек, из которых четверо были нетранспортабельными из-за своих ран, а одна девушка впала в состояние кататонического шока и упорно не реагировала на слабые раздражители вроде слов и пощечин. Остальные полтора десятка человек тоже отнюдь не блистали здоровьем и через одного имели травмы разной степени тяжести. Ко всей этой инвалидной команде прилагались пара-тройка квадратных километров разрушенных зданий и ни одного исправно работающего госпиталя. Два сумасшедших дня прошли в поисках хоть каких-то медикаментов, оружия и пропитания. В итоге неожиданно для самого себя джекпот сорвал Алекс, отыскавший разбитый броневик службы безопасности и вскрывший там отсек с НЗ. Пайки, бинты и разработанная специально для лечения плазменных ожогов заживляющая мазь могли бы принести ему стопроцентную победу на местных выборах, если бы уцелевшие люди окончательно рехнулись и решили их провести. Такой вот экстремальный конкурс на звание «Лучший кризисный управленец этого года».
