Несколькими минутами позже они вышли оттуда, на руках у каждого был паспорт США сроком действия на шестьдесят суток. Пол взглянул на свой документ и сказал:
– Ты хоть когда-нибудь за всю свою хреновую жизнь видел что-нибудь столь прекрасное?
* * *
Саймонс опорожнил канистру и вытряхнул оттуда деньги в утяжеленных пластиковых пакетах. Они были в отвратительном состоянии: некоторые пакеты порвались, и масло замарало все банкноты. Скалли принялся счищать масло и укладывать деньги в стопки по десять тысяч долларов: там было 65 000 долларов плюс примерно столько же в иранских риалах.
Пока он занимался этим, вошел какой-то морпех. Увидев двух всклокоченных небритых мужчин, стоявших на коленях на полу и пересчитывавших небольшое состояние в стодолларовых банкнотах, рядовой с любопытством уставился на них.
Скалли сказал Саймонсу:
– Как, по-вашему, стоит рассказать ему все, полковник?
Саймонс проворчал:
– Твой приятель на посту у ворот знает об этом, солдат.
Морпех отдал честь и ушел.
* * *
Было одиннадцать часов вечера, когда объявили посадку на их рейс до Стамбула.
Они один за другим прошли последнюю проверку на безопасность. Скалли следовал в веренице как раз перед Саймонсом. Оглянувшись, он увидел, что охранник попросил показать содержимое пакета, который нес Саймонс.
В пакете находились все деньги из канистры.
Скалли пробормотал:
– Ах ты, вот дерьмо!
Солдаты заглянули в пакет, увидели шестьдесят пять тысяч долларов, четыре миллиона риалов, и поднялась суматоха.
Несколько солдат поставили на изготовку свои винтовки, один из них закричал, и прибежали офицеры.
Скалли увидел Тейлора, который вез в небольшой черной сумке пятьдесят тысяч долларов, расталкивающего толпу вокруг Саймонса со словами:
– Извините меня, извините меня, пожалуйста, извините меня…
Перед Скалли Пол уже прошел через пункт проверки. Скалли швырнул свои тридцать тысяч долларов в руки Пола, затем повернулся и пошел обратно через пункт проверки.
Солдаты уводили Саймонса на допрос. Скалли пошел за ними вместе с господином Фишем, Илсманом, Булвэром и Джимом Швибахом. Саймонса отвели в маленькую комнату. Один из офицеров повернулся, увидел пятерых, следовавших за ними, и сказал по-английски:
– Вы кто такие?
– Мы все путешествуем вместе, – объяснил Скалли.
Все сели, и господин Фиш начал разговаривать с офицерами. Через некоторое время он сказал:
– Они хотят видеть документы, подтверждающие ваш ввоз этих денег в страну.
– Какие документы?
– Вы должны продекларировать всю иностранную валюту, которую ввозите.
– Черт побери, никто не просил нас делать это!
Булвэр заявил:
– Господин Фиш, объясните этим клоунам, что мы въехали в Турцию через крошечный пункт пересечения границы, где, возможно, пограничники недостаточно осведомлены о содержимом бланков и не просили нас заполнить их, но мы счастливы сделать это сейчас.
Господин Фиш некоторое время препирался с офицерами. В конце концов Саймонсу позволили улететь вместе с деньгами; но солдаты записали его фамилию, номер паспорта и приметы внешности. В тот самый момент, когда самолет приземлился в Стамбуле, Саймонс был арестован.
* * *
В 3 часа ночи 17 февраля 1979 года Пол и Билл вошли в номер люкс Росса Перо в стамбульском «Шератоне».
Это было величайшее событие в жизни Перо.
Когда босс заключил в объятия обоих своих сотрудников, эмоции переполнили его. Вот они здесь, живые и здоровые, после стольких недель ожидания, невероятных решений и ужасного риска. Он взглянул на их сияющие лица. Кошмарам пришел конец.
Остальные члены команды ввалились толпой за ними. Рон Дэвис, как обычно, паясничал. Он взял взаймы у Перо его теплую одежду, и тот прикинулся, что сгорает от нетерпения заполучить ее обратно; тогда Дэвис сбросил с себя шляпу, пальто и перчатки и с трагическим видом швырнул их на пол со словами:
– Вот, Перо, заберите ваши жалкие тряпки!
Затем вошел Скалли и громогласно объявил:
– В аэропорту Саймонса арестовали.
Ликование Перо улетучилось.
– Почему? – в ужасе воскликнул он.
– Полковник вез с собой массу денег в бумажном пакете, а им приспичило обыскать его.
Перо взорвался от негодования:
– Черт возьми, Пэт, почему он вез эти деньги?
– Это были деньги из бензиновой канистры. Видите ли…
Перо прервал его:
– Ума не приложу, почему, после всего, что сделал Саймонс, вы позволили ему идти на совершенно ненужный риск? Вот что: я улетаю в полдень и, если Саймонса к тому времени не выпустят из тюрьмы, вы будете сидеть в этом гребаном Стамбуле до тех пор, пока он не выйдет на свободу!
* * *
Скалли и Булвэр сели поговорить с господином Фишем. Булвэр заявил:
– Необходимо вытащить полковника Саймонса из тюрьмы.
– Ну, – промолвил господин Фиш, – на это потребуется дней десять…
– Вот ведь дерьмо! – перебил его Булвэр. – Перо это не устроит. Я хочу, чтобы его выпустили из тюрьмы сейчас.
– Сейчас пять часов утра! – запротестовал господин Фиш.
– Сколько это стоит? – поинтересовался Булвэр.
– Я не знаю. Слишком многим известна эта история, и в Анкаре, и в Стамбуле.
– Как насчет пяти тысяч долларов?
– Да за такие деньги они продадут мать родную!
– Прекрасно, – заявил Булвэр. – Давайте займемся этим.
Господин Фиш позвонил, затем сказал:
– Мой адвокат встретится с нами в тюрьме возле аэропорта.
Булвэр и господин Фиш сели в старый потрепанный автомобиль господина Фиша, оставив Скалли оплачивать гостиничный счет.
Они подъехали к тюрьме и встретились с адвокатом. Адвокат сел в машину мистера Фиша и доложил:
– Судья уже едет сюда. Я уже переговорил с полицией. Где деньги?
Булвэр сказал:
– У заключенного.
– Что вы хотите этим сказать?
Булвэр разъяснил:
– Вы пойдете туда и выведете заключенного, а уж он отдаст вам пять тысяч долларов.
Это было бредовой затеей, но адвокат с ней справился. Слуга закона вошел в тюрьму и вышел из нее через несколько минут вместе с Саймонсом. Они сели в автомобиль.
– Мы и не подумаем платить этим клоунам, – заявил Саймонс. – Я потерплю. Они сами просто загубят это дело бесконечными препирательствами, как следует поступить, и через несколько суток меня отпустят.
