– Канистра с горючим, – пробормотал он. – Я забыл канистру с деньгами. Нам могут понадобиться деньги.
Саймонс бросил на него всего-навсего один взгляд.
Движимый каким-то побуждением, Рашид вышел из караульного помещения и пошел через границу.
Этот путь казался бесконечным.
Рашид думал о психологии часовых на иранской стороне. Пограничники уже сочли наш переход событием далекого прошлого, решил он. Если у них и имелись какие-то сомнения относительно того, правильно ли поступили они прошлой ночью, тогда эти служивые, надо полагать, провели несколько последних часов, изобретая оправдания, подыскивая доводы в подтверждение правомерности своих действий. К этому времени они уже должны были убедить себя в том, что поступили правильно. Им потребуется некоторое время, чтобы передумать.
Рашид дошел до противоположной стороны и перешагнул через цепь.
Он подошел к первому «Рейнджроверу» и открыл дверцу в задней стенке кузова.
Из караульной выбежали два часовых.
Рашид извлек канистру из автомобиля и закрыл дверцу.
– Мы забыли масло, – сказал он и пошел обратно к цепи.
– Какой вам от него толк? – с подозрением спросил один из часовых. – У вас теперь больше нет автомобилей.
– Для автобуса, – объяснил Рашид, перешагивая через цепь. – Того автобуса, который повезет нас в Ван.
Он ушел, ощущая их взгляды на своей спине.
Рашид не стал оглядываться, пока не зашел в турецкую караульную.
Несколькими минутами позже все услышали шум двигателя.
Они выглянули в окна. По дороге ехал автобус.
Вновь раздались приветственные крики.
Пэт Скалли, Джим Швибах, Рон Дэвис и господин Фиш покинули автобус и зашли в караульное помещение.
Все обменялись рукопожатиями.
Новоприбывшие привезли с собой еще одну бутылку виски, так что каждый получил еще по одной рюмке для празднования воссоединения.
Господин Фиш принялся совещаться с Илсманом и пограничниками.
Гейден обхватил Пэта Скалли рукой и сказал:
– Ты не обратил внимание на то, кто здесь находится с нами? – Он показал рукой.
Скалли увидел Рашида, спящего в углу. На лице его заиграла улыбка. В Тегеране Рашид работал у него в подчинении, а затем, во время той первой встречи с Саймонсом в комнате для совещаний «ЭДС» – неужели это было всего шесть недель назад? – Тот сильно возражал против того, чтобы Рашида включили в спасательную операцию. Теперь, похоже, Саймонс изменил свою точку зрения.
Господин Фиш объявил:
– Пэт Скалли и я должны ехать в Юксекова и поговорить там с местным начальником полиции. Просим остальных подождать нас здесь.
– Перестаньте, – заявил Саймонс. – Мы ждали Булвэра, потом ждали вас. Чего еще ждать теперь?
Господин Фиш объяснил:
– Если мы не договоримся заранее о том, чтобы нас пропустили, будут неприятности, потому что у Пола и Билла нет паспортов.
Саймонс повернулся к Булвэру:
– Предполагалось, что эту проблему уладил этот парень, Илсман, – сердито высказался он.
– Я-то думал, что он все утряс! – возмутился Булвэр. – Рассчитывал, что он подкупил их.
– Так в чем дело?
Господин Фиш пояснил:
– Это лучше улаживать определенным образом.
Саймонс проворчал:
– Так проделайте это как можно быстрее.
Скалли и господин Фиш отправились в путь.
Все прочие засели за покер. У них в обуви были спрятаны тысячи долларов, и это их малость возбудило. В одной партии Пол набрал полный комплект с тремя тузами, и общая сумма ставок на кону превысила тысячу долларов. Кин Тейлор продолжал увеличивать ее. Ясно было, что Тейлор обзавелся парой королей, и Пол предположил, что у него есть в запасе еще один, что составляло полный комплект по королям. Пол оказался прав. Он выиграл 1400 долларов.
Прибыла новая смена пограничников во главе с офицером, который взбесился при виде караульного помещения, усыпанного окурками сигарет, стодолларовыми купюрами и набитого играющими в покер американцами, двое из которых проникли в страну без паспортов.
Утро тянулось медленно, и они все начали чувствовать себя не совсем хорошо – слишком много выпитого виски и постоянного недосыпа. По мере того как солнце поднималось в небе, игроки потеряли интерес к покеру. Саймонс начал нервничать. Гейден принялся придираться к Булвэру. Булвэр терялся в догадках, где же это нелегкая носит Скалли и господина Фиша.
Булвэр теперь был уверен, что совершил ошибку. Им всем следовало убраться из Юксекова, как только он приехал сюда. Он допустил еще одну ошибку, позволив господину Фишу занять руководящее положение. Каким-то образом инициатива была у него перехвачена.
В десять утра после четырехчасового отсутствия вернулись Скалли и господин Фиш.
Господин Фиш уведомил офицера, что у них имеется разрешение ехать дальше.
Офицер произнес что-то резкое, и – как будто бы невзначай – китель его расстегнулся, выставив на всеобщее обозрение пистолет.
Прочие часовые отошли от американцев.
Господин Фиш сообщил:
– Он говорит, мы уйдем, когда он даст свое разрешение.
– Хватит, – отрезал Саймонс. Он поднялся на ноги и произнес что-то по-турецки. Все турки в изумлении уставились на него: они никак не могли взять в толк, что он может разговаривать на их языке.
Саймонс повел офицера в соседнее помещение.
Они вернулись через несколько минут.
– Мы можем ехать, – объявил Саймонс.
Все покинули помещение.
Кобёрн поинтересовался:
– Полковник, вы дали ему взятку или испугали до смерти?
На лице Саймонса промелькнула легкая улыбка, но он не произнес ни слова.
Пэт Скалли спросил:
– Хочешь поехать в Даллас, Рашид?
В последние пару дней, думал Рашид, они все разговаривали таким образом, как будто он до самого конца поедет с ними; но впервые кто-то напрямую спросил его, хочется ли ему этого. Теперь он должен был принять самое важное решение в своей жизни.
Хочешь поехать в Даллас, Рашид? Это была сбывшаяся мечта. Он подумал о том, что оставляет за собой. У него не было ни детей, ни жены, ни даже девушки – ему еще не доводилось влюбляться. Но Рашид подумал о своих родителях, своей сестре и своих братьях. Возможно, семья нуждается в нем: жизнь в Тегеране наверняка некоторое время будет тяжкой. Однако какую помощь он в состоянии оказать им? Ему предстоит быть занятым на работе еще несколько дней или даже недель, а именно: отгружая багаж американцев обратно в Штаты, заботясь об их кошках и собаках, – а потом не будет ничего. «ЭДС» в Тегеране пришел конец. Возможно, пришел конец также и компьютерам, – и на много лет. Безработный, он станет обузой для своей семьи, еще один лишний рот в тяжкие времена.
